Книга Риф яркости - Дэвид Брин

Сара задумалась. Наступило молчание. В галактическом сообществе величайшие сокровища – биологические, особенно редкие виды, которые иногда обнаруживаются на невозделанных планетах. Виды с искрой, которая называется Потенциалом. Возможностью к Возвышению. Возможностью быть принятыми патронами и получить толчок – путем обучения и генной инженерии, толчок, который необходим для превращения животных в граждан звездной галактики. Этот толчок совершенно необходим, если не верить в легенду землян об одиноком возвышении. Но кто в Пяти Галактиках верит в подобный вздор?

И дикость, и цивилизация играют свою роль в процессе обновления разумной жизни. Никто не может проделать это в одиночку. Сложные драконовские законы миграции, включая насильственное оставление планет, систем, даже целых галактик, должны дать биосферам время для отдыха и культивирования дикого потенциала. Затем новые расы оцениваются с точки зрения возможности приема согласно законам, которые действуют бесчисленные эпохи.

Грабители надеялись обойти эти законы. Найти здесь на Джиджо что-нибудь бесценное, причем найти вне законных ограничений и раньше намеченного срока. Но если им повезет, что они могут сделать с найденным сокровищем?

Увезут брачную пару отсюда, поселят на планете, которую воры контролируют, и будут наблюдать за потомством, подталкивая его с помощью манипуляций с генами, чтобы эти животные заполнили кажущуюся естественной нишу. Потом терпеливо ждать тысячу лет или гораздо дольше, пока не наступит время “найти” сокровища прямо у себя под носом. Эврика!

– Значит, ты говоришь, – продолжила Сара, – что грабители не захотят оставить свидетелей. Но тогда почему они приземлились здесь, на Склоне? Почему не за пустыней Солнечного Восхода или даже на малом континенте на противоположной стороне Джиджо? Зачем появились прямо посреди нас?

Энгрил покачала головой.

– Кто может сказать? Грабители говорят, что им нужен наш опыт и что они готовы за него заплатить. Но в конечном счете платить придется нам.

Сара почувствовала, как у нее сжимается сердце.

– Они… они могут убить нас всех.

– Возможно, ответ не так драматичен. Но этот вариант кажется мудрецам самым практичным.

– Практичным!

– С точки зрения грабителей, конечно.

Сара приняла это спокойно. И подумать только, я мечтала о встрече с галактами, хотела заглянуть в их передвижные библиотеки.

За дверью в мастерской Энгрил видны были ее работающие помощницы. Одна девушка управляла коэлостатом, большим зеркалом на длинной ручке, которое следует за солнцем, отбрасывая его лучи на копируемый документ. Движущаяся щель направляет этот отраженный свет на вращающийся барабан из драгоценного металла. Барабан вращают двое сильных мужчин. Прихватывая порошок с подноса, барабан делает фотостатические свежие отпечатки рисунков, произведений искусства, чертежей и схем – всего, кроме печатного текста, который дешевле воспроизводить на печатном станке.

Со времени появления этой технологии на Джиджо ничего более страшного она не печатала.

– Ужасная новость, – сказала Сара. Энгрил согласилась.

– Увы, дитя, это еще не самое плохое. Далеко не самое. – Женщина показала на отчет. – Прочти это.

Дрожащими руками Сара переворачивала страницы. Сама она звездный корабль помнила как расплывчатое пятно, летящее над головой и разрывающее мирную жизнь деревни Доло. На рисунках ясно был виден цилиндр чужаков, еще более страшный в неподвижности, чем в движении. Трудно было поверить в приведенные рядом данные о размерах, полученные инженерами с помощью тайных методов триангуляции.

Сара перевернула страницу и увидела самих двух грабителей.

Она в отчаянии смотрела на рисунок.

– Боже! Энгрил кивнула.

– Поистине. Теперь ты понимаешь, почему мы задержали печатание нового номера “Новостей”. И так уже горячие головы среди квуэнов и уров и даже некоторые треки и хуны говорят о тайном сговоре людей. Говорят даже о необходимости нарушить Великий мир.

Конечно, до этого может никогда и не дойти. Если эти чужаки быстро найдут то, что ищут, война между Шестью не успеет разразиться. Но нам, людям-изгнанникам, придется доказать свою верность самым решительным образом – умереть рядом со всеми остальными.

Мрачное предсказание Энгрил вполне реально. Но Сара посмотрела на женщину и покачала головой.

– Ты ошибаешься. Это еще не самое худшее. Голос ее звучал хрипло и встревоженно. Энгрил удивленно посмотрела на нее.

– Что может быть хуже гибели всех разумных существ на Склоне?

Сара подняла рисунок с изображением мужчины и женщины, несомненно, людей; не подозревая, что их зарисовывает неведомый художник, они высокомерно смотрят на дикарей Джиджо.

– Наши жизни ничего не значат, – сказала она, ощущая горечь своих слов. – Мы были осуждены с того момента, как наши предки высадили здесь свое незаконное семя. Но эти, – она с гневом потрясла листком, – эти глупцы затеяли древнюю игру, правила которой не знает хорошо ни один человек.

Они совершат свое преступление, потом убьют, чтобы уничтожить свидетелей, но их все равно поймают.

И когда это произойдет, истинной жертвой станет Земля.

Аскс

Они нашли долину невинных.

Мы очень старались спрятать их, не правда ли, мои кольца? Отослали их в далекую долину – глейверов, лорников, шимпанзе и зукиров. И тех детей Шести, что явились на Собрание с родителями до того, как этот корабль пронзил наши жизни.

Увы, все наши попытки оказались тщетными. Робот с черной станции прошел через лес по их теплому следу и нашел святилище, которое оказалось не таким укромным, как мы надеялись.

Среди наших мудрецов меньше всех удивился Лестер.

– Они, конечно, ожидали, что мы спрячем самое ценное. И искали глубоко-красный след наших беженцев до того, как он рассеется. – В его печальной улыбке отразилось сожаление, но и уважение. – На их месте я бы поступил именно так.

Англик – странный язык, в котором сослагательное наклонение позволяет высказывать то, чего не было, но могло бы быть. Мысля на этом языке, я (мое/наше второе кольцо сознания) понял выраженное Лестером невольное восхищение, но мне было трудно перевести это остальным моим/нашим личностям.

Нет, мудрец-человек не задумал предательство.

Только путем глубокой эмпатии можем он/мы понять пришельцев.

Увы, наши враги учились понимать нас гораздо быстрее. Их роботы носились над некогда тайной поляной, записывали, анализировали – потом спускались, чтобы взять образцы клеток или телесных жидкостей у испуганных лорников или шимпов. Затем они пожелали, чтобы мы прислали индивидов каждой расы для изучения, и захотели также познакомиться с нашими устными преданиями. Те г'кеки, которые лучше всех знают зуриков, люди, работающие с шимпанзе, квуэны, чьи лорники выигрывали медальоны на праздниках, – все это “туземные эксперты” должны поделиться с ними своим деревенским опытом. Хотя чужаки говорили мягко и обещали хорошо заплатить (безделушками и бусами?), намекали они и на принуждение и угрозы.