Книга Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли

«Она мне не указ!» – сказал Михаил. – «Слишком многоона себе позволяет! Может быть, она и Вершительница Судеб, но уж во всякомслучае не сам Господь Бог!»

Михаил потянулся к отложенной на край стола папке с надписью«Дело Аззи. Совершенно секретно» и с удвоенной энергией принялся листатьстраницы. Нужно было как-то остановить этого рыжего беса, чье поведениевозмущало Михаила до глубины души. Подумать только, этот нахал не постеснялсяобратиться к самой Ананке! И ему удалось-таки втянуть в свои интриги древнююстарушку, не слишком разбирающуюся в тонкостях отношений между Добром и Злом.Но даже архангельскому терпению приходит конец, и теперь Аззи придетсяраспрощаться с мыслью о постановке Безнравственной Пьесы.

Михаил включил Электронного Оракула – систему, применявшуюсяна Небесах для принятия решения в условиях высокой степени неопределенности – иначал вводить исходные данные. Вскоре Оракул выдал свой ответ. Взглянув надлинную бумажную ленту, ползущую из печатающего устройства, Архангел Михаилулыбнулся. Оказывается, борьба с Аззи не потребует от него больших затрат.Стоит только организовать несколько небольших помех, задержать в пути кое-когоиз актеров, нанятых рыжеволосым демоном – и Безнравственная Пьеса с трескомпровалится.

Глава 2

– Попробуй еще раз! – сказал Гефест.

– Я стараюсь, как могу, – захныкал Ганимед. –Сколько можно! Говорят тебе – через эту штуковину невозможно пролезть!

Боги-олимпийцы столпились вокруг небольшого переходногоустройства, придуманного Гефестом, богом огня и кузнечного ремесла. Если веритьГефесту, то при помощи его новейшего изобретения, которое он называлмалопонятным словом «интерфейс», древние боги могли перенестись из виртуальногопространства в реальный мир. Гефест клялся Стиксом, что этот интерфейс напрямуюсвязан с ящиком Пандоры, а этот ящик в настоящий момент находится в доме ПитераВестфала, обыкновенного земного обывателя. Древние боги знали, что при помощиящика Пандоры Зевсу удавалось перемещаться из виртуального пространства вреальный мир и обратно, поэтому последнее изобретение Гефеста вызвало ихживейший интерес. Проблема была лишь в том, что вход в реальный мир оказалсяслишком узким, и сколько ни старался Гефест его расширить, все попыткизаканчивались неудачей. Впрочем, Гефеста нельзя было назвать большимспециалистом в области электроники. Интерфейс, выкованный из цельного кусказолота, был его первым опытом в создании подобных устройств.

Вдруг из интерфейса раздалось громкое «ап-чхи!». Боги,удивленно переглянувшись между собой, отступили на шаг, и тотчас же через узкоеотверстие пролез Зевс. Он явился во всем величии царя богов и людей, во всемблеске своей славы. Яркие молнии сверкали в его руках, слышались оглушительныераскаты грома.

– Возвращение великого человека наделало многошума, – язвительно заметила Гера. Язычок у супруги громовержца был острыйкак бритва.

– Молчи, женщина! – ответил ей Зевс.

– Да, тебе легко говорить, – не сдаваласьГера. – Ты можешь перенестись в реальный мир, когда захочешь. Тыпроворачиваешь там свои делишки, развлекаешься, флиртуешь с кем попало. А мызаперты здесь, словно в тюрьме. Мы никуда не ходим, никого у себя не принимаем!До нас все новости доходят в последнюю очередь, если только вообще доходят! Анаши одежды… Ты только посмотри, во что мы одеты! Я уверена, что в современноммире уже давно никто не одевается так, как мы. Ты совершенно не заботишься онас! И при этом еще называешься верховным божеством! Какой же ты после этогоглава семьи, отец и покровитель?!

– Самый лучший, – нимало не смутившись, сказалЗевс. – Если ты думаешь, Гера, что я болтаюсь между двумя мирами без дела,гоняясь за юбками, ты сильно ошибаешься. У меня есть отличный план, каквыбраться отсюда. Но только все вы должны меня слушаться. Если хотите сноваоказаться на свободе, вам придется делать то, что велят, а не то, что взбредетвам в голову. Нам всем придется объединиться и действовать сообща, дети мои. Незнаю, правда, как это у вас получится – ведь когда доходит до дела, выначинаете ссориться и в лучшем случае все кончается небольшой внутрисемейнойразборкой. Так вот, дети, я хочу сообщить вам одну новость: скоро к нампожалует Архангел Михаил.

– Наш враг! – воскликнул Аполлон-стреловержец.

– Нет, – мягко возразил Зевс, – не враг оннам, а потенциальный союзник. Он нанесет нам короткий деловой визит. Ему нужно,чтобы мы оказали ему кое-какие услуги – разумеется, не бесплатно. Мы все сообщаобсудим с ним условия договора. Пожалуйста, проявите на этот раз больше здравогосмысла, забудьте о существующих меж вами разногласиях и не начинайте склокираньше времени. Мы должны сделать то, чего он хочет от нас.

– А потом? – спросил Аполлон.

– А потом, ребятки, у нас будет шанс снова взять властьнад миром в свои руки. Только бы нам выбраться отсюда!

– А, вот и новый небожитель пожаловал! –воскликнул Зевс, когда Михаил появился перед богами-олимпийцами, собравшимися втесный кружок.

Михаил возмутился. Зевс обращался с ним, словно скаким-нибудь выскочкой, а не с божеством, равным по мощи и силе ему самому и ктому же наделенным всей полнотой небесной власти.

– Выбирай выражения, – ответил он Зевсу. –Как бы тебе впоследствии не пришлось пожалеть о сказанном. У нас пока ещедостаточно сил, чтобы низвергнуть тебя в адскую бездну, а заодно с тобой – иэту компанию полуголых сибаритов.

– В адскую бездну? – усмехнулся Зевс. – Мытолько что оттуда. И твои угрозы нам не страшны. Тем, кто видел Ад собственнымиглазами, бояться больше нечего. Так что давай лучше поговорим о деле. Чего тыхочешь от нас?

– Полагаю, тебе известно, что в Космосе недавнопоявилась некая новая сила?

– От моего взора это не укрылось, – ответил Зевс сважностью. – И что же дальше?

– Ты знаешь о том, что некий демон по имени Аззи решилпоставить Безнравственную Пьесу?

– До меня доходили некоторые слухи об этой пьесе.По-моему, весьма остроумная затея.

– Весьма опасная и коварная интрига! Я представляюсебе, какое влияние она окажет на людские умы! Ее нужно отменить во что бы тони стало! Ведь если Безнравственная Пьеса все-таки будет поставлена, для васэто обернется не меньшей бедой, чем для нас.

– Почему же? Мы, греческие боги, не вмешиваемся ввечную борьбу меж Добром и Злом.