Книга Мост исполнения желаний - Марина Серова

– Нет, есть еще кое-что, – Нечаева включила следующую запись.

« – Как ты меня назвала?

– Дундук, а кто же ты еще?

– А сама-то кто?

– Да уж, по крайней мере, цену себе знаю, не то что твоя Лилька, которая со всей шоферней переспала, а ты ей не побрезговал.

– Какая еще Лилька? Таня, что ты такое говоришь?

– Какая-какая? Якунина. Думаешь, я не знаю, что у тебя с ней шуры-муры?

– Что ты выдумываешь?

– Все, Петя, ты сегодня всю операцию со своими дружками провалил, тебе ее и исправлять! Понял?

– Да пошла ты... Эй, Таня, вставай, ну хватит меня разыгрывать... Не понял, ты это... А, ну и хрен с тобой! Здесь тебя не скоро найдут. Один я быстрее со всем справлюсь...»

– Семейные разборки, – сделал вывод майор.

– Да, нам тоже так показалось. В общем, как только мужчина вышел из дома, он подошел к «Тойоте», поковырялся там и направился к трассе.

– Опишите его, – попросил майор, и мы с Алинкой стали наперебой описывать Кудряшова.

– Все, мы свободны? – спросила Нечаева.

– Нет, у меня к вам еще много вопросов. Вот вы, Алина Альбертовна, объясните, пожалуйста, почему вы не позвонили в милицию, как только стали свидетелем покушения на вашу подругу?

– Я знаю, что по мобильнику надо не «02» набирать, а еще какие-то цифры добавлять, а какие именно, не в курсе. В общем, я решила времени зря не тратить, а проследить за тем, куда поехала белая «Нива». – Нечаева назвала ее номерной знак. – Я думала, что потом, на месте, найду, как позвонить в милицию, но здесь нет приема, вы сами можете в этом убедиться.

– Ладно, с вами все более или менее ясно. – Майор снова переключил свое внимание на меня: – Полина Андреевна, скажите, с какой целью вас похитили?

– Не знаю, это надо спросить у тех, кто это сделал.

– Спросим, если найдем их. Может быть, имела место попытка изнасилования?

– Попытка была, а изнасилования не было.

– Полина Андреевна, может быть, вы просто не хотите афишировать этот факт? Поймите, в интересах следствия надо говорить правду.

– А я и говорю правду. Да, тот, который низкого роста, пытался произвести действия сексуального характера, но, к счастью, не успел. Пришел третий.

– А он что хотел от вас?

– Не знаю. Я так перенервничала, у меня страшно разболелась голова, она и до сих пор болит, поэтому я плохо помню, что он говорил. Да он больше не со мной, а со своими людьми разговаривал... Но мне показалось, что меня с кем-то перепутали, – придумала я в последний момент хоть какое-то объяснение.

– У вас есть что к этому добавить? – майор поочередно посмотрел на меня и Нечаеву.

– Нет, – ответила я за обеих.

Я умышленно не стала рассказывать про кражу мобильного телефона, потому что симка была зарегистрирована на подставное лицо, и сообщать об этом правоохранительным органам не стоило. Я уже смирилась с пропажей и мобильного телефона, и денег.

Майор задал еще несколько вопросов, после чего дал нам почитать протоколы, протянул ручку, чтобы под ними расписаться, и отпустил. Алинка довезла меня до того злополучного третьего корпуса, где остался мой «Мини-Купер», после чего наши пути с ней разошлись.

* * *

Ариша спал глубоким сном и, наверное, даже не догадывался, в какой переплет сегодня попала его любимая внучка. Я наглоталась каких-то обезболивающих таблеток и легла спать. Проснулась я ближе к обеду. Дедуля уже куда-то ускользнул. Я мысленно прокрутила в уме события вчерашнего вечера и ночи и пришла к выводу, что ни мне, ни Алине совершенно ни к чему светиться в уголовном деле. Помочь как-то утрясти этот вопрос мог только один человек, и я ему позвонила.

– Полковник Курбатов слушает.

– Здравствуйте, дядя Сережа, это Полина. Как хорошо, что вы уже вернулись из командировки!

– Добрый день, Полина. Да, я только вчера вечером приехал. Как твои дела?

– Честно говоря, бывают лучше. Мне надо с вами встретиться. Можно, я к вам сегодня подъеду?

– Хорошо, но только не раньше шести.

– Я поняла, до встречи.

Потом я набрала Игнатьеву.

– Алло! – бодренько сказала Аня.

– Привет, это Полина. Тут такое дело... Думаю, ты должна это знать. Вчера поздно вечером Татьяну доставили в одну из больниц Горовска.

– Что с ней?

– Кудряшов ее толкнул, она упала и ударилась головой о бетонный пол. Это произошло в том самом доме, где Андрей... Ну, в общем, ты поняла.

– А что они там делали? И как ты об этом узнала?

– Анечка, я обязательно расскажу тебе об этом во всех подробностях, но не сейчас.

– А когда?

– Может быть, завтра.

– А что с акциями?

– Значит, расклад такой. В наших руках около двадцати процентов. Что касается доли Кудряшовых, то она пока осталась при них. Знаешь, я разработала такую грандиозную операцию, чтобы лишить их акций, но все сорвалось. Теперь Татьяна балансирует на грани жизни и смерти, а Петр, я думаю, подался в бега.

– Полина, мне показалось по твоему голосу, ты этим расстроена. Или я ошибаюсь?

– Хотелось передать «Экватор» в надежные руки.

– А по-моему, все случилось как нельзя лучше. Танька получила по заслугам, а Петька... Его ведь, наверное, поймают...

– Наверное. Аня, ты извини, у меня тут дела важные, созвонимся.

Поговорив с Игнатьевой, я позвонила Нечаевой.

– Алина, привет! Как ты? Зализала вчерашние раны?

– Ну так, более или менее. А ты?

– У меня в голове все еще шум стоит, но жить с этим можно. Алина, ты знаешь, зачем я тебе звоню?

– Нет.

– Надо бы встречу с Бегуновым отменить.

– Это почему? – взвизгнула Нечаева.

– У меня интерес к нему теперь пропал. А ты не успела новое платье купить...

– Какое уж тут платье? У меня все ноги в ссадинах. Пока они не заживут, мне придется в брюках ходить.

– То есть ты твердо решила пойти с Лешкой на свидание? А как же твой обет воздержания? Месяц-то еще не прошел.

– Ну и что? Лично я еще не уверена, что у нас с ним что-то получится, ну кроме ужина, разумеется.

– Ладно, желаю удачи!

* * *

Вечером я встретилась с Курбатовым и рассказала ему все без утайки. Он слушал меня молча, но хмурился так, что мне без слов было понятно его отношение к произошедшему.

– Дядя Сережа, у меня, собственно, к вам одна просьба, я хочу, чтобы это дело как-то замялось. Пусть милиция ищет Кудряшова, причинившего тяжкие телесные повреждения своей жене, мы же с Алиной согласны проходить как свидетели, но не более того. Я не считаю себя жертвой и не имею ни к кому претензий.