Книга Москва 2077. Медиум - Андрей Лестер

«Съели», – пришел через минуту ответ на крошечном клочке бумаги.

Я сжег его и стал ходить по комнате туда-сюда, представляя в деталях, как мы набрасываемся на Мураховского и ученого и отнимаем пистолет. Смирнов казался мне парнем неслабым. Должны справиться. Сердце колотилось.

Что будем делать, когда пистолет сможет стрелять?

8

Когда я в следующий раз вытащил из дырки паклю и посмотрел во двор, там не было абсолютно никого. Сентябрьское солнце поднялось уже в высшую точку своего дневного пути и освещало почти всю территорию инкубатора. Все замерло. Слышно было, как звенит собачья цепь и шумит ветер в ветвях грандиозных тисов и боярышников.

Почему-то Бур никого не присылал за мной и не выводил в Кругляш детей. Этого я не понимал. Я пробовал поставить себя на его место, и мне казалось, что я бы сейчас рвал и метал, чтобы запустить огнестрельное оружие. И если он не занят этим, то чем он занят? Эти вопросы изматывали меня. Что он делает? Что знает? К чему готовится и как собирается реагировать?

Через какое-то время стали слышны голоса и звук шагов. К избам приближались охранники. Человек десять, не меньше. Я напрягся. Лязгнул засов. В дверях стояли двое. Один среднего роста, худой и сутулый, а другой – квадратный блондин в лопающейся на громадных плечах гимнастерке. (А где же Ратмир? – хотелось спросить мне.)

– Обедать! – сказал блондин, выстудив меня ледяным взглядом голубых глаз.

Я вышел на галерею и увидел, что из каждой избы людей выводят по двое охранников. В столовой охранники сели за столы так, чтобы разделить обитателей разных камер и не позволить им переговариваться, передавать друг другу какие бы то ни было предметы и даже подавать знаки.

Стояла гробовая тишина. Анфиса и Смирнов молча расставили на столах казаны с горячим и тарелки. Начали есть. На обед был гороховый суп с копченой грудинкой. Неплохо для последней трапезы в жизни, подумал я.

Вдруг Жанна, которая сидела за соседним столом, застонала, отодвинула от себя тарелку, разливая на стол и себе в подол горячий суп, и схватилась за живот.

– Что с тобой? – бросился к ней Смирнов, но двое охранников не дали ему приблизиться.

Жанна застонала еще громче.

– В чем дело? – спросил блондин с квадратными плечами. Похоже, в отсутствие Ратмира он был за главного.

Охранники не знали, в чем дело.

– Живот! Справа… – простонала Жанна. – Сжимает… как в тисках…

– Может, позвать доктора? – спросил один из охранников.

– Дайте ей воды и отведите в дом, – сказал блондин.

Жанну подняли. Она не могла держаться прямо, на лбу выступил пот. Если бы я не знал, что сам посоветовал ей сказаться больной, я бы поверил, что ей очень плохо. Интересно, кто у них тут за врача? Не тот ли мой знакомец в халате и с плохими зубами?

Как раз когда Жанна переступала порог, в воздухе как будто лопнула огромная струна.

Дрогнули стекла в окнах. Люди бросили ложки. Квадратный блондин выпрямился и побледнел, а в его ледяных глазах плеснуло бешенство.

После первого толчка звуковой волны раздался треск, словно кто-то настраивал на волну громадный радиоприемник. Потом треск прекратился, и мы услышали голос.

Звук голоса был очень громким, и мы отчетливо слышали каждое слово и каждый оттенок тембра, но в то же время было ясно, что человек говорит в невидимый микрофон очень тихо, почти шепотом, а громкость – это исключительно работа усилителей.

– Меня зовут Игорь Адамов, – сказал голос. – Подполковник Адамов. Думаю, что среди вас есть такие, кто знает, кто я. Кто бы вы ни были там, внутри, вы нарушили Пакт. Сектор будет наказан. Вы тоже. Но я бы хотел быть максимально милосердным. На вашей территории находятся граждане Тихой Москвы: Иван Кошкин и Анфиса Петренко. Выпустите их, и я подумаю, что могу для вас сделать. Десять минут на размышления.

Снова раздался треск, и звук растаял. На несколько секунд установилась тишина. Затем заржала лошадь, залаяли собаки, и все забегали. У некоторых из охранников тряслись руки.

Блондин ухмыльнулся, дал команду звонким железным голосом, и нас всех загнали в избы. Часть бойцов осталась охранять камеры, остальные побежали на свои посты, вероятно, определенные для них каким-то штатным расписанием.

Через несколько минут я увидел полковника в отблескивающем на солнце синем костюме и вычищенных до зеркального состояния туфлях. Он тяжело шагал от своего каменного особняка к вышке. Сзади шел Ратмир с мегафоном в руках и вталкивал в него батарейки, которые вынимал из кармана камуфляжной куртки.

Полковник подошел к вышке, взял у Ратмира мегафон и стал подниматься по деревянной лестнице. Довольно быстро он исчез из моего поля зрения: дырка между бревнами была длинной, как щель в старинном танке, и не годилась для обзора вверх-вниз.

Через пару минут раздался треск значительно более слабый, чем у аппаратуры Адамова. Потом заговорил Бур.

– Адамов! – раздался его сиплый бас, усиленный мегафоном. – Удивлен, не скрою. Рад слышать. Надеюсь, у тебя со здоровьем все в порядке. Узнаешь меня? Могу напомнить. Я Виталий Бур, министр обороны Сектора и хозяин этого городка. Сегодня, кстати, я подал в отставку, сложил с себя полномочия министра. Так что за Сектор я больше, к сожалению, не отвечаю. Более того, на Сектор мне наплевать. Делайте с ним что хотите. Можете заморить их голодом, загнать под землю, сжечь огнеметами. Анжела способна на такое? Она с тобой? Короче, Адамов, ты немного опоздал. Мне плевать на Сектор. Но этот городок я вам не отдам. И ни один человек отсюда к тебе не выйдет… Что касается Кошкина и Петренко. Может быть, они здесь есть, а может быть, их здесь и нет. Дело не в этом. А дело в том, подполковник Адамов, что у меня здесь женщины и дети. Тихие дети. И я бы хотел, чтобы они остались в живых. Но пока что буду считать их заложниками. А теперь слушай. В восьми километрах севернее есть железнодорожная станция. Через два часа на ней должен стоять паровоз с запасом угля и воды и с пятью вагонами. Второе. Ты уберешь всех своих бойцов от стен нашего городка и обеспечишь проход моих людей к станции. Каждые полчаса я буду выпускать одного бойца, чтобы он проверил, выполняются ли мои условия. Если он не вернется, я убиваю одного из заложников. Если он вернется, но скажет, что вы не выполняете или недостаточно хорошо выполняете одно из условий, я убиваю одного заложника. И так каждый раз. Да! Забыл. В принципе можете попробовать убить меня. Но ты же знаешь, Адамов, у меня есть по-настоящему верные люди. И если что-то со мной случится… Тогда, к моему глубочайшему сожалению, они убьют всех заложников и начнут с детей. Это всё. Мог бы еще пару советов тебе дать, чисто по-дружески, но батареек жалко…

Я пнул бревенчатую стену ногой. События разворачивались по худшему из сценариев. Что бы мы ни сделали теперь, погибнут невинные люди. Значит, нужно атаковать одновременно всех охранников. Но это невозможно.