Книга Блюз белого вампира - Эндрю Фокс

— Какие замечательные тут у всех идеи! Я чувствую, как зал наполняет позитивная энергия! Однако уверен — все вы ужасно, катастрофически хотите пить. Я сам когда-то был обращен и помню каково это. Итак, рассказываю, что делать! Запомните — лучше всего действует собственная кровь. Ничто на свете так не бодрит и не освежает! Посмотрите на пол под своими стульями. Там стоят алюминиевые формочки с вашей собственной кровью. Поверьте, с ней ничто не сравнится!

Новообращенные вампиры, как стая голодных гиен, похватали с пола посудины с кровью и поднесли их к жаждущим губам. По подбородкам обильно потекли алые струи, пачкая футболки, рубашки и синтетические галстуки. Зал наполнило хлюпанье, чавканье и довольные, блаженные вздохи.

Однако довольные вздохи скоро закончились. Сначала их сменили удивленные стоны, потом безумные крики боли, а следом — завывания тающих призраков. На глазах у остолбеневшего Джулса двадцать три его новобранца превратились в двадцать три вязкие, дымящиеся лужи.

Глава одиннадцатая

— Итак, герои-победители вернулись. — Морин даже не потрудилась поднять голову от дамского журнала, когда Джулс с Дудлбагом вошли к ней в гримерную. — И где же твоя победоносная армия, Джулс? Сидит в зале и смотрит стриптиз? Или ты набрал так много воинов, что пришлось оставить их на улице?

— Лучше не спрашивай, — ответил Джулс, кисло поглядев на Дудлбага.

Морин повернулась на стуле.

— Но я хочу спрашивать! Я хочу узнать все! Блестящий план сработал? Судя по счастливому выражению твоего лица, успех был колоссальный. Ах, милый Дудлбаг, представляю, какое моральное удовлетворение ты испытываешь от того, что помог своему другу в столь благородном деле.

— Если б он правда мне помогал, — сказал Джулс, — то, может, мы бы сегодня чего и добились. Только вот благодаря этой мисс Пенелопе Гну все, что я сделал за ночь, это зря потратил три газовых баллона и заработал резь в желудке.

— Джулс мною слегка недоволен. — Дудлбаг открыл сумочку и вынул французскую губную помаду. — Боюсь, я несколько подпортил ему дело. Испугался, что оно выходит из-под контроля.

— Подпортил? Ты называешь это «подпортил»? Да я в жизни ничего страшней и противнее не видел! Ты же не кого-нибудь убил, а вампиров! Тупых, конечно, бестолковых, да все равно вампиров!

Дудлбаг взглянул на Джулса с откровенным сочувствием.

— Согласен, нехорошо получилось. Только если ты бы немного остыл и как следует поразмыслил, то понял бы, что другого выбора не оставалось. Единственная из них, кого мне действительно жаль, — это несчастная жена раввина.

— Ты не дал мне шанса! Ведь я мог их переубедить! Ну пускай не хотели они мне помогать. Так и что?! Если бы мы поговорили еще немного, я уверен, половина из них перешла бы на мою сторону. Даже две трети! Вместо этого вылез ты и превратил их всех в вонючую кашу!

— Бог ты мой! Неужто великий альянс распался? — Морин поднялась со стула и направилась к Джулсу, воинственно выпятив живот. — Знаешь, Джулс, как бы нетипично глупо ни вел себя Дудл последнее время, не стоит винить его в провале операции. Уверена, не будь его рядом, все закончилось бы куда хуже. Сказать тебе, кто тут виноват на самом деле? Советую посмотреть в зеркало! Жаль только, никакого проку в том не будет.

Что-то в голосе Морин задело Джулса за живое.

— Да ну? Я, значит, виноват? Я, значит, сам попросил Мэлиса с его бандой довести меня до ручки? Это ты имеешь в виду?

Морин притиснулась к Джулсу так, что они уже стояли нос к носу.

— Черт тебя побери, Джулс Дюшон! — Ее глаза полыхали ненавистью и отвращением к самой себе, а в голосе дрожала горькая обида. — Ты сам во всем виноват! Сам! Во всех несчастьях, которые свалились на твою голову за последние недели, повинен только ты! И только по твоей вине я каждую секунду страдаю вместе с тобой!

Джулс нахмурился, но не от гнева, а от удивления.

— Что ты такое говоришь, Мо?

— Ты сам меня заставил, черт тебя побери! Сам заставил его сделать! Ты меня бросил! Оставил совершенно одну! Ты хоть представляешь, что это значило для меня? Представляешь?!

Морин рухнула ничком на диван и уткнулась лицом в ладони. Под звуки ее надрывных всхлипов Джулс стоял посреди комнаты, как хмурая, потертая статуя, и только нервный тик в уголке его рта показывал, что он не окаменел на самом деле.

Дудлбаг опустился на колени рядом с Морин и ласково погладил ее по волосам.

— Успокойся, дорогая… Успокойся… Возьми себя в руки. Я подозревал нечто подобное. Расскажи по порядку. Мы должны знать все, от начала до конца.

— Господи… господи, прости меня.

Морин наконец подавила рыдания и подняла голову. От слез ее макияж размазался и превратился в диковинную маску. Над ручкой дивана был виден только ее перепачканный лоб и воздетые к небу глаза.

— Господи, я знаю, что не имею никакого права взывать к тебе. Никакого права. Но если в твоем сердце найдется хоть капля жалости к такому проклятому созданию, как я… пожалуйста, прости меня.

— Начни с самого начала, Морин.

— Десять лет назад мы… Я просто не могла больше жить вместе с Джулсом. Он сводил меня с ума. Не хотел слушать, что я говорю. Обещал сесть на диету и следить за тем, что ест, и месяц за месяцем становился все толще и толще. Он губил себя, губил того красивого мужчину, с которым я мечтала остаться вместе навсегда… В конце концов мое терпение лопнуло. Я велела ему убираться. Сказала, что если он не желает заботиться о себе, то пусть уходит. Я вовсе не хотела, чтоб он уходил! Совсем не хотела, но он все понял дословно. Оказался слишком бестолковым, слишком тупым. Он не догадался, что да, я на грани срыва, и тем не менее это всего лишь предупреждение… Я хотела, чтобы он стал другим, исправился… Я совсем, совсем не хотела, чтобы он уходил…

— Значит, на место Джулса ты взяла того, кто потом стал Мэлисом Иксом? Он стал твоим любовником, так?..

— О господи… Ну поймите вы… В доме стало так пусто. Через несколько месяцев я почти свихнулась от одиночества. Пыталась найти друзей в клубе, да там никто меня не понимал. Думала даже вернуться обратно, в поместье на Бамбу-роуд, но прошло столько лет… Я не могла явиться туда как неудачница, как толстуха, которая не в состоянии справиться с собственными проблемами. Мне было так одиноко! Из клуба я приводила мужчин, и с ними было еще хуже. Некоторые, до того как заняться любовью, пытались завязать разговор, и все же это не имело никакого значения. Я знала, что незадолго до рассвета они застынут, как вчерашние пончики, и отправятся вниз, в мою печь. Белые, черные, китайцы, испанцы, кто угодно… Через какое-то время это стало не важно. Я отправляла их в печь, и у них у всех было одно и то же выражение лица. Одно и то же — удивленно-глупое и застывшее. Как-то ночью в клубе я заметила, что на меня смотрит один паренек. Конечно, все они смотрели, но тот глядел по-особенному… Будто я нравлюсь ему как женщина, а не как кусок танцующего мяса. Он приходил в клуб несколько месяцев, по пять-шесть раз в неделю — темнокожий парень, молодой и симпатичный. С красивыми глазами и приятной улыбкой. Я думала, он подойдет ко мне так же, как другие, которых увозила домой, но нет. Он смущался. В конце концов я сама подошла к нему и привезла домой. Ночь прошла точно так же, как все остальные. Да только когда я выпила его кровь и смотрела, как он лежит в моей постели, лицо его было не таким, как у всех. Никогда в жизни не подумала бы, что могу так поступить, но я не бросила его в печь. Оставила спокойно лежать в постели, пока он не проснулся…