Книга Живая земля - Андрей Рубанов

– Про людей?

Пружинов кивнул.

– Они про меня мало думают, а я про них – все время. В этом моя сила. У них ничего для меня нет, а у меня для них – все время что-то новенькое. На орбите хорошо думается. Другой принцип кровообращения, клетки мозга снабжаются равномернее… Спускаюсь – идея готова. Беру, прикидываю – и вставляю. Прямо им в головы. Влияю, понял? Они думают, что сами по себе, а на самом деле за них все придумал Никита Пружинов.

– Нельзя все за всех придумать, – сказал Денис.

Богатейший и влиятельнейший отстегнул ремни, оттолкнулся и повис. Улегся на воздух, словно на кушетку.

– А за всех и не надо. К черту «всех». «Все» не нужны. «Все» – это абстракция. Достаточно повлиять на тех, кто принимает решения. На самых активных. Согласен?

Денис пожал плечами.

– В старых государствах, – продолжил Пружинов, – этого не понимали. Обрабатывали самых глупых и доверчивых. Потом глупые бежали на избирательные участки и голосовали как надо. Это очень архаично. В моей стране глупые и доверчивые предоставлены сами себе. Им отдали Европу, им дали бесплатный хлеб, который на самом деле ни хера не бесплатный и никогда не будет бесплатным… Они там гужуются, берегут сбереженное, башни сносят голыми руками… Самоуправление, самообслуживание… Жратва – есть, хулиганье и злодеев прижали… Молодцы! А чуть кто появляется смелый, резкий, критично настроенный, мы его – хоп! К себе берем. Под Купол. Или уничтожаем. Так мы твоего Годунова купили. Сказали: или мы тебя ликвидируем на хуй, или – милости просим, вот тебе домик, вот тебе работа, пиши что хочешь, но – под нашим контролем. И что, отказался твой Годунов? Нет! Собрал вещички и переехал. И таких, как он, было много. Мы собрали лучших, сливки, и теперь работаем с ними.

Денис смотрел на черную землю. Вдруг испугался: где люди, где свет городов? Неужели столь огромные пространства тотально пустынны? Наконец увидел жалкую горсть желто-белых огней, успокоился. Сказанное Пружиновым не умещалось в голове, здравый смысл велел не вслушиваться во фразы; иначе вся картина мира, каким его знал Денис, разваливалась, двадцать лет жизни превращались в идиотическую клоунаду.

– И знаешь, что приятно? – продолжал Пружинов, паря меж полом и потолком. – Не оскудевает русский народ! Каждый год мы забираем к себе примерно по триста человек. Умных, быстрых, нестандартно мыслящих. Цвет нации! Кстати, на Глеба Студеникина тоже была в свое время ориентировочка, хотели мы его забрать, к полезному делу пристроить, – но пропал парень, занялся какой-то ерундой уголовной… Я его помню. Спортсмен, мощага, ничего не боялся…

«А я? – хотел спросить Денис. – А как насчет меня? Разве я не умен и не быстр? А на меня не было ориентировочки?»

Но не спросил, промолчал. Не захотел услышать ответ.

Пружинов выглядел немного глупо: парящий в положении «на спине» человек в дорогом номенклатурном костюме; конец его галстука реял, и шнурки на ботинках.

– Забираем только самых активных, – продолжил он. – А остальные – черт с ними! Для остальных есть кино про Буслая. Дешево и эффективно. Буслай – молодец, нормально справляется. Это я его придумал. Красивый, сильный, умный, русский – чего еще надо? Одному голову отрубит, другого пчелами насмерть затравит – настоящий национальный герой. Хер опять же стоит круглогодично… Но на элиту он не работает. Слабоват. Элиту, активных, лучше не обманывать, а покупать. Даем им комфорт, постоянную температуру, вечное лето, здравоохранение и доступ к информации. Элита хочет все знать, мы ей даем такую возможность. Мы – власть, мы прозрачны. На, смотри: трансляция из кабинета министра энергетики. На, смотри: трансляция из сортира жены министра обороны. Элита самолюбива и бережет себя. Умники не желают, чтобы мы копались в их мозгах. И мы им это пообещали. Торжественно гарантировали. Никаких воздействий на мыслительные процессы! Идиоты. Зачем мне их мозги? На кой хер мне их мыслительные процессы? При чем тут мозги, если главное – нервная система? Это просто, и это дешево. Зачем воспитывать в человеке честность, если ее можно имплантировать? Зачем уговаривать, если можно вживить немного неуверенности, минимальную дозу страха, вызвать слабенькую депрессию? Я тебе скажу, мой юный друг, – работать с умниками проще, чем с самыми доверчивыми и наивными… – Пружинов закинул руки за голову. – Элита глупа. Самые умные и есть самые глупые и доверчивые. Каждый думает, что он сам себе хозяин. Что он сам принимает решения. Еще бы, ведь он умный, у него высшие баллы, у него диплом, у него ай-кью… Говоришь ему: ты болван, тебя дурят! А он отвечает: невозможно, я сам во всем разбираюсь, я сам себе хозяин! А потом хавает то, что я ему подсунул. И уебывает, гордый и самостоятельный…

Денис тоже разъял замок на ремнях и стал медленно отделяться от подушек кресла.

– Зачем вы все это рассказываете?

Богатейший и влиятельнейший медленно повернулся на бок.

– Я не рассказываю, – ответил он. – Я излагаю. Дело не в тебе, Денис. Просто я ни о чем другом разговаривать не умею. Либо мы говорим о моем деле, либо молчим. Я прозрачен, у меня нет секретов. Действую открыто. Никого не стесняюсь. Каждому сразу заряжаю: так и так, прошу любить и жаловать, я – Никита Пружинов, чудовище. Я готов каждому вставить в спинной мозг свою микросхему и управлять эмоциями. Другую, такую же, вставляю в голову. Называется – активное информационное поле. Термин глупый, неправильный, потому что всякая информация активна… Но это, бля, честный обмен! Я вам – информацию, нон-стоп, свободный трафик, сколько угодно, а вы мне – ваши нервишки…

– А зачем вам семя стебля? – спросил Денис.

Пружинов помрачнел:

– Ни зачем. Положу в личный чейф. Пусть будет.

– «И был царь, именем Иоаким, и был он пресыщен и жесток», – процитировал Денис.

Богатейший и влиятельнейший презрительно рассмеялся:

– Ага. Выучил. Чертова ересь. Ненавижу этих гадов. Вот кто у нас мозги промывает! У них есть такие, знаешь… Чипы особые. Приклеиваешь прямо на горло. Вещаешь – а паства тебя слушает и все дословно запоминает. Кстати, запрещенная технология…

Денис вспомнил скрипучий, вкрадчивый баритон предстоятеля и подумал, что Глеб был прав, когда говорил про невероятное везение. Зеленая братия была готова четвертовать его, но вот появляется некто всемогущий – по совместительству старинный приятель отца – и спасает молотобойца от гибели. Это даже не везение, это – чудо.

– А как вы меня нашли? – спросил он.

– А чего тебя искать? – Пружинов теперь висел лицом вниз; вращал головой, разминая шею. – Есть же записи. Ты попал в секту случайно. У нас по всему городу – сеть добровольных осведомителей. Когда район отключают на регламент, он становится бесконтрольным. А это очень плохо. Поэтому наши осведомители, живущие в отключенном районе, получают сигнал тревоги, хватают направленные микрофоны и садятся возле окон. Увидят что-то подозрительное – включают технику и слушают. Это, конечно, не тотальный контроль, но все-таки лучше, чем ничего… Подъехала машина странная, внутри двое мужиков сидят… Разговаривают, на улицу не выходят… Подозрительно, бля! Так наш осведомитель записал твой с Годуновым разговор. Но этот мудила был не только осведомителем, но и членом братства стебля, и он сначала связался с единоверцами. С предстоятелем. Так и так, ваше преосвященство, из Европы приехал дикарь, семя стебля продавать…