Книга Горячие деньги - Дик Фрэнсис

Я прервался только для того, чтобы перевести дыхание, не давая отцу высказать свои возражения.

— А в четверг после Кубка коннозаводчиков в Австралии будут скачки на Кубок Мельбурна. Это самые грандиозные австралийские скачки. На них собирается вся страна. Многие поедут в Мельбурн прямо с Кубка коннозаводчиков. Ты можешь перезнакомиться там со множеством народу. Я слышал, это просто изумительное зрелище. Я никогда там не был и очень хочу хоть раз на них попасть. А как только мой паспорт восстановят, я приеду к тебе, если ты, конечно, все еще хочешь, чтобы я был рядом.

Вначале он слушал безо всякого воодушевления, но потом разулыбался. Я предлагал совершить нечто неожиданное, резко переменить обстановку — Малкольму это всегда очень нравилось и, с радостью заметил я, нравится по сей день.

— Черт возьми, это куда лучше, чем торчать безвылазно в этом «Ритце»! — заявил он.

— Чудесно. Доставай свою записную книжку с телефонами.

Мы быстро обо всем договорились. Блу Кланси отправят в Америку, как только он придет в форму после скачек во Франции. Рэмзи Осборн, который был сейчас по уши завален работой в Стэмфорде, штат Коннектикут, тут же предложил Малкольму погостить чуть ли не у дюжины его старинных друзей в западных штатах. Почему бы Малкольму не съездить в Лексингтон, своими глазами посмотреть, где выращивают чудесных породистых лошадей? У Рэмзи в Лексингтоне были хорошие друзья, которые с радостью примут у себя его компаньона. Рэмзи может прямо сейчас позвонить им и обо всем договориться. «Оставайтесь на связи, парни», — сказал Рэмзи Осборн. Он договорится с друзьями и сразу же перезвонит. В Коннектикуте сейчас как раз завтрак, сказал он. В Лексингтоне — на час раньше. Он проверит, не валяются ли эти лежебоки до сих пор в постели.

Так или иначе, Рэмзи перезвонил нам через каких-то двадцать минут. Как и раньше, Малкольм говорил по телефону из гостиной, а я поднял трубку в своей спальне.

— Все улажено, Малкольм. Они будут встречать тебя завтра, а я подъеду в воскресенье. Это в самом деле чудесные люди, они тебе обязательно понравятся. Дэйв и Салли Кендер. Ферма Догвуд-Дрифт, под Лексингтоном, — Рэмзи продиктовал номер телефона. — Записал?

Малкольм записал.

Рэмзи спросил, где Малкольм собирается остановиться на Кубке коннозаводчиков.

— «Беверли-Уилшир»? Прекрасно! В самом центре событий. Я прямо сейчас забронирую нам два номера.

Малкольм объяснил, что ему нужен двойной люкс, он приедет со мной.

— Ясное дело, — согласился Рэмзи. — Никаких проблем! Увидимся! Мы о вас позаботимся и получим массу удовольствия.

Гостиная показалась какой-то маленькой и тихой после того, как Рэмзи положил трубку, зато Малкольм заметно оживился. Мы тут же поехали на такси в австралийское посольство и продлили ему визу. На обратном пути остановились сначала в банке, где отец выписал побольше дорожных чеков, потом на Пиккадилли, недалеко от «Ритца», где зашли в магазин Симпсона и заново оделись с головы до ног, не забыв и о чемоданах, чтобы все это уложить. Малкольм заплатил за все мои покупки. Я не стал спрашивать о билете до Калифорнии для меня, но оказалось, что отец уже сам продумал все мои расходы и вечером выдал мне толстую чековую книжку, вместе с некоторыми дополнительными указаниями.

— Это на билет и всякое такое. Заплатишь Артуру Белбруку и Норману Весту. Заплатишь подрядчикам за дом, заплатишь за прокат машины. Заплатишь по своим счетам. Кажется, все?

— А билеты в Австралию?

— Мы закажем их отсюда, утром. Я заплачу сразу и за них, и за свой билет до Лексингтона. Если получится взять тебе билет в Лос-Анджелес без указания даты вылета, я заплачу сразу и за него.

Мы договорились о телефонных звонках. Он мне звонить не будет, а я буду звонить ему почти каждый день.

Ужинали мы в приподнятом настроении, утренний кошмар наконец остался позади. Малкольм поднял бокал:

— За Блу Кланси! И за скачки! И за жизнь!

— За жизнь! — откликнулся я.

Я, как и обещал, отвез Малкольма утром в аэропорт и посадил в самолет до Лексингтона, с посадками в Нью-Йорке и Цинциннати. Он немного волновался и перед посадкой посмотрел на меня долгим печальным взглядом.

— Не думай, что я не понимаю, чем я тебе обязан, — сказал отец.

— Ты ничем мне не обязан.

— Чертова Мойра! — внезапно вырвалось у него. Малкольм помахал мне на прощание и скрылся в салоне.

Не волнуясь больше за него, я позвонил из аэропорта старшему инспектору Эйлу, но застал в участке только его заместителя. Инспектор уехал в Квантум и просил передать, когда я позвоню, что он приглашает меня к нему присоединиться. «Да, конечно, — ответил я, — я уже выезжаю и буду в поселке через каких-нибудь сорок минут».

Дорога к дому была уже не так запружена, как вчера, но новые толпы любопытствующих продолжали прибывать. Я подъехал к воротам, и после недолгих переговоров по рации дежурный пропустил меня во двор. Как только я вышел из машины, рядом со мной очутился полицейский. Это был уже другой парень, не тот, что дежурил вчера.

Старший инспектор Эйл, предупрежденный по радио постовым у ворот, появился со стороны кухни и направился ко мне.

— Как там господин Пемброк? — спросил он, пожимая мне руку. Спросил с искренним беспокойством, а не просто из вежливости.

— Потрясен.

Инспектор понимающе кивнул. На нем был легкий плащ, и он заметно дрожал от холода — наверное, уже довольно долго пробыл на улице. Вчерашний порывистый ветер усилился, небо совсем заволокло тучами, как перед дождем. Эйл озабоченно глянул на них и предложил пройти вместе с ним в сад позади дома.

Спереди Квантум казался печальным и ослепшим, с яркими пятнами фанерных щитов на месте окон и тяжелым черным брезентом, нависавшим сверху. Брезент закрывал огромную дыру посреди крыши. Сзади окна тоже были заколочены, дыра в крыше затянута брезентом, но пролом в стене все еще был открыт. Там суетились несколько человек в строительных касках и толстых спецовках, они понемногу разгребали завал на нижнем этаже, выносили обломки наружу и складывали в кузов машины, которая стояла поблизости, на лужайке.

— Они собираются все это вынести руками? — спросил я.

— Насколько это необходимо, — ответил инспектор. — У меня есть для вас сюрприз.

Он кивнул человеку в бежевом комбинезоне и голубой каске, который сразу же подошел и спросил, как меня зовут.

— Ян Пемброк, — вежливо ответил я.

Он расстегнул комбинезон, сунул руку во внутренний карман и достал помятую синюю книжечку, которую с довольной улыбкой протянул мне:

— Он вам еще пригодится.

Быть не может! Мой паспорт!

— Где, во имя всего святого, вы его нашли?! — просияв, воскликнул я.

Он пожал плечами и кивнул в сторону дома.