Книга Фаворит - Дик Фрэнсис

Изгородь была слишком высока, и препятствие слишком неожиданно. Но он сделал все, что мог, он перепрыгнул путаницу колючей проволоки и молодых березок, тяжело продрался сквозь чащу и влез почти на коленях по обрывистому склону на более высокое соседнее поле. Оно было вспахано и засеяно кормовой свеклой, и по нему трудно было двигаться, но я заставил его идти легким галопом. Услышав за собой скрежет тормозов, я оглянулся и увидел водителя черной машины. Он пробирался через изгородь по следам Адмирала, но не решился меня преследовать, и я с радостью отметил, что в руках у человека не было револьвера.

Зато у него в машине было радио. Через минуту всем такси будет известно мое местопребывание.

Я миновал еще одно поле, прежде чем соскочить с лошади и осмотреть раны Адмирала. К счастью, он отделался небольшими царапинами, рваный порез на колене, из которого текла струйка крови, – вот и все, что было серьезного.

Похлопав его по шее и удивляясь спокойствию этого чуткого животного в самых трудных обстоятельствах, я ухватился за кожаный валик-ремень, которым он был обвязан по талии, и опять вскочил ему на спину. Попона порвалась, из нее был выдран прямоугольный кусок на одной стороне, но я решил не снимать ее, так как с ней было все же удобнее давать лошади посыл ногами – ведь я умчался на неоседланном Адмирале.

Мы проехали еще три-четыре поля, и пахотная земля стала уступать место зарослям папоротника, а впереди показался обширный заповедник государственного лесничества.

Деревья, большей частью хвойные, росли здесь в аккуратно разбитых квадратах с тропинками между секторами. Тропинки эти служили дорогой для лесников и просеками на случай пожара. Они приходились по одной на каждые полмили, и весь питомник напоминал шахматную доску.

Я хотел держаться юго-востока, но, взглянув на часы и на солнце, установил, что просеки ведут почти точно с севера на юг и с востока на запад. Я направил Адмирала к востоку, потом повернул направо к югу, потом опять налево к востоку и так боком, по-крабьи стал пробираться через лес. Повернув опять к югу, я увидел, что пространство слева от меня занято молодыми посадками, деревца были по колено Адмиралу. Это не тревожило меня, пока я не увидел в ста ярдах от себя красно-белую машину: вначале я подумал, что она идет прямо по посадкам.

Я остановил Адмирала. Вглядевшись, я увидел столбы и высокий проволочный забор, образующий границу между питомником и проезжей дорогой за ним.

Если бы я, продолжая следовать своему плану, повернул на следующей просеке на восток, я выехал бы прямиком на дорогу.

И по ту сторону дороги были лесопосадки – так же тщательно распланированные ровные ряды хвойных деревьев. Я знал, что где-то мне придется пересечь дорогу. Вернись я, чтобы не рисковать, в заповедник, мне пришлось бы остаться там на всю ночь. И все же, подумал я, направляя Адмирала по просеке на юг, а затем сворачивая на восток, мне не мешало бы сейчас найти более солидное укрытие.

Проволочные ворота были открыты, но, прежде чем выезжать, я остановился и осмотрел посадки на другой стороне дороги. Не весь питомник был окружен высоким забором из проволочной сетки, как та его часть, которую мы миновали. На той стороне дороги он был огорожен обычной проволокой, в три ряда натянутой на железобетонные столбы.

Дорогу надо было пересечь быстро, потому что в воротах я чувствовал себя скрытым не более, чем фазан на снежном поле. Мимо мчались автомобили. Головы проезжающих поворачивались ко мне. Я не видел ничего похожего на черные такси и, дождавшись перерыва в потоке машин, послал Адмирала через дорогу на проволочный забор напротив. Его подковы громко процокали по асфальту, гулом отдались на твердой обочине, и он птицей взмыл в воздух. Тропинки или просеки здесь не было, только ряды высоких сосен, и, когда Адмирал приземлился по ту сторону забора, я пустил его левкой рысью.

Мы все-таки нашли тропинку. Я опять сверился с часами и с солнцем, чтобы убедиться, что она ведет с востока на запад, и не сдерживал Адмирала. Почва под ногами была прекрасная – сухая и упругая глина, усыпанная хвоей, и Адмирал, хотя и проделавший трехмильную скачку и покрывший несколько миль по пересеченной местности, не показывал никаких признаков усталости.

Мы сделали еще два поворота. Небо стало заволакиваться тучами, портившими чудесный весенний вечер. Но не поблекшая красота вечера смущала меня. Без солнца нельзя будет пользоваться ручными часами как компасом. Мне придется быть очень осторожным, чтобы не заблудиться. Впереди, справа от меня, заросший травой холм круто вздымал свою маленькую круглую вершину, и сосны колыхались вокруг него, как море вокруг утеса. Я уже отъехал от больших деревьев и рысью шел через посадки молодых, чуть выше моей головы, перистых сосенок, и холмик был мне виден очень ясно. Мужчина, темный силуэт которого я заметил издали, стоял на вершине, размахивая руками.

Я никак не связывал его со своими преследователями, я думал, что обманул их, и поэтому то, что случилось, было для меня ударом, неожиданной катастрофой.

С тропинки напротив, которой я еще не достиг и которой не мог видеть, выкатилась черная машина и остановилась, загородив мне дорогу. Это был «вулзи».

Посадки по обе стороны узкой просеки были слишком густы, чтобы можно было повернуть туда Адмирала. Я посмотрел через плечо. Черное такси нагоняло меня сзади.

Я был так близко к «вулзи», что видел, как один из мужчин выглядывает из заднего окошка со злорадной ухмылкой. И я решил тогда, что, если даже мне придется сломать шею Адмиралу и свою собственную, я не сдамся им без боя.

Колени сами сжали бока лошади.

Я не думал, что Адмирал сможет это сделать. Лошадь способна на риск только до известного предела, не более. К тому же Адмиралу выдался тяжелый день. Пусть он даже лучший скакун Англии, и все-таки... Эти мысли пронеслись и исчезли. Я весь сосредоточился на том, чтобы заставить Адмирала сделать прыжок.

Он почти не колебался. Он сделал один короткий бросок вперед и один длинный, собрал воедино всю невероятную силу своих задних ног и взвился в воздух. Его не смутили даже открывавшиеся дверцы я угрожающие крики людей, выскакивавших из «вулзи», он прыгнул прямо через блестящий капот машины, не поцарапав даже краски.

Я едва удержался, когда он приземлился. Он споткнулся, и я соскользнул с попоны и вцепился из последних сил в кожаный валик одной рукой и в его заплетенную гриву другой. Поводья опасно висели, и я боялся, что он наступит на них и упадет. Я почти сполз с него, одной ногой наполовину удерживаясь на крупе лошади, и дюйм за дюймом пытался подтянуться и сесть Адмиралу на спину. Боль в плече подсказала, что на только что залеченную ключицу еще нельзя было очень-то полагаться, но я все-таки сумел подхватить поводья и собрать их, и под конец мне удалось умерить бешеный галоп Адмирала.

Когда я перевел дыхание и обернулся, «вулзи» был так далеко позади, что я не мог даже разглядеть, движется он или стоит на месте. У меня не было времени останавливаться и выяснять это.

Я понял, что недооценил фирму «Такси Маркони» и до сих пор жив только благодаря удивительной отваге Адмирала. У них было то преимущество, что они знали местность и использовали этот холмик как наблюдательный пункт. Очевидно, с его вершины была видна вся округа, и, как только я въехал в молодые посадки, я оказался у них как на ладони.