Книга Дальний поход - Василий Сахаров

– Действительно, странно.

– Очень.

– А что Триумвират говорит?

– Видимо, что-то знают, но отмалчиваются. Мы попытались навести справки, однако результат нулевой.

– Ладно, разберёмся. Что со связью?

– С Краснодаром через мощные ретрансляторы в Шахтах и Ростове каждый день в 20.00 общаемся. О том, что ты уже на подходе, ещё вчера сообщили, так что вечером добро пожаловать к нам в гости, сможешь со своим начальством пообщаться и ЦУ получить, а потом посидим, выпьем и былое вспомним.

– Договорились, только адрес скажите.

– Мы на соседней улице остановились, а дорогу к нам тебе любой патрульный укажет.

– Обязательно буду.

На этом разговор сам собой притух, у Татаринцева и Миронова было много дел, и они нас покинули. Дипломаты ушли, а я отправился посмотреть, как устроились воины и где лейтенанты выставили караулы. Удостоверившись, что всё в порядке, настроение личного состава бодрое, я вернулся в комнату и занялся тем, до чего в дороге никак руки не доходили.

От покойных братьев Молиных мне достался «сундучок со сказками», как я его сам для себя определил, а если конкретно, то вся их поганая бухгалтерия, где берёзовцы отмечали каждую свою жертву и добычу, которую с неё сняли. Презабавное чтиво. Мерзкое, конечно, но информативное, хотя занимало меня вовсе не описание злодеяний, а самые разные документы, добытые с мертвецов. Бережливые разбойники не сжигали их, а хранили вместе со своей амбарной ведомостью. В основном здесь были рекомендательные письма от одних деловых людей к другим и торговая переписка, но помимо этого имелось кое-что и посерьёзней. Например, мандат на имя товарища Кривошеина, датированный ноябрем 2062 года:

«Мандат

Член Совета Народных Комиссаров Гомельской Советской Социалистической Республики, народный комиссар Павел Анатольевич Кривошеин назначается Советом Народных Комиссаров общим руководителем всего повстанческого движения на территории Липецкой области Союза Советских Социалистических Республик.

Кривошеин П.А. облечён чрезвычайными правами. Всем местным и областным подпольным ячейкам, командирам повстанческих отрядов, комиссарам и сочувствующим гражданам, ратующим за возрождение Великой России в границах 1985 года, предписывается неукоснительно исполнять распоряжения товарища Кривошеина.

Генеральный секретарь

Совета Народных Комиссаров ГССР

Тарасюк В.Н.»

Про Гомельские Советы я кое-что слышал, но питаться слухами – это одно, а держать в руках явственное подтверждение тому, что такое государственное образование существует, совершенно другое.

Помимо этого мандата была переписка двух повольников, Вадика Туманова и Валеры Иноземцева. В своих письмах два авторитетных человека, один из Ельца, другой из Усмани, рассуждали о том, как бы им совершить поход в сторону Урала. При этом они приводили много полезных сведений о том, что же их ожидает в пути, и из этой переписки становилось понятно, что связь с Уралом кто-то поддерживает, а разведка Всероссийского диктатора Степанова не так давно ходила походом до самого Екатеринбурга. К несчастью для Туманова и Иноземцева, они со своими небольшими группами повольников сошлись на встречу в Берёзовке, и там их всех прибили, а переписка, которая не была уничтожена, досталась мне.

С бумагами я провозился часов до шести вечера. Может, и дальше бы в них копался, но появился Володя Липатов, который уже успел сдать свой обоз, побывать у себя дома, получить от своего начальника Качалина разнос, а затем благодарность и новую задачу.

Пограничник в мою комнату почти вбежал, схватил стоящий у двери чайник с тёплой водой, порывисто выхлебал половину, обтёр рукавом губы и, серьёзно посмотрев на меня, выдохнул:

– Саня, ты меня уважаешь?

Что на это можно было ответить? Только одно:

– Конечно. А в чём суть такого вопроса?

– Продай оружие, которое в Берёзовке добыл. Мне Качалин мозг выел, что я чуть было обоз не угробил и людей потерял. Теперь требует, чтобы я раньше наших купцов у тебя стволы и прочее полезное имущество выкупил.

– Запросто, но учти, возьму только золото или драгоценные камни. Серебро не котируется, объём большой.

– Само собой.

Спустя полчаса всё было улажено. Счастливый Володя Липатов, став обладателем более чем ста семидесяти единиц огнестрельного оружия и некоторого количества боеприпасов, отправился принимать груз. А я, быстро избавившись от стволов и имущества, которое не мог тянуть с собой на родину, получил десять с половиной килограммов драгоценного металла в юбилейных и коллекционных монетах российской чеканки. Конечно, добычу отдал в полцены, но зато оптом и без всякой волокиты. Переведя выручку на наши конфы, я потёр руки, мысленно посетовал на то, что золотой запас брать ев Молиных так и не был найден под обгоревшими останками их дома, и подумал о том, как же счастливо я заживу, когда доберусь домой. Это будет что-то, решил я, не жизнь, а малиновый звон.

Впрочем, загадывать – плохая примета, и вскоре, прибыв в ППД нашего дипломатического корпуса на территории Воронежской республики, я в этом убедился.

Добротное двухэтажное здание, обнесённое бетонным забором. Меня и сопровождающих воинов встречают наши земляки, в прошлом все офицеры и сержанты гвардии и госбезопасности. Воины остаются во дворе и обсуждают с нашими «дипломатами» новости из дома, а я прохожу внутрь здания и оказываюсь в радиорубке, где помимо радиста находится ожидающий связи с «большой землёй» Татаринцев.

Мы с майором молча киваем один другому. Время ровно 20.00, и начинается сеанс связи. Первым с Краснодаром общается глава дипломатической миссии, всё же он здесь хозяин, а я в это время тихонечко курю в сторонке и стараюсь никому не мешать. Докурил папироску, посмотрел на озадаченного, хмурого майора, который, ничего не сказав, выскочил из комнаты как ошпаренный и, надев наушники, приготовился выслушать указания моего начальства.

Как ни странно, на связи оказался не глава ОДР при ГБ генерал-майор Ерёменко, а его брат Денис, в нашей структуре отвечающий за контрразведку и шпионаж. Голос младшего Ерёменко был усталым и глухим.

– Воронеж, на связь!

– На связи, у аппарата Мечник!

– Привет, Саня!

– Здорово, Денис! Где Иваныч?

– Начальник сейчас в пыточных подвалах ГБ.

– Случилось что?

– Нет, всё путём. Он ведёт допрос одного фрукта из сектантов. Очень важная птица, которую позавчера гвардейцы из рейда притянули, и теперь он поёт как соловей, только записывать успевай. Что у тебя?

– Дошёл до Воронежа, несколько человек из отряда выбыло как «двухсотые», но в целом всё неплохо. Побывал в Ленинградской области, на территории Всероссийского диктата, в Калуге и Орле. Имею много важной и интересной информации. Завтра отдыхаю, а послезавтра выхожу в сторону Дона. Думаю, что пройду без особых проблем.