Книга Контрольная молитва - Михаил Серегин

– Точно, – удовлетворенно пророкотала трубка.

С Колькой они познакомились в семинарии. Николай вырос в потомственной семье священнослужителей. И отец его, и два брата отца, и дед, и прадед были священниками. А теперь и Колька, а ныне отец Виталий, продолжил традицию и стал священником уже в четвертом поколении.

Был Колька невероятно талантлив и, кроме отличной памяти, позволявшей усваивать огромные тексты с первого прочтения, обладал еще и великолепным бархатистым басом, сразу выделившим его из всего курса. Наставники не могли нарадоваться такому семинаристу, и он с легкостью оправдывал все их ожидания. Понятное дело, что с такими данными отцу Виталию предложили работу в Первопрестольной, и уже через год совсем еще молодой выпускник семинарии оказался в патриархии.

Не сказать, чтобы он был так уж доволен своей работой. В патриархии большинство его талантов так и оставалось невостребованным, отчего деятельный отец Виталий нет-нет да и впадал в тяжкий грех уныния.

– Буду краток, отче! – прогремел голос однокашника, и отец Василий даже представил, как он в этот момент улыбается. – Дошел до столицы слух, что ты не своим делом занялся!

«Господи! Что это? Откуда?! – ужаснулся отец Василий. – Неужели они знают эту историю с Козелковым?» Ему все равно пришлось бы об этом исповедоваться своему духовному отцу, но все произошло слишком внезапно, и он не был готов отвечать на этот вопрос прямо сейчас.

– Поясни, – тихо попросил отец Василий.

– Поясняю: дошла до патриархии телега, что ты преподаешь мальцам боевые искусства. И как нам это понимать?

Отец Василий облегченно выдохнул.

– Не преподаю я ничего. Просто секцию помог организовать. Ну, правда, показал пару приемов, честно признаюсь, не выдержал, а систематически нет, не занимаюсь.

– Это ты будешь ревизору объяснять, – засмеялся отец Виталий. Ему почему-то было весело.

– А что ты ржешь?! – возмутился отец Василий. – Лично я ничего смешного в ревизии не вижу!

– Прости, друг! – еще громче засмеялся отец Виталий. – Просто я представил себе твою физиономию! Ха-ха-ха! – он уже не мог удержаться от хохота.

Отец Василий вдруг понял, как нелепо выглядит в глазах своего друга, и улыбнулся. Им там, в Москве, и впрямь все его заботы и тревоги могли показаться смешными.

– В общем, я тебя предупредил, – кончил смеяться отец Виталий и перешел на нормальные сплетни. Кто где работает, да о чем болтают в высших церковных кругах.

Главная новость была пренеприятной. Ревизии отец Василий не боялся. За бухгалтерскую часть он был абсолютно спокоен, а все принятые на себя обязательства выполнял исправно – и с «Теплосетями» вопрос утряс, и с энергетиками… Но вот донос насчет секции самбо его встревожил. Трудно было поверить, что кому-то всерьез могла помешать маленькая спортивная секция, а иного объяснения просто не было. Вряд ли было похоже на то, что стуканувший в Москву неведомый «доброжелатель» искренне озабочен духовным обликом священника.

Отец Василий не знал, что и делать. Ясный и правильный мир, который он с таким энтузиазмом выстраивал всю последнюю неделю, дал трещину. Смятение, в которое он погрузился, не позволяло нормально оценить ситуацию, и он думал то об этой странной исповеди, то о предстоящей ревизии, то о тайных недругах его детища – спортивной секции. Все свалилось на него сразу, не оставляя времени ни на раздумья, ни на тщательную подготовку.

– Что-то не так? – сразу насторожилась Ольга.

– Ревизия, – пожал плечами отец Василий.

– Но у тебя же все нормально? Правда?

– Конечно, родная, – кивнул он и тоскливо глянул в окно. – Знаешь, схожу-ка я к Анзору, посижу, подумаю.

– Не поздновато? – вздохнула жена. – Завтра ведь, как всегда, в пять утра вставать.

– Не могу дома сидеть. Если хочешь, пошли со мной.

– Мне еще постирушку надо закончить, – шмыгнула носом Ольга. – Только ты не задерживайся, хорошо?

Отец Василий посмотрел Ольге в глаза и подумал, что столько веры в него он не встречал никогда. Ни один человек на свете не смотрел на него так.

– Конечно, Олюшка.

В шашлычной Анзора сидели несколько шоферов. Женька, ездивший на огромном импортном рефрижераторе, Толян, два вологодца, легко узнаваемые по характерному, ни на что не похожему говору, какие-то южане…

– Батюшка! – обрадовалась Вера. – Проходите, садитесь. Шашлычку?

– Пожалуй, – согласился священник. – Пиво есть?

– Как вы любите, баварское. Свежайшее, два часа назад привезли!

Отец Василий улыбнулся. Свежайшего пива здесь в принципе быть не могло. Анзор был жадноват и всегда брал только такой товар, срок годности которого или истек, или истечет вот-вот, и то, что пиво привезли два часа назад, ничего, собственно, не означало.

– Давай, неси свое свежайшее.

Вера вприпрыжку ускакала к ларьку, а отец Василий, оглядев столики, прошел и сел рядом с Толяном.

– Как работа? – поинтересовался он.

– Какая там работа? – махнул рукой Толян. – Хорошо еще, если хоть один рейс в сутки сделаю, только на бензин да на прокорм и хватает. Зубы вставить и то не на что.

Мимо шашлычной проехала шикарная тачка, резко затормозив метрах в пятнадцати от тента. Головы мужиков как по команде проводили машину – уж очень была она хороша.

– Кому все, а кому ничего, – усмехнулся Толян и вдруг приподнялся из-за стола. – Ну-ка погоди, батюшка.

Священник перехватил взгляд шофера – тот смотрел на три фигуры, вышедшие из машины. Даже в наступивших сумерках отчетливо различалась эта самоуверенная, танцующая походка крутых парней.

– А я вас знаю, – прошептал Толян и метнулся к своему оставленному на задах шашлычной грузовику.

Священник встревожился. В воздухе запахло разборкой. Он приподнялся вслед и замер – Толян уже захлопнул дверцу и бежал навстречу мужикам с монтировкой наперевес.

– Толян! – заорал священник. – Не надо!

Он все понял. Судя по всему, это были те самые парни, что выбили шоферу зубы три недели назад. И священник совершенно не хотел, чтобы этот неплохой, в общем, мужик ввязывался в кровавое, караемое Уголовным кодексом дело.

– Стой, Толян! – кинулся он вслед. – Не надо!!!

Но было поздно.

Крутые, упакованные парни не могли и мысли допустить, что какой-то водила кинется на них в одиночку. Тем более что они его вряд ли даже запомнили – мало ли кого приходилось им «учить» в последнее время… Но он кинулся.

Самого первого Толян ударил монтировкой прямо по голове. Парень повалился наземь и бесчувственным бревном покатился по насыпи вниз.

– Толян, не надо! – бежал за шофером священник.

Второй успел уклониться, и удар монтировки пришелся по плечу. Парень охнул и осел на колени. Толян схватил его за ворот и отправил вниз по насыпи, вслед за первым.