Книга Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс

— Как тебя зовут? — спросила я парня.

Он стоял в той же позе, какую обычно занимал Дилан: спокойный, неподвижный, как будто охраняя меня. Вот только с ним я не чувствовала себя в безопасности.

— Его зовут Маркус, — откликнулся Арнольд. Ситуация его занимала.

— Иди сюда, Маркус, садись. Оттуда ты ничего толком не разглядишь.

Маркус оглянулся на босса, который сидел на диване, высоко задрав ноги. Я вопросительно изогнула бровь, и босс кивнул — то ли мне, то ли Маркусу. Не важно. Главное, охранник оставил свой пост и уселся возле хозяина.

Я вернулась к экрану, поспешно соображая, что успела использовать за вечер. Наконец меня осенило — Мадонна! Под Мадонну я давно уже не выступала.

Для начала я забралась по шесту как можно выше, затем, медленно раскручиваясь, спустилась до самого пола. Арнольд, спасибо ему, следил внимательно. Двое других болтали между собой — такое они видели уже сто раз. Придется выкинуть по-настоящему зрелищный трюк, чтобы завести их. Вопрос был в том, осталось ли у меня достаточно энергии и охота ли мне трудиться ради охранников? Выгоды от них мало, не они и платили, так что я полностью сосредоточилась на хозяине. Интересно, прикидывала я, зачем он потащил парней с собой в Голубую гостиную, ведь ему и за них приходится платить. Прежде чем песня закончилась, он подал какой-то сигнал, которого я не заметила или не распознала, и Маркус вместе со вторым парнем поднялись и вышли из комнаты. Я приземлилась на ноги в финальной крутке и ощутила укол тревоги. Арнольд захотел остаться со мной наедине. Я протянула ему руку, он ее поцеловал и не выпустил.

— Иди сюда, посиди немного со мной, — пригласил он.

Музыка автоматически переключилась на более тихую, превратилась в фон, который оставляют играть между танцами. Я подобрала с полу одежду и поспешно ее натянула.

— Мне пора, нужно еще переодеться, — сказала я непререкаемым, как мне казалось, тоном. — Большое спасибо. Рада была снова увидеть вас.

— Садись, — повторил он.

Я присела на дальнем конце дивана. Без лишних разговоров он придвинулся ко мне вплотную, коснулся бедром моего бедра. Я заерзала и попыталась встать, но прежде, чем я вполне осознала, что происходит, он уже навалился на меня, сунул руку под платье, завозился с резинкой трусов, крепко прижав губы к моим губам.

Я резко оттолкнула его и завопила во весь голос, лягнув его вслепую и попав, похоже, в лодыжку.

— Слезь с меня!

— Ах, сука гребаная! — Удерживая меня одной рукой за плечо, колено он вдавил мне в пах, так что мое же дурацкое платье и помешало мне встать. — Угомонись, пока не поздно! — сказал он.

— Тут есть камера, — напомнила я ему. — Сейчас сюда придут…

— Никто не придет, — пропыхтел он.

Его руки шарили по моему телу, я не знала, что делать. Щупать-то меня и раньше щупали, мужчины выкрикивали непристойные предложения, когда я крутилась на сцене, однако достаточно было сказать «Прошу вас не разговаривать со мной в таком тоне» или взглядом позвать охранника, и грубияна тут же подхватывали и несли на выход.

Теперь я оказалась одна.

Мысленно я проигрывала прошлый выходной: может быть, я сказала или сделала что-то, чем навела Леона Арнольда на мысль, будто я хочу этого, стремлюсь остаться с ним наедине? Или меня подставили: Фиц сказал ему, что я соглашусь на все, а меня об этом забыл предупредить и тогда, и потом?..

— Леон… — Я постаралась говорить как можно спокойнее и увереннее. — Леон, пожалуйста, нельзя так.

— Заткнись, — беззлобно велел он и попытался меня поцеловать, хотя я вертела головой из стороны в сторону и скрестила руки на груди, чтобы он не мог подобраться так близко, так отвратительно близко.

Я снова оглянулась на камеру, молясь, чтобы мне поскорее пришли на помощь. Это была моя единственная надежда. Сколько ни кричи, никто не услышит. В зале шумно, гримерная опустела, в офисе наверху никого не осталось.

— Пожалуйста… — твердила я, — пожалуйста, перестаньте. Не делайте этого, вы же хотели просто поговорить!

Он все туже натягивал ткань моего платья, причиняя мне боль. Еще миг — и платье порвется. Где же мои спасители? Должен же кто-то следить за камерой? Должен же кто-то прийти? Я запаниковала, принялась извиваться, пыталась подтянуть колени повыше, чтобы спихнуть Арнольда. Свободной рукой он зажал мне рот, пригвоздил меня к дивану, утопил мою голову в подушках, так что мне пришлось бороться за каждый вздох. Я пустила в ход ногти, пытаясь дотянуться до его кожи и оцарапать. Паника нарастала, меня трясло, и оттого усилия избавиться от Арнольда оставались тщетными, но вдруг послышался глухой звук, как будто от удара, и через мгновение повеяло воздухом — кто-то стащил с меня Арнольда. Раздались крики, но слов я не разбирала, дышала взахлеб, как будто из-под воды вынырнула. Очень болели ребра.

Наконец мне удалось сесть. В комнате было пусто. Меня колотило, аж зубы стучали. Я попыталась встать, ноги подгибались, отказывались меня держать. Музыка все еще негромко играла, и прямо передо мной торчал из покрытого ламинатом пола шест, блестел в электрическом свете, отполированный, ни в чем не повинный, понятия не имеющий о том, что здесь произошло.

Я сидела на диване, дрожала и всхлипывала. Сколько нам твердят про то, как здесь оберегают девушек от любой опасности, а на самом деле никто и не защитит.

Откуда-то возник Дилан, пальцы сжаты в кулаки, дышит тяжело, точно после пробежки.

Он протянул руку, помог мне подняться на ноги, обхватил меня мощными ручищами и прижал к себе. В кольце его рук я продолжала всхлипывать и дрожать. Дилан ласково похлопал меня по спине.

— Успокойся, — попросил он. — Все уже позади. Пойдем в гримерную.

Ни в коридоре, ни в самой гримерной никого не было.

— Где он? — спросила я, когда голос вернулся ко мне.

Дилан сидел рядом со мной на стуле, терпеливо дожидаясь, пока я не перестану плакать.

— Ушел.

— А другие?

— Тоже ушли.

— Как такое могло случиться, Дилан?

Он пожал плечами:

— Видимо, решил, что ему это сойдет с рук.

— А камера? Ведь кто-то должен все время следить за монитором?

— По идее — должен, — поморщился он.

— И это нисколько не помогло.

— Нет.

Распахнулась дверь, и вошел Норланд.

— Ты научишься когда-нибудь стучать? — возмутилась я. Минутой раньше я буквально разваливалась на куски, но сейчас почувствовала гнев, даже ярость.

— Чего завелась? — с презрительной усмешкой спросил Норланд.

— На нее набросился Леон Арнольд, — ответил за меня Дилан.

— Леон Арнольд? Ты шутишь?