Книга Убийство по-французски - Мартин О'Брайен

— Как еще можно попасть на территорию?

— Через садовую калитку за нижней террасой. Выходит на Ж-Ж-Жобар. По словам садовника, всегда заперта.

— Ключи?

— Выясню у Ала.

— Дай мне знать. — Жако повернул к дому, сожалея, что перебрал у Сезара бренди.

Заглянув на кухню к Изабель, успокаивающей служанку, Жако нашел Гасталя в кабинете вместе с Юбером де Котиньи. Завернутый в шелковый пейслийский халат — из-под полы виднелись полосатые пижамные брюки и стоптанные марокканские шлепанцы, — де Котиньи грузно оплыл в кресле. Седые волосы растрепаны, глаза покрасневшие и безжизненные, щеки ввалились и темнели щетиной. Жако решил, что ему около шестидесяти, и он вполне мог сойти за отца жертвы. Гасталь представил их друг другу. Де Котиньи взглянул на Жако и кивнул.

После формальностей с выражением сочувствия и соболезнований, на которые де Котиньи отреагировал еще одним кивком и поджатыми губами, Гасталь ввел Жако в курс дела.

— Мсье де Котиньи отсутствовал вчера вечером: он обедал с матерью. Вернулся домой около 10.30—10.40.

— Вы видели жену, мсье? Вернувшись домой?

Казалось, де Котиньи не расслышал вопроса.

Жако уже собрался его повторить, когда де Котиньи покачал головой.

— Я рассказал вашему коллеге все, что мне известно, старший инспектор.

Жако повернулся к Гасталю.

— Предположительно, мсье де Котиньи позвонил уби... своей жене, мадам де Котиньи, вчера примерно в шесть тридцать вечера. Она сказала, что чувствует себя неважно и собирается поспать.

— Она сказала, что будет спать в гостевой комнате. Попросила, чтобы я ее не беспокоил, — добавил де Котиньи.

— Она так и сказала? Не беспокоить ее?

Де Котиньи нахмурился:

— Не совсем так. Она сказала... она сказала «увидимся утром».

— А когда вы вернулись после обеда с матерью, все было заперто? Надежно?

— Передние ворота были открыты, но в этом нет ничего необычного. Зайдя внутрь, я закрыл двери на террасу и включил сигнализацию.

— Передние ворота и двери на террасу были открытыми?

— Жена не следила за замками и дверями. Всегда оставляла их открытыми. Как я сказал, в этом не было ничего необычного.

— А вы не выходили на террасу, чтобы посмотреть, нет ли ее там, прежде чем запереться?

— Я не подумал об этом. Было поздно. Освещение было выключено. Кроме того, она ведь сказала, что ляжет спать рано. Я решил, что она уже наверху. Спит.

— И вы не заглянули к ней? Узнать, как она себя чувствует?

Де Котиньи покачал головой:

— Не хотел ее беспокоить. Моя жена...

— Слушаю вас, мсье?

Де Котиньи вздохнул, поднялся.

— Моя жена спит... спала... очень чутко. Ей бы не понравилось, если бы я ее разбудил. — Он направился к двери кабинета. — А сейчас, старший инспектор, если вы не против, я бы хотел одеться.

— Конечно, мсье. И... — Де Котиньи обернулся в дверях. — Возможно, вы будете так любезны и покажете нам комнату, где спала ваша жена?

— Вы хотите сказать, где она должна была спать?

— Если вы не против.

Обменявшись взглядами, Жако и Гасталь вышли заде Котиньи из кабинета. Он провел их через холл к лестнице и начал подниматься, держась за перила, словно удерживал себя, с трудом, как при подъеме на вершину. Пройдя пролет лестницы, де Котиньи показал на коридор.

— Третья дверь, — буркнул он, потом повернул в свою комнату в противоположном направлении от лестницы и тихонько прикрыл за собой дверь.

Для спальни, в которой не спали, комната представляла собой бордель. Первое, на что обратили внимание Жако и Га-сталь, была кровать. Пуховое одеяло сброшено на пол, простыни смяты, подушки валяются.

— Не самый удобный способ спать, — хмыкнул Гасталь, кивнув на одинокую подушку, сложенную пополам и с умыслом оставленную на середине постели. Он поднял ее, поднес к лицу и с силой потянул носом. — Похоже на дневное удовольствие, если спросишь меня.

— Сплошные развлечения и игрища, — отозвался Жако, указав на зеркальный квадрат на туалетном столике. Его поверхность была присыпана белым порошком, а рядом лежала соломинка и платиновая карточка «Американ экспресс». Он наклонился и прочел имя: «Сюзанна де Котиньи». — Лучше давай пригласим сюда Клиссона.

Подняв жалюзи, Жако выглянул в сад. Ребята из криминалистической бригады укладывали тело в мешке на носилки. Клиссон делал снимки бассейна. Ниже, на дальней стороне террасы, Шевэн и Дютуа тщательно прочесывали клумбы. Жако постучал по стеклу, привлекая внимание Клиссона.

Криминалист поднял голову, увидел Жако и кивнул.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Гасталь, отодвигая дверь гардероба и заглядывая внутрь. — Она устроила себе небольшой cinq a sept[30]?

Жако вернулся к кровати, потрогал одну из подушек, потом посмотрел на пепельницу на тумбочке у кровати. Он попробовал пальцем пепел, взял два окурка и поднес их к свету.

— Похоже на то, — ответил он. — Но с любовником, который красит губы. — Он подержал в пальцах бычки. — Разный цвет.

— Грязная корова, — хмыкнул Гасталь.

На лестнице они столкнулись с Клиссоном, тащившим свой ящик с разными штучками.

— Третья дверь, — сообщил Жако. — Окурки в пепельнице, волосы на подушке. Еще кокаин. На туалетном столике.

Клиссон кивнул и продолжил подъем по лестнице. Его тивековский комбинезон шуршал при каждом шаге.

Спустившись, Жако и Гасталь обошли первый этаж.

— Ничего себе местечко, — присвистнул Гасталь, жадно осматриваясь.

Жако кивнул. Местечко еще то. Хотя дом явно построен в самом начале века, возможно, появился одним из первых в этой части города, его интерьер был стопроцентно современным, безукоризненный дизайн, который можно найти в «Элль декорасьон» или в «Акитекчурал дайджест». Оригинальные карнизы, мраморные камины и инкрустированные полы были сохранены, а стены и двери, которые разделяли и соединяли разные помещения на первом этаже, — убраны, благодаря чему было создано открытое пространство, раскрашенное в спокойных пастельных тонах, заполненное сверкающей сталью мебелью и смелой модернистской живописью. Через двери на террасу, расположенные по всей длине комнаты, внутрь проникали золотые лучи утреннего солнца. Между двумя секциями дверей помещался старинный сундук с острова Бали, на котором стояли кадка с орхидеями и телефон.

Гасталь остановился у телефона.

— Нам есть сообщение.

Достав из кармана ручку, он нажал на клавишу. Пленка с жужжанием перемоталась, затем включилась.