Книга Антифэнтези - Виктор Кувшинов

«Какой хлеб?.. А, понятно!» – видимо «подслушала» у крестьян егоза: «Сейчас им не до хлеба будет!»

И правда, мужики вдруг суетливо заозирались и побежали обратно. Мне ничего не осталось делать, как расслабленно выйти на середину полянки и позвать:

– Машунь! Ты где прячешься?

Из кустов напротив показалась легкая фигурка моей вампирши. Только шла она как-то неуверенно. Конечно! Заставить двух мужиков за считаные секунды сменить свои агрессивные намерения на противоположные – такое даром не проходит. Я подбежал к ней и подхватил под руку, стараясь бережно довести нашу спасительницу до поклажи, где и усадил ее на свой мешок. Несмотря на усталость, девчонка радостно улыбалась.

– А как я их?

– Снимаю шляпу!

– Тем более что ее нет! – звонко рассмеялась егоза. Судя по возгласу, силы быстро возвращались к ней. – Познакомь меня с этим лопоухим мутантом. Кстати, по ушам можно предположить, что вы братья!

– Бедные наши родители – на кого ж они тогда были похожи? – подхватил я шутку, решив не обижаться на сравнение. – А вообще-то, это Чувырл… ну или как там его – все равно не запомнишь. Генномодифицированный Чебурашка, одним словом.

Чувырл радостно подбежал, смешно переваливаясь с ноги на ногу и прядая большими ушами. Кажется, его устраивало новое произношение имени, и он широко улыбался, демонстрируя добрую сотню кинжально острых зубов:

– Я того… очень рад… спасибо за спасение. Теперь я живой и сытый.

– А откуда ты такой взялся? – усмехнувшись, спросила Машка.

– Я? Ниоткуда… это вы откуда взялись?

– Да мы проездом здесь… а ты как, тут и живешь? Где твои родичи? – попытался я растолковать немного бестолковому созданию, о чем его спрашивают.

Из сбивчивых объяснений выяснилось, что чувырлистый народец живет неподалеку в лесу и старается никого не трогать. Да и как трогать, когда со слов гостя выяснилось, что он был чуть ли не самый смелый из их племени. Когда я спросил, как они оказались в этом мире, резонно предположив, что и эти олухи свалились сюда откуда-нибудь из других измерений, Чувырл озадаченно на нас посмотрел и объяснил: это мы упали, а они всегда здесь жили. Вот только в последнее время появились люди и выселяют их с насиженных мест.

«Они… они даже едят нас!» – воскликнула эта ходячая несуразица и опять залилась своими крокодильими слезами. Мышуня, растрогавшись, даже не побоялась обнять говорящего уродца, ласково ему что-то нашептывая. При этом у нее из-под мышки еще некоторое время доносилось хлюпанье, перемежающееся со словами: «Они такие злые… вот вы… сразу видно – нелюди!»

Меня такое сравнение почему-то не вдохновило. Поэтому я продолжил допрос, из которого выяснилось, что его племя ушло дальше от людей в лес, а он просто болтался здесь из любопытства, ну и конечно, в поисках пищи. Что-то мне в нашем госте показалось странным – уж больно суетливый он был какой-то. Но Мышуня прониклась состраданием к неведомой зверушке и принялась ее кормить. Вернее, кормить пришлось мне, так как она в основном была занята выяснениями безрадостной судьбы чувырлов.

Я быстренько развел костерок и, вскипятив воду, заварил местную бобовую кашу. Гадость, конечно, но в пути самое то – практичная жрачка. Дробленые бобы развариваются мгновенно, и голод такой баландой мигом ликвидируется. Судя по тому, как этот мини-крокодил сожрал чуть не всю кашу, я понял, что крестьянского хлеба ему явно не хватило.

Вскоре возникла другая проблема – упаковав сумки, мы с Машухой озаботились: а придут ли наши вольнолюбивые скакуны по нашему зову? К проверке приступили немедленно – по привычке встали друг к другу спиной, закрыли глаза и заканючили про себя: «Ну единорожки, ну миленькие, ну придите, пожалуйста!» Хотя, если честно, не знаю, как звала Мышуня, но я канючил именно так, как это обычно проделывал перед своей мягкосердечной родительницей, когда было нужно до зарезу выклянчить из предков какую-нибудь флэшку или плеер.

Единороги, конечно, не предки, но на наш зов появились тут же, бесшумно выплыв из леса. Я уже не удивлялся их способностям и даже не заморачивался мыслью, какой гороховой кашей их кормить в следующий раз. У меня почему-то крепло ощущение, что при желании они сами могли бы нас накормить и даже, возможно, отправить домой, но поди ж тут узнай, когда тебе ни бе, ни ме, ни кукареку в ответ. Вот, стоят двумя белыми тенями и спокойно смотрят на нас. Хоть рожи им корчь, хоть голый зад показывай – только перед Машухой опозоришься. А вообще-то, с голым задом надо бы попробовать, неужели их высокородия и такую наглость мимо носа спокойно пропустят? Хотя, с другой стороны, они-то к нам голыми задами не стесняются становиться, несмотря ни на какое важничанье… Попробуй, разберись в их лошадином этикете.

С погрузкой возникла новая проблема – ох уж эти женщины! Я не в том смысле, что Машка долго копалась с барахлом или пыталась зачем-то прибавлять своему полувампирскому образу привлекательности. Конечно, не без того, но такое поведение простительно. А вот то, что она, вопреки тому, что лопоухий крокодил не был ни мягким, ни пушистым, воспылала к нему какими-то покровительственными чувствами, я никак не мог понять. Егоза вдруг уперлась рогом в землю не хуже какого-нибудь единорога и потребовала, чтобы мы обязательно подвезли зверушку до ее места жительства, а то, видите ли, соседство злых людишек подвергало крокодилину неоправданному риску.

Я не разделял такой наивности, но и противоречить язык не поворачивался – уж больно уморительно просящими глазами это чучело смотрело на нас. Как оказалось, не я один скептически относился к Чувырлу. Большой Машухин единорог тоже предупредительно опустил голову, уставив рог на подошедшего к нему слишком близко крокодиленыша. Но такие мелочи, как плохое настроение единорога, не могли остановить распалившуюся в высоких сострадательных чувствах девицу, и Машуня бросилась с обниманиями к скакуну, мысленно забивая его сознание слезливым спамом о миленьких беззащитных уродцах.

Естественно, что единорог, будучи созданием мужского пола, сломался под женским напором и покорно подставил шею этому хрюкоталу.

– Смотри, не оцарапай спину своими когтищами! – буркнул я Чувырлу, пока подсаживал того на спину единорога.

Машуха уселась (тоже не без моей помощи) сзади, а я поспешил к своей белоснежной четырехногой принцессе, которая уже предупредительно нашла пенек, чтобы мне было легче вскарабкаться к ней на спину. Не знаю, как егоза договаривалась с единорогами, но те, судя по солнцу, слегка сменили курс и летели в новом направлении.

Внезапно они остановились на обширной поляне, заставленной какими-то низенькими хатками или землянками. К нам из этих убогих жилищ высыпало немало Чувырлиных сородичей, своей чувырлистостью мало уступающих нашему знакомому. Судя по тому, что выскочили они, вооруженные какими-то палками, прием грозил оказаться слишком теплым.

– Ну что, тебе еще хочется помогать этому Чувырлу? – усмехнувшись, спросил я у своей сердобольной напарницы.

Однако та, не обращая на меня внимания, спрыгнула со спины единорога и помогла скатиться оттуда своему подопечному. А дальше этот шельмец слезно поблагодарил Машуху и с выражением искреннего смущения в своих бесстыжих глазах вцепился в ее заплечный мешок, заверещав своим соплеменникам, что там полно еды.