Книга Сын чародея с гитарой - Алан Дин Фостер

Граджелут скептически рассматривал кандидата в спасители Ниины.

– Е-мое, устанешь тут! – Сквилл осторожно прошелся вдоль огромной серой туши. – Вы че, кореша, еще не просекли? Он же в отрубе. Ужрался, уквасился, накачался, наклюкался, назюзюкался. Хватил лишку, и с копыт долой. – Выдр скривил нос. – А хуже всего, что евонное пойло погаже вкусом, чем евонный же навоз.

И тут показалась огромная голова, из-под скошенного исполинского лба на них уставилось око. Рог величиной с руку Банкана венчал покачивающееся рыло, рядом торчал второй, вдвое меньше. Этот внушительный кератиновый арсенал покрывала толстая корка грязи.

Граджелут робко приблизился.

– Это вы – воин по имени Снугенхатт?

Казалось, ответ шел не из глотки, а из брюха могучей твари.

Сопровождающий его букет ароматов валил с ног.

– Чего-о?

Граджелут зашатался, но рискнул сделать еще шаг вперед.

– Я ищу Снугенхатта, профессионального бойца…

– А-а, да-а. – Голос носорога напомнил Банкану шум в канализационных коллекторах под центральными кварталами Линчбени. – Это я. Точно.

Огромный рогатый череп колыхнулся вверх-вниз, глаз неторопливо мигнул.

– Мы знакомы?

Пока купец готовил ответ, из разинутой пасти хлынул столь мощный поток рвоты, что, наверное, в ближайших городах и селах отметили сейсмический толчок. Ему сопутствовало густое облако ядовитейших испарений, едва не выжегших Банкану глаза. Отчаянно размахивая ладонями перед лицом, он отступил на несколько шагов. Граджелут не попятился, и оставалось лишь гадать, где и когда он успел запастись таким мужеством.

Когда развеялся пар, Банкан увидел, что носорог повернулся к ним мордой. Из огромных нечистых ушей, похожих на раковины, торчала грязная шерсть.

Банкан собрался с силами и пришел на помощь ленивцу.

– Нет, вы нас не знаете, зато мы о вас наслышаны. У нас серьезные неприятности, и мы нуждаемся в вашей помощи. Хотим вас нанять.

Тяжелая голова снова качнулась.

– Неприятности? Что за неприятности?

Банкан пытался как можно незаметнее прикрывать ладонью ноздри и рот. Ничего, успокаивал он себя, могло быть и хуже. Если бы, к примеру, Снугенхатт оказался не носорогом, а огнедышащим драконом.

Впрочем, уж лучше бы дракон…

Банкан указал на стоявшего неподалеку Сквилла, позеленевшего, как гороховый стручок.

– Барон Кольяк Красвин похитил сестру моего друга.

– Крапин? Кракен? Красвин? – Произнеся имя правильно, Снугенхатт явно загордился. – Слыхал о нем, слыхал. Кажется, он горностай?

– Норк, – поправил Банкан.

– Точно, норк. Плохая у него репутация. Очень плохая.

Голова носорога моталась из стороны в сторону.

– Красвин держит пленницу у себя в поместье. Мы должны ее вызволить. И для этого необходимо содействие профессионала. То есть ваше. – Банкан посмотрел на Граджелута. – У вас прекрасные рекомендации.

– Ну, естественно. – Носорог, казалось, чуть приосанился. – Как-никак, в этих краях я – самый опытный боец.

– И, несомненно, самый большой, – преподнес Банкан в качестве комплимента.

– О, да, да. – С тяжелой нижней губы потекла слюна. – Я слыхал не только о вашем бароне, но и о его жилище. Нелегко туда пробиться, нелегко. А ты, Виз, что скажешь?

Из складки на шее носорога вдруг выпорхнула пичужка. Расположилась между подергивающимися ушами, зевнула и потянулась, широко распахнув крылья.

Пернатую головку венчал миниатюрный синий беретик, тонкая шейка была обернута такого же цвета шарфом. Птица тихо прищелкивала клювом и, подавшись всем телом вперед и моргая, разглядывала посетителей.

– Я скажу… я скажу, что мне надо отдохнуть.

С этими словами птаха опрокинулась навзничь, задрав ножки, и крепко уснула. Храп Виза напоминал жужжание большого комара.

– Одни алкаши кругом, – с отвращением прокомментировал выдр.

– Не обижайтесь на Виза. – Носорог фыркнул. – Это мой клещеед. Он славный парень, но так и не научился пить. Сколько раз я ему говорил: не мешай выпивку с паразитами. Хитин, да зеленое сусло, да…

Сквилл метнулся к сортиру, не беспокоясь о том, что удобства в стойле предназначаются для существ гораздо крупнее его. Банкан изо всех сил старался удержать желудок в подчинении.

– Поверьте, мы не рассчитываем на благотворительность. Мы не столь наивны. Заплатим.

– Разумную цену, конечно, – торопливо вставил Граджелут.

– А после спасения Ниины нам понадобится ваша помощь, чтобы уехать отсюда.

– Значит, спасение? – вулканически прогрохотал Снугенхатт. – Дело благородное. Давненько не совершал я благородных поступков. Виз, а ты что думаешь?

Клещеед не ответил, он крепко спал.

– Так и быть, согласен. Когда начнем?

Банкан заморгал.

– То есть как? Вас не интересуют детали?

– Какие еще детали? Человече, я что, похож на тех, кто ходит вокруг да около?

– Пожалуй, нет.

– Лобовой атаки они не ждут, – проворчал Снугенхатт. – Слыхал я об этом Красвине. Мнит, будто он самый великий из мохнатых. А мы его врасплох застанем. Прищемим хвост задаваке.

«Обязательно прищемим, – подумал Банкан. – Пронесем тебя в чемодане, потом выпустим, и ты дыхнешь солдатам в рожи». А вслух произнес:

– Надеюсь, вы не всегда так пьете?

– Конечно, не всегда. – Носорог покачивался на колонноподобных ногах, улыбка исказила вислые губы. – Иногда я пью всерьез.

Банкан повернулся к Граджелуту.

– Может, еще попытаем счастья?

– Где? – Ленивец недовольно засопел. – У него самые лучшие рекомендации.

– В другой таверне, – упорствовал юноша. – Поближе к берегу, например.

Снугенхатт неуверенно заморгал и сделал тяжеловесный шаг.

– Что-нибудь не так? Вам не нужна моя помощь? Вы не хотите содействия величайшего четвероногого воина на Высоком плато? – Он мотал головой, указывая рогом на свои бока. – Да вы только посмотрите на мои шрамы. Видите вон тот, на задней ноге? Я получил его в бою при Муулодене. В одиночку расшвырял двадцать огромных кошек и при этом нес на спине десять двуногих воинов в полной экипировке. Видите, что осталось от хвоста? Слыхали об инциденте в долине Извозчичьих Лошадей?

В разгар сражения мне точнехонько в копчик угодил снаряд из катапульты – целое бревно! А я даже не пошатнулся. – В голосе зазвучала ностальгическая нотка. – Я нес на боку боевое знамя и затоптал тьму врагов, а забодал еще больше.

– Мы ни в коей мере не подвергаем сомнению вашу славную биографию.