Книга Убийство по правилам дзен - Суджата Масси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убедив Ваджина в том, что мне нужно в Токио, чтобы получить свиток, я бы смогла сбежать. И так уже упущено несколько возможностей спастись. Я потянулась к дверце машины, но отдернула руку, когда в нее вонзился нож. Когда мы проезжали по территории храма, я должна была кричать из окна. В горах же не будет никого, кто мог бы меня услышать. Единственный шанс — сбежать, но это нереально с завязанными глазами и со скрученными руками. К тому же господин Исида не сможет бежать вместе со мной.
Грузовик затормозил и остановился. Ваджин обошел вокруг него, чтобы открыть мне дверь.
— Могу я снять маску? Мне плохо. — Я хотела знать, куда он нас привез.
— Да, в ней очень сложно дышать, — произнес слабым голосом Исида.
— Темнота поможет вам сконцентрироваться. Я сегодня заметил, что у Рей проблемы с ее дзен медитацией. Вы запачкали кровью все сиденье.
— Да, у меня сильное кровотечение. Я очень слаба... — Я решила притворяться, но он только вывернул мою руку за спину и вытащил меня из грузовика, не заботясь о том, что я потеряла по дороге обувь.
— Осторожно, голова, — сказал он, когда я ударилась лбом обо что-то жесткое.
Мы шли в пещеру. Подталкиваемая Ваджином, я медленно брела и вспоминала пещеру, где с тринадцатого по шестнадцатое столетие хоронили Хорин-Джийских монахов, — место, куда Акеми предостерегала меня ходить.
— Сядьте.
Ваджин отпустил мою руку, и я оперлась о влажную стену, придерживаясь за нее, пока опускалась на каменистую поверхность пола. Я не думала, что мы зашли глубоко внутрь. Если быть точной, то я насчитала пятьдесят два шага, сделанных нами от входа. Избавившись от повязки, закрывавшей глаза, я бы смогла отыскать выход.
Ваджин ушел за господином Исидой — я прислушивалась к эху его бодрых шагов, доносившихся снаружи.
Время тянулось медленно, и я начала считать тихие звуки падающих капель. Я насчитала сотню, затем еще одну. Связанные запястья больше не болели — они затекли. Почему Ваджин не привел Исиду? Что происходило снаружи?
Спустя довольно длительное время Ваджин вернулся. В этот раз он тяжело дышал. Я надеялась, что его хватит диабетический удар, но он продолжил медленно приближаться ко мне. Я прислушалась в тщетной надежде услышать шаги второго человека.
— Исида-сан? — Ответа не последовало. — Где он? Ваджин, принесший с собой запах ладана, присел рядом и мягко рассмеялся:
— Старик уже в другом мире. А если вы не будете осторожны, то отправитесь следом за ним.
— Вы убили его? — Я вспомнила господина Исиду, трясущегося вместе со мной в машине. Я должна была поговорить с ним, сказать, как я люблю его. Никогда не прощу себе того, что привезла его в Хорин-Джи.
— Да. Старик не представлял для меня никакого интереса. В отличие от вас.
Я услышала рокот мотора машины, поднимавшейся по горе, и произнесла:
— Сюда приедет полиция. Я оставила сообщение о том, где мы находимся.
— Лжете. Вы не связывались с полицией: никто не должен был узнать, что вы украли наш свиток.
— Мне он не нужен. Я даже не подозревала о его существовании пару дней назад.
— Тогда почему вы не отдали его мне? И все стало бы намного проще.
— Вы убили моего друга. Если я скажу вам, где свиток, вы убьете и меня. — Я говорила громко, надеясь предупредить того, кто был снаружи, об опасности. Если это турист, он может спуститься вниз, к подножью, за помощью.
— Подумайте, как бы вы хотели умереть, Рей. Медленно или быстро. Безболезненно или в мучениях. — Ваджин издал несколько сдавленных звуков, и, когда он вновь заговорил, его голос звучал глухо. — Я покину вас на некоторое время, чтобы исполнить свои обязанности. Но не беспокойтесь вы не останетесь одна — за вами присмотрит кто-то, кого вы хорошо знаете.
Звук неуверенных шагов позволил мне предположить, что пришедший не был знаком с пещерой.
— Мы здесь! — крикнул Ваджин.
И я услышала быстрые шаги. Мужской голос ответил что-то на японском. Наконец некто подошел к нам и остановился. Темнота немного рассеялась, и я подумала, что пришедший принес с собой карманный фонарик.
— Она все еще жива? — Джун Курой — я узнала голос.
— Я оставил ее тебе. — Ваджин мерзко рассмеялся. — Зная вашу привязанность друг к другу, я подумал: может, тебе удастся убедить ее сказать, где свиток. Затем ты позвонишь мне, и я заберу его. Не теряйте времени, я хочу уладить все до захода солнца.
— Хорошо, — ответил Джун.
— Вот и все, Рей. Я не буду говорить тебе «сайонара», потому что рассчитываю больше не увидеть тебя живой. — Ваджин еще раз пнул меня перед тем, как уйти.
Джун молчал, пока мы не услышали звук отъезжающей машины.
— Мне очень жаль, — сказал он, — думаю, теперь ты все знаешь.
Я искала связь между семьями Михори и Идета, но никогда не думала о продавце машин из Гиты. Хотелось посмотреть ему в глаза, чтобы понять наконец, действительно ли он был моим врагом, и я тихо попросила его снять мою повязку.
— Нет, мне стыдно.
— Не скромничай, Джун. Ты хорошо делаешь то, что должен. Ты убил Нао Сакая, привез его тело в Токио и использовал меня для того, чтобы замести следы. Затем ты пытался встретиться со мной в Уэно, чтобы забрать свиток, а меня убить — не так ли?
— Боюсь, что так, — ответил Джун. — Ты должна понять, что лично я не имел ничего против Нао Сакая. Но он пытался убежать, а мой брат оторвал бы мне голову, если бы я это допустил.
— Я не знала, что вы братья, — проговорила я, пытаясь скрыть отчаянье, охватившее меня после измены друга. — Я думала, Ваджин родственник Наны Михори.
— Мы были семьей, до тех пор пока не пришел человек от Михори. Он искал мальчика для обучения в храме, — с горечью сказал Джун. — Казухито исполнилось двенадцать, он был помощником в нашем деревенском храме, и священники думали, что его ожидает хорошее будущее. Он любил молитвы, буддистские тексты и искусство — все те вещи, которые ты можешь изучать, если слишком слаб, чтобы играть в подвижные игры. А еще он похож... у него глаза и нос такие же, как у Акеми — ты замечала? Гита далеко от Камакуры, и вряд ли кто-то мог догадаться, что он не Михори.
— Как твои родители согласились на это? Отдать ребенка, которого любишь...
— Михори убедил их, что Казухито проживет остаток жизни в уважении и достатке. Он заплатил моему отцу кучу денег — достаточно, чтобы отец смог открыть автосалон. А моя мать решила жить с Михори, чтобы быть рядом с Казухито. Она стала домоправительницей. Все зовут ее Танакой — это ее девичье имя.
Я подумала о вечно недовольном лице госпожи Танаки. Каково это было — оставить мужа и младшего ребенка, чтобы жить с людьми, которые присваивали каждое достижение ее старшего сына себе? Было ли это веской причиной, чтобы обокрасть их?