Книга Жизнь и смерть Бобби Z - Дон Уинслоу

– Мы их вернем, – утешает его Полный Улет.

– Как?

– Не знаю.

– Отлично!

– Но мы это сделаем.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ты – Бобби Зет, – говорит Полный Улет.

Полный Улет снимает с плеч одеяло и укутывает им Тима. Он поднимает его голову, кладет себе на колени и баюкает со словами:

– Потому что ты – Бобби Зет, а этот ребенок – твой сын. Или твоя дочь. Неважно. У тебя женщина и ребенок, таков священный ритм жизни. Бесконечный, непрестанно повторяющийся, точно дыхание океана, который подобен тебе, Зет. Океанские приливы и отливы никому не остановить. Волна поднимется и обрушится, в воде зародится жизнь. Ты скользишь по океану, приятель. Из него ты возник, в него и возвратишься.

Он гладит Тима по голове и многозначительно повторяет:

– В него ты и возвратишься. Со своей женой. И сыном. Или дочерью. Неважно.

Тут звонит телефон.

66

Тим берет трубку и слушает, не говоря ни слова, молясь, чтобы это была она. Он хочет лишь узнать, где его ребенок и все ли с ним в порядке. Он думает, что слышит ее дыхание в трубке, и знает, что она делает то же самое, – гадает, кто там, на том конце провода.

Элизабет решается первой:

– Алло?

– Как Кит, в порядке?

– Да.

– А ты в порядке?

– Да.

Но произносит она это неуверенно. Он буквально чувствует, что за спиной у нее сидит Гружа и усмехается… Поэтому Тим ждет, пока она продолжит.

– Мы у них, – говорит она.

– У кого?

– У дона Уэртеро.

– Как мальчик? – повторяет он. Потому что ему кажется – он знает, что теперь предстоит.

– Испугался, но с ним все в порядке, – говорит она. – Он крепкий малыш, ты знаешь.

– Да, я знаю. – Крепкая маленькая мартышка. Он все время ведет себя так, словно дразнится, этот малец.

– Они сказали, если ты не придешь, они его убьют. – Голос Элизабет звучит сдержанно.

– Я приду.

– Тогда они…

– Не имеет значения, – отрезает Тим. – Скажи им, что я приду. Скажи, что у меня их долбаные деньги. Я верну.

Он слышит, как она с кем-то начинает говорить. Затем раздается треск и шорох – трубку берет ее тамошний собеседник.

– Бобби Зет?

– Да, – отвечает Тим. – Это дон Уэртеро?

– Не есть важно, кто это, – произносит с мексиканским акцентом этот тип. Тиму кажется, что это все же не дон Уэртеро. – Ты прийти, а то мы убить ребенка.

– Где вы?

– Иди на хрен, – говорит любезный незнакомец. – Ты думать, мы идиоты?

– Я не смогу прийти, если ты не скажешь, где вы.

– Деньги у тебя?

– У меня в тайнике.

– Встретимся где-нибудь около денег, – говорит мексиканец. – Где-нибудь в тихом месте.

– Подожди.

Тим прижимает телефон к груди и просит Полного Улета назвать какое-нибудь тихое место, откуда хорошо видна яхта.

– Лучше всего – Арки, – с готовностью объясняет Полный Улет. – Паркуешься в конце Блю-Лэнтерн-стрит. Дальше пешком, сворачиваешь налево на Блаффсайд-уок. Вниз по склону, потом через деревянный мост над каньоном. Три бетонные арки, все, что осталось от роскошного отеля, его наполовину построили, но в двадцать девятом году случился кризис. Оттуда видно яхту. Оттуда все видно.

Тим передает указания этому типу, и тот обещает быть возле Арок.

– Утром, – уточняет он. – Ночью мы с тобой не встречаться. Люди умирать, когда они подходить к тебе в темноте, Бобби Зет.

Тим хочет поговорить с Китом, но мексиканец бросает трубку.

– У них Кит, – говорит Тим, обращаясь к Полному Улету. – Они говорят, что убьют его.

– Мы его спасем, – отвечает Полный Улет. – Отдадим им деньги, а потом…

Глаза Полного Улета загораются фанатической радостью.

– И что потом? – спрашивает Тим.

– Потом – уплывем под парусом! – радуется Полный Улет.

– Я не знаю, как плавать под парусом.

Полный Улет лучится улыбкой, точно полоумный херувим.

– А я знаю, – произносит он.

– И ты сможешь поплыть на этой яхте?

– Куда угодно.

– И ты это сделаешь? – интересуется Тим.

– С удовольствием.

Но тут Полный Улет хмурится. Улыбка его гаснет, на лице появляется виноватое выражение.

– Есть одна проблема.

Еще бы, думает Тим.

– Что за проблема?

– Тот коп.

– Толстый коп? – уточняет Тим. – Голова бритая, похожа на пулю?

– Ага.

– И все время ругается?

– Мерзкий коп.

– Я его знаю, – говорит Тим. – Что у тебя с ним?

– Он сказал, что, если я тебя найду, я ему должен сказать, где ты, – шепчет Полный Улет. – А то он меня убьет.

Тим обдумывает информацию и шепотом произносит:

– Так скажи ему, где я.

– Нет!

– Да, – возражает Тим. – Расскажи ему все, что я собираюсь сделать. Что я иду сдаваться дону Уэртеро – за Арта Морено и за ребенка.

– Дон Уэртеро… Морено… ребенок.

– Только про яхту ему не говори.

– Про какую яхту?

Тим вздыхает:

– Про ту яхту, которая…

Полный Улет останавливает его, положив ладонь ему на руку.

– Я понял, – говорит Полный Улет.

Он многозначительно подмигивает Тиму и убегает по пляжу.

67

Пакуя свои вещички, Тим прекрасно понимает, что он должен сделать: сесть на эту яхту сегодня же ночью и уплыть с чудесными тремя лимонами. Можно, черт дери, прятаться хоть всю жизнь, если у тебя есть три лимона наличными. Даже если капитан у тебя – псих. Можно затаиться на каком-нибудь карибском острове, посасывать коктейли с зонтиками и трахать длинноногих загорелых женщин, пока не умрешь, – в восемьдесят три года, загорелым, богатым, довольным, от сердечного приступа – вот так-то, приятель. Приятно будет рассказать свою историю какой-нибудь карибской милашке, чтобы она передала ее своим внукам. И пускай этот долбаный дон Уэртеро просиживает штаны, долбаный Гружа жрет свою печенку, а проблемы Бобби Зета… Ну, в общем, пускай мертвецы хоронят своих мертвецов. Adios, ублюдки. Единственный раз в своей раздолбайской жизни Тим Кирни нашел выход, приятель. У него есть добыча, у него есть выход, и он должен в кои-то веки им воспользоваться. Вот что он должен сделать.