Книга Думая о тебе - Джил Мансел

Миртл повернулась и снисходительно взглянула на них своими топазовыми глазами. На этот раз она не фыркнула и не шипела.

— Может, теперь, когда она стала матерью, ее характер улучшится? — Было непохоже, чтобы Финн говорил это убежденно.

— Может быть, сейчас для нее самое важное — приготовиться к следующим родам. Сколько стоило это покрывало?

— Сотни, — Финн подумал, — и сотни. Тамсин сама выбирала его. — Снова подумал. — Почти тысяча, я думаю.

— Можно отдать в чистку, — вздохнув с сочувствием, сказала Джинни.

Так как «соблазнение» больше не значилось в меню, они оставили Миртл решать стоявшую перед ней задачу и вернулись в гостиную. Финн приготовил кофе и прошел на кухню, пока Джинни усаживалась на высокий стул у стола, чтобы войти в Интернет на его ноутбуке.

— Садитесь сюда, — сказала она. — Вы заставляете меня нервничать.

— Это я нервничаю. Я чувствую себя как будущий отец.

— Нет, вы — нет. — Джинни вздрогнула, когда сказала это. И вышла в сайт «Роды у кошек». — Хм… — Оказалось, все не так просто, как она думала.

— Что? — Заметив ее озабоченный взгляд, Финн подвинул к ней кружку кофе.

— Вам не страшно?

— Почему?

— Здесь целый список всего того, что вам необходимо иметь, когда ваша кошка готовится к родам. Специальная постель.

— Ну, это она уже нашла, — сухо произнес Финн. — Что еще? Веселящий газ и кислород?

— Грелка, — читала Джинни, — чистые тряпки или полотенца, весы…

— У меня есть весы в ванной, — нахмурился Финн.

— Острые ножницы, — продолжала Джинни, делая удивленное лицо. — Препарат для дезинфекции, маленький шприц, тонкая шелковая нить.

— Я могу знать — зачем?

— Если мать не в состоянии перегрызть пуповину, вы должны сделать это сами. Вы должны сначала перевязать ее, а потом отрезать.

— Интересное слово — «вы», — сказал Финн. — Как насчет того, чтобы заменить его на «мы»?

— Я умею только присоединять DVD. — Джинни, сдаваясь, подняла руки вверх. — И потом, это ведь ваша кошка.

Он состроил гримасу, затем указал на экран компьютера:

— И на этом все?

— Не вполне. Возможно, нам понадобится гель петролеум[4]. — Джинни прочитала сопроводительную инструкцию: «Если мать имеет проблемы с рождением потомства, то следует воспользоваться петролеумом, чтобы облегчить выход котят».

— Прекрасно. Я положу немного геля ей на уши.

— И еще нам нужно три теннисных мячика и салат-латук.

— Что?

— Я пошутила. — Джинни улыбнулась.

— Му-у-у-р-р-р-р…

Когда они поспешили в спальню, Финн сказал:

— Я не думаю, что Миртл найдет эту шутку забавной.

К трем часам ночи все завершилось. Миртл родила четырех котят, и, слава Богу, ей не понадобилась помощь некомпетентных помощников. Она признала своих котят и сейчас лежала мирно на кровати с четырьмя пушистыми комочками, свернувшимися у нее под боком.

Финн перенес постель в свободную комнату, видя, во что превратила Миртл его роскошное ложе; а когда вернулся, то увидел, что Джинни, зевая, собирает свои вещи: жакет, сумку и ключи от машины.

— Вы уходите? Осторожнее за рулем.

Не очень романтично, но понятно, учитывая обстоятельства. Если бы она не зевала так откровенно, то он мог бы поцеловать ее на прощание.

— Постараюсь. Извините, но я немного устала. — Она протянула ему руку. — Увидимся завтра.

Кто знает, как бы мог закончиться этот вечер, если бы Миртл не выбрала для рождения своих котят постель Финна. Что ж, во всяком случае, это было интересно.

— Увидимся, — ответил Финн.

Ей показалось — или действительно в его тоне проскользнула нотка сожаления?

«Cattus interruptus», — подумала Джинни. Действительно, коты гуляют сами по себе.

Не судьба.

Глава 32

Сказав «до свидания», она не ощутила облегчения. Джем возвращалась в Бристоль, и горло Джинни свело от усилий не показать публично, как она расстроена. Пока дочь была дома, это было так чудесно, но сейчас три недели закончились, и Джинни никак не могла примириться с этим.

И как назло, поезд прибыл вовремя. Когда он появился на станции, над головами загрохотал гром и упали первые капли дождя.

— О, надо же! — Она старательно выпрямила волосы, и вот сейчас они готовы были вновь завиться мелким бесом. Джем обняла Джинни и поцеловала ее.

— Иди, мама, кажется, будет ливень.

— Не важно. Позвони, когда доберешься до дома, чтобы я знала, что все в порядке. — Джинни едва удержалась, чтобы не погладить дочь по лицу. «Мама, я стесняюсь», — говорила Джем, когда немного повзрослела.

— Да, мама, и обещай есть много фруктов и овощей и всегда носить теплый жилет.

— Не смейся надо мной. Это я должна заботиться о тебе.

— Уже не нужно. Я не маленькая. — Повесив рюкзак на плечо, Джем пошла к вагону и с улыбкой добавила: — Ты лучше позаботься о себе. Не делай больше ошибок, пока меня нет рядом и я не смогу присмотреть за тобой.

Сами собой мысли Джинни вернулись к Финну. У нее был шанс. Если бы не появление на свет котят, то… Но он больше не заговаривал о голубой луне. И никаких многозначительных взглядов, и сейчас ей стало казаться, что, возможно, она все это придумала.

Небеса разверзлись, и Джем опрометью бросилась к вагону.

— Пока, мама! Скоро увидимся.

— Пока, детка! — Джинни послала воздушный поцелуй. Двери поезда закрылись, боль в горле стала невыносимой, и… полились слезы. Слава Богу, дождь намочил щеки, и ей удалось изобразить на лице улыбку.

Джем послала ответный поцелуй, поезд тронулся, и мгновением позже она уехала.

Назад в Бристоль. Назад на Пембрук-роуд в Клифтоне, назад к Руперту, который, как была уверена Джинни, совсем ей не пара.

Но что она могла поделать? Джем не шесть лет, Джинни не могла взять и запретить ей встречаться с ним, как когда-то могла запретить кататься на скейте без шлема, что грозило закончиться травмой. Джем должна сама сделать выводы из своих собственных ошибок. И приобрести собственный опыт.

Как большинство из нас, напомнила себе Джинни, думая о Карле и Перри и о той боли, которая сопровождала ее личную жизнь.

Джем послала Руперту сообщение из поезда. Этим утром он вернулся из Ниццы.

Войдя в квартиру, она радостно позвала его:

— Привет, милый! Я дома.