Книга Право первой ночи - Екатерина Красавина

— Нет. Мы не ссорились. Просто когда между нами случались… недоразумения, мы прекращали общение. На некоторое время.

— Что было причиной ваших недоразумений?

— Разные обстоятельства.

— Например?

— Они носили чисто личный характер и никакого отношения к следствию не имеют.

— Позвольте мне решать, что имеет отношение к следствию, а что нет.

Мне не всегда нравилось, что Анжела возражала мне. Спорила. Иногда капризничала. Я этого не люблю. И не привык к такому поведению.

— Какие отношения были у вас в последнее время?

— Нормальные. Как всегда.

— Вы в курсе конфликта между Анжелой и племянницей Натальи Родионовны — Фонаревой Алиной?

— Да. Она говорила об этом.

— Это послужило причиной ее бегства из родительского дома?

— Не только. Она всегда хотела жить отдельно. Просто появление в доме Алины явилось толчком.

— Она рассказывала вам о своем отношении к Фонаревой?

— Да.

— И что конкретно?

Усмешка скользнула по губам Руслана и тут же пропала.

— Ничего хорошего.

— А что она говорила о матери?

— Жалела ее.

— Как она относилась к отцу из-за этой любовной истории?

— Злилась на него. Но до прямых ссор дело не доходило.

— Почему?

Руслан выразительно посмотрел на Губарева.

— Деньги, — кратко сказал он. — Она жила за счет отца.

— Какие дела связывают вас с Викентьевым?

— Мы бизнес-партнеры. Являемся пайщиками сети предприятий в Краснодарском крае.

— Как давно вы работаете с Викентьевым?

— Где-то года полтора. Если быть точным: год и восемь месяцев.

Вы познакомились и подружились с Анжелой из-за того, что она — дочка вашего компаньона? — спросил Губарев, многозначительно выделяя слово «подружились».

— Нет. Она понравилась мне сама по себе. Отдельно от отца.

— Как Викентьев относился к вашей… дружбе?

— Нормально. Мы не говорили на эту тему.

— Вы хорошо знаете круг знакомых Анжелы?

— Нет. У нее была своя жизнь и свой круг. Мы просто иногда встречались и проводили время вместе.

— Как часто вы встречались?

— По-разному. Когда раз в неделю, когда — чаще. Были перерывы. О чем я уже говорил.

— Вы знали, что она употребляла наркотики?

— Да.

— Вы пытались воздействовать на нее?

— Нет. Это было бесполезно. У Анжелы был твердый характер. И подчиняться она не привыкла.

— Она часто принимала наркотики?

— Нет. Я бы сказал, умеренно. Границ не переходила.

«Границ не переходила» — мгновенно отпечаталось в мозгу Губарева. Все говорили, что Анжела была вспыльчивой и эмоциональной. А тут «границ не переходила».Странно!

— И вы с этим мирились?

— Я не собирался в дальнейшем связывать свою жизнь с Анжелой и поэтому не вмешивался в ее дела.

— Вы знали кого-нибудь из ее окружения? Подруг, знакомых?

— Нет. Никого.

— Она вам жаловалась на то, что за ней следят?

— Нет.

— Когда вы видели Анжелу в последний раз?

— Десять дней назад.

За шесть дней до убийства, высчитал Губарев.

— Где вы были вечером второго августа?

— Дома.

— У вас есть свидетели?

— Нет. Я был один.

— Вы не переписывались с ней по электронной почте?

Руслан на секунду замешкался.

— Нет.

— Пока вы свободны. Если понадобитесь, я снова вызову вас.

Руслан покинул кабинет, а майор позвонил Витьке.

— Приходи сюда срочно. Сделаем перекур. А то голова кругом идет.

Но перекура не получилось. Позвонила секретарша Викентьева и сказала, что подъехал Вячеслав Александрович. Губарев попросил его соединить с ним. Викентьев согласился на встречу. Голос его был усталым и далеким. Словно он говорил из другого города.

— Не пивши, не жрамши, — ворчал Губарев.

— Надо с собой иметь стратегический запас продуктов. На непредвиденный случай.

Но Губарев только махнул рукой.

Они с Витей пришли в приемную президента «Алрота» в строго назначенное время — два часа. Сеульская позвонила по селектору, и их пригласили в кабинет.

Они сели за стол, поставленный перпендикулярно большому массивному столу Викентьева. В кабинете было приятно прохладно. Работали кондиционеры. Сам президент «Алрота» выглядел неважно. Помятый темно-серый костюм, щетина на подбородке, припухшие глаза.

Викентьев откинулся на стуле и посмотрел прямо перед собой.

— Вы хотите побеседовать со мной насчет Анжелы…

Возникла пауза.

— Да. Мы понимаем, что вам тяжело… Вячеслав Александрович покачал головой.

— Задавайте все вопросы, какие вы сочтете нужным.

— Мы пытались связаться с вами…

— Меня не было, — резко сказал Викентьев. — Я уехал из города. На несколько дней. Приходил в себя.

Снова пауза.

— Какие у вас с дочерью были отношения в последнее время?

— Я не буду скрывать от вас, что они разладились. Анжела всегда была трудным ребенком, но когда Наташа… Наталья Родионовна была здорова, она влияла на нее. А когда жену парализовало, Анжела совсем отбилась от рук. Сначала просто не приходила ночевать, а потом стала снимать жилье. Я всегда боялся за Анжелу. По этой причине запретил ездить на машине. Раньше у нее был автомобиль, но после того, как она чуть не попала в аварию, я продал его. Так она стала брать машины у друзей… — Викентьев махнул рукой. — Я жил в вечном страхе, что она влипнет в какую-нибудь историю…

— Что послужило причиной ее ухода из родительского дома?

Углы губ Викентьева опустились вниз.

— Трудно сказать. Наверное, взыграл характер. Решила доказать свою самостоятельность. Правда, она выбрала для этого не самое лучшее время. Больная мать, которая переживала за нее.

— Вы поддерживали дочь после того, как она покинула ваш дом?

— Материально?

— Да.

— Я давал ей небольшие суммы денег. На жизнь. Любопытно, подумал про себя Губарев, что он имеет в виду под «небольшими» суммами?