Книга Перебежчик - Фридрих Незнанский

Все молчали, переглядываясь.

– А вот с этим труднее, – сочувственно сказал Вячеслав Иванович. – Возмущаться проще. И безопаснее… А потому нечего на мафию жаловаться, граждане. Она тем и живет, что нашим страхом. Ведь все их видели, я правильно говорю?

– Ну, – заговорила толпа. – Видели… И что?

– Но ведь не скажете, какие они, верно? В свидетели ведь никто не пойдет!

– А кто потом нас от них защитит? – выкрикнули из толпы. – Детей наших кто будет охранять? У вас оружие, организация, вон каски… А у нас? Дверь фанерная с глазком. За вами сейчас вертолет прилетит, а за нами «скорая» через два часа приползет…

– Правильно проблему ставите, – согласился Грязнов. – Только не у меня это надо спрашивать. А у ваших избранников, которые сами под охраной сидят – лучше нет красоты, чем плевать на вас с высоты! Так что к ним эти вопросы, граждане. Не к нам. Мы вот чем можем ответить, – он кивнул в сторону лежащего Гены, потом на плачущую Наташу. – Кровью и жизнями наших товарищей. Несмотря на оружие и каски.

Со стороны центра донесся характерный рокот вертолета. Все замолчали, глядя на слепящее летнее небо, стараясь разглядеть винтокрылую машину.

Я сидел на асфальте, прислонившись спиной к колесу «скорой». Меня мутило, болела голова, во рту была сухость. И все же не покидало чувство облегчения – Катя и Наташа живы и невредимы.

– Вон там, – указал я судмедэксперту в белом халате на место, где лежал «Антон», – возьми там кровь, пока не затоптали…

– Ты как? – спросил Вячеслав Иванович уже в машине, наклонившись ко мне. – Может, тебя тоже в больницу?

– Все в норме, – сказал я, боясь шевельнуть откинутой головой, чтобы вновь не хлынула кровь. – Вот вам и моя карьера адвоката.

– У тебя все впереди… Пока в тебе следователя больше, чем адвоката… Теперь самое главное, – сказал он вполголоса, присев передо мной на корточки. – Слушай внимательно. Тех «лифтеров» нашли с перерезанными глотками. Судя по фотороботу – те самые. Это от «друзей» Баха пламенный привет. От нашего стола вашему. Так что основное препятствие для назначения срока суда снято, господин адвокат. Готовьтесь к процессу.

После этих слов я даже перестал чувствовать боль.

– За вами еще должок, Вячеслав Иванович, – горячо заговорил я, – по поводу экспертизы. Ваша ведь идея, что при идентификации пробу от подозреваемого примешали к исследуемому образцу? И вы еще не нашли Савельева, заделавшего мою подпись под протоколом следственного эксперимента… Если не найдете, считайте Игорю тюрьма, а мне – крышка как юристу. Так что выручайте!

– Может, в другой раз отчитаюсь, когда в себя придешь? Вон весь в крови, – сказал он.

– Цейтнот, Вячеслав Иванович, мое время измеряется уже не днями, а часами…

– Найдем Савельева, куда денется. Наверное, давно квартиру и документы поменял, и не один раз… Сейчас это просто, нашел другую бабу, ему это раз плюнуть, или снял жилплощадь где-нибудь за городом, ищи его… – говорил он, глядя, как Гену на носилках вносят в вертолет. – А с экспертизой – дело серьезное. Не моя епархия. Ладно, теперь с этими «лифтерами» хоть какая-то ясность… Удивляюсь только, как они их раньше не нашли.

– Значит, не могли найти, – сказал я. – Теперь понимаете, почему столько времени не было изнасилований в этом районе? Они легли на дно либо охотились по-одному и в другом месте. Просто другие их искали лучше, чем вы.

– Ну, может быть, может быть… – согласился Вячеслав Иванович с недовольным видом. – Может, и лучше. Только это надо проверить досконально. Вот с этого дня прокуратура возбуждает уголовное дело по факту похищения и применения оружия при задержании. Пусть проверяют… Борисыч с утра звонил, об этом сказал, потом пристал, понимаешь, чтобы я проследил за вашей безопасностью… Словом, Юра, сейчас наши дорожки начинают расходиться. Как говорится, разбегаемся по разные стороны баррикады.

– Не рано ли? – спросил я.

– Мы с Юрием Петровичем проводим адвокатское расследование, – сказал Вадим журналистке Ирине Федосеевой. И покосился на мой распухший нос, на который она смотрела с ужасом, не отрываясь.

Мы сидели в комнате редакции газеты возле метро «1905 года», в которой находились еще несколько девушек. Все они наблюдали в окно, как летает первый тополиный пух. Ирина оказалась пикантной молоденькой блондинкой, как раз во вкусе Вадима.

– А это у вас… – она несмело показала на мое лицо со следами боевых травм.

– Истина требует жертв, – сказал Вадим за меня, хотя я его не просил об этом. – Как от вас их требует информация. Вчера Юра дрался, как лев, ради нескольких фактов для защиты подсудимого, как вы ради нескольких строчек в газете…

Этот фонтан красноречия надо было срочно остановить. Уж больно он вдохновился вниманием этой девицы, смотревшей ему в рот.

– Я сам расскажу об этом, если потребуется, – перебил я. – А пока мы хотели бы кое о чем вас расспросить и попросить.

– Слушаю вас, – кивнула она, по-прежнему поглядывая на мою опухшую физиономию.

– Вы много писали, как вы сами выразились, о клане Бахметьева, – сказал я. – О его неприглядной роли, его происках и так далее. Это были заказные статьи?

Ее кукольное личико слегка порозовело, а Вадим нахмурился. И даже толкнул меня под столом ногой. Такой девушке следует говорить только комплименты, прочитал я в его взгляде. А хамить надо старым грымзам, вроде вахтерши, которая долго не хотела нас сюда пускать, подозрительно разглядывая наши документы.

– Можно, я не буду отвечать на ваш вопрос? – спросила она.

– Значит, заказные, – утвердительно сказал я. – Кто вам их заказывал?

– Ну да, вы же теперь его адвокат, – сказала Ирина и тут же перевела свой взгляд на Вадима, ища у него поддержки.

– Мой друг вчера перенервничал под пулями бандитов… – начал Вадим, но я его перебил.

– Вот именно, – сказал я. – Тех самых, кто заказывал эти статьи.

Я подумал, что она выгонит нас в шею, в крайнем случае оставит возле себя одного Вадима, который наговорит ей много такого, что компенсирует мою грубость. Но я ошибся. Она побледнела, и только. А за соседними столами отвлеклись от тополиного пуха и компьютеров девичьи головки.

– О боже… В вас еще и стреляли? – тихо спросила Ирина.

– Всякое было, – хмуро ответил я. – Один наш товарищ и сейчас лежит в реанимации в институте Склифосовского.

– Это было возле платформы Ховрино? – спросила она.

– Да, – подтвердил я. – В вашей газете была заметка. Но я же не говорю, что именно вы направляли руки убийц.

Она по-прежнему не отводила от меня взгляда.

– Возможно, нам лучше поговорить об этом в другом месте, – напомнил о себе Вадим.

Я знал, чего ему сейчас не хватало – раскуренной трубки. С ней он чувствовал себя куда увереннее, чем Шерлок Холмс и Хемингуэй, вместе взятые. А здесь, в редакции, везде были развешаны плакаты и таблички о вреде курения. И еще Вадим знал, какое одуряющее воздействие оказывает сладковатый дымок из его трубки на девушек.