Книга Сладкая парочка - Владимир Гусев

— Мам, ну некогда мне было! С одной фирмы мотались на другую, вечером на компьютере готовил документы… Не волнуйся, у меня еще будут командировки, зайду.

Петербург был единственным, кроме Москвы, городом, где Стас несколько раз бывал и о котором мог бы при необходимости хоть что-то сказать, не рискуя немедленно быть уличенным во лжи.

Отец приехал с работы рано, около восьми. Обрадованная мать сразу начала накрывать на стол. Она любила, когда за столом собиралась вся семья, но происходило обычно это только за завтраками да еще в те редкие вечера, когда к Ивлевым приходили гости.

— Ну, как командировка? — поинтересовался отец.

— Устал я от этой командировки.

— Так устал, что и домой сразу не поехал.

— То есть как это? — удивилась мать.

— Я оставил рюкзак у приятеля и поехал повидаться со своей невестой, — начал объяснять Стас.

— Невестой?! — чуть не выронила мать тарелку, которую собиралась подать отцу.

— Да, наш Митрофанушка не хочет учиться, а желает жениться!

Мать, не отреагировав на реплику отца, поставила тарелку с кроликом в сметане вначале перед ним, потом перед Стасом.

— Одно другому не помешает. Кроме того, ты же слышал, Влада не хочет выходить за меня замуж.

— Значит, не дура. На что бы вы, позволь тебя спросить, жили?

— На те деньги, которые я заработаю.

— И много ли ты заработаешь без высшего образования?

— Да уж не меньше, чем… чем некоторые с высшим, — ответил Стас, лишь в самую последнюю секунду чуточку смягчив фразу.

— Чем некоторые членкоры, хотел сказать наш сын, — объяснил отец матери. — Да, последние пятнадцать лет отечественную науку старательно уничтожали, и я уже не могу ни купить новую машину, ни сделать в квартире евроремонт. Но не все время у кормила власти будут воры и предатели! Положение уже меняется к лучшему! И я очень хочу, чтобы ты получил высшее образование, — закончил отец совершенно другим тоном.

— Пап, ну о чем разговор? — миролюбиво сказал Стас. — Я влюбился по уши и боюсь потерять эту девушку. А образование я получу в любом случае. Ты лучше скажи, тебе Влада понравилась?

— Красивая девушка, даже чересчур.

— Что значит «чересчур»?

— Об этом мы с тобой как-нибудь в другой раз поговорим, — сказал отец, покосившись на мать. — А сейчас давай поужинаем.

— И в самом деле, кролик стынет! — поддержала его мать.

Все усердно застучали вилками: тушенный в сметане кролик был маминым коронным блюдом.

— Ты на подготовительные курсы собираешься идти? — спросил отец, когда мать начала разливать по чашкам «липовый» чай — так отец называл «липтон».

— Да, только пока еще не решил, на какие.

Мать пролила заварку мимо чашки.

— Наш сын решил устроить нам вечер сюрпризов! — усмехнулся отец.

— Может, в следующем году совсем на другой факультет поступать буду, — пояснил Стас родителям.

— На какой же, если не секрет?

— Например, на юридический.

— Решать тебе, конечно, — огорчился отец. — Но учти, в адвокатско-прокурорском мире у меня нет никаких связей.

— А в каком есть?

— В естественнонаучном.

— Например, на биофаке в МГУ.

— С биофаком МГУ прямых связей у меня нет, а выстраивать целую их цепочку мне было стыдно.

Стас отхлебнул чая и добавил в него немного сахара.

— Стыд — чувство хорошее, конечно. Но — когда он есть у всех. Ты же сам после экзаменов наводил справки: все принятые или давали взятки, или были детьми и племянниками ну очень высокопоставленных родителей.

«А в результате твой сын стал киллером», — чуть было не добавил Стас вслух.

— К сожалению, я узнал об этом только после экзаменов. Но, думаю, этот год пойдет тебе на пользу.

— Надеюсь, тебе тоже.

Отец резко отодвинул от себя блюдце.

— Стасик, ну зачем ты так? — встревожилась мать.

— У нашего сына — перманентный переходной возраст, — улыбнулся отец, вытирая губы салфеткой. Накрахмаленная скатерть, салфетки — все это непременно появлялось на столе, когда завтракали или ужинали все вместе.

Стас хотел было сказать что-нибудь резкое, потом вспомнил, как отец высмеивает его постоянное стремление, подобно задиристой собачке, «тявкнуть последним», и промолчал. Заканчивалось чаепитие под аккомпанемент материнского пересказа последних новостей, вычитанных ею в газетах или услышанных по радио. Как всегда, она говорила только о том, что могло иметь хоть какое-то отношение к работе отца или к их семье. Но поскольку и уровень инфляции в стране, и ожидаемое банкротство «Моснарбанка», и предполагаемые итоги очередных выборов, несомненно, могли повлиять на будущее семьи, «политинформация» получилась длинной.

После ужина Стас отправился в свою комнату и включил приемник: вот-вот должна была начаться программа «Время». В комнату заглянул отец.

— А что у нас с телевизорами? Ни один не работает!

— Наверное, батарейки в ленивчиках сели. Я завтра новые куплю.

— Сразу в обоих? Так не бывает, — не поверил отец. Через пять минут звук радиоприемника на несколько секунд превратился в псевдостереофонический, и Стас, заподозрив неладное, открыл дверь своей комнаты.

Так и есть, телевизор в гостиной работал!

Лихорадочно подсоединив к приемнику магнитофон и включив его на запись, Стас помчался в гостиную. И вовремя: новая дикторша как раз начала сообщать об очередном заказном убийстве, случившемся в Москве. Стас встал перед отцом, закрыв своим телом экран, словно птица выпавшего из гнезда птенца.

— Пап, мне нужно с тобой поговорить.

— А после программы «Время» — нельзя? — вздохнул отец.

— После программы «Время» или после дождичка в четверг?

— У тебя что-то срочное?

— Для юноши, который никак не может выбраться из переходного возраста, все кажется срочным, — дипломатично ответил Стас, смещаясь так, чтобы инстинктивно пытающийся заглянуть за его спину отец не увидел экрана. — Ты что, поменял батарейки?

— Нет, предохранители.

Дикторша как раз вещала о том, что «автомашина с брошенными автоматами и гранатометами, в соответствии с уже сложившейся традицией, была…».

Стас, медленно отступавший к телевизору, успел выключить его прежде, чем дикторша сообщила, где был найден взорванный «ауди».

— Ну, присаживайся, поговорим, — сдался отец. Еще бы: не так часто почти взрослые уже сыновья сами набиваются на разговоры со своими отцами.

Знать бы только, о чем они в таких случаях должны говорить…