Книга Как в сладком сне - Патриция Хэган

Нахмурившись, Рейвен вспомнила, как в одну из ночей прямо спросила Стива о том, почему отец ребенка Селены скрывается от ответственности.

— Если бы мой отец был жив, уж он бы убедил этого человека в том, что когда-нибудь ему придется сильно пожалеть. Нет ничего хуже, чем бросить женщину с ребенком.

Стив притворился, будто ничего не знает, но Рейвен сразу догадалась, что он ее обманывает. Вот только зачем? Девушка думала, что они со Стивом так близки, что между ними не может быть секретов… Впоследствии она уже избегала касаться этой темы.

Теперь Рейвен собиралась предпринять что-то без ведома Стива.

Наконец Мейсон явился.

— Нашлись работнички, которые не спешили браться за дело, — начал он в оправдание. — Им, видите ли, жарко. Все-таки время от времени по их шкурам полезно пройтись хлыстом. А вы — вся в батюшку — разбаловали их, вот они и не шевелятся.

— В Хальционе никогда не будут сечь рабов, — ледяным тоном отрезала Рейвен. Она еще не была готова заявить Мейсону или кому-то другому, что когда-нибудь рабство изживет себя. У нее просто не хватало времени обдумать, как сделать рабов свободными, оставив на плантации, и оплачивать их труд. Но она непременно этим займется.

Мейсон без приглашения уселся.

— Зачем вызывали? Мне надо возвращаться в поле, а то эти бездельники разлягутся где-нибудь в теньке.

Рейвен он явно не нравился. Мейсон был груб и, наверное, жестоко обращался с рабами. Еще он был единственным из всех надсмотрщиков, кто относился к ней с неприязнью.

— Мистер Лерокс… — начала она, не садясь, чтобы смотреть на него сверху вниз. — Сегодня я вызвала вас для серьезного разговора. Вы слишком много пьете и доставляете массу неприятностей. Если это не прекратится, мне придется вас рассчитать.

Он вскочил на ноги.

— Но как же так?! Я работаю здесь без малого десять лет и всегда справлялся со своими обязанностями. Был бы жив ваш батюшка, он бы подтвердил. Кто бы мог настроить вас против меня? Ну, конечно, — Мейсон прищурился, — Мэддокс, больше некому. Это он меня оговорил.

— Не важно. Главное, что почти каждый вечер вы напиваетесь и ругаете свою дочь.

— Еще бы не ругать! Она же шлюха. Опозорила и меня, и мать, и всю нашу честную семью. Возможно, у нас и было-то лишь доброе имя, а теперь она лишила нас и его. Как подумаю об этом, поневоле хочется напиться. Но свою работу я знаю. Любой подтвердит. Так что выгонять меня не за что.

— Хорошо, я дам вам шанс.

— Но это ведь он вам про меня наплел, он? — не отставал Мейсон. — Вместо того чтобы обвинять во всем меня, взяли бы да и приказали ему на ней жениться и дать ребенку свое имя. Тогда и мне было бы не стыдно смотреть людям в глаза. Конечно, отец — Мэддокс. Я уверен в этом так же, как в том, что стою сейчас перед вами. Это он виноват, а если и отнекивается, то нагло врет.

Рейвен пошатнулась будто от пощечины. Она вспомнила все. Как в день, когда они приехали в Хальцион, Мейсон спрашивал Стива, почему он не женится на Селене, а тот сказал ей, что Мейсон просто пытается огородить свою семью от постороннего вмешательства. Как знать… В конце концов Мейсону, вероятно, виднее.

В страхе, что от потоков нахлынувших мыслей у нее подогнутся колени, Рейвен опустилась в кресло за письменным столом. Даже если Стив не любит Селену, у него все равно есть обязательства перед нею и ребенком.

Девушку вдруг охватили болезненные воспоминания: когда-то она страстно ненавидела отца за то, что он бросил мать… Но тогда Рейвен считала, что он знал о ее существовании. Теперь же она верила — если бы это было так, ничто не помешало бы ему вернуться. Если Стив — отец ребенка Селены, ему наверняка об этом известно, и не жениться на ней совершенно непростительно.

И все-таки Рейвен не желала верить в то, что Стив уклоняется от ответственности. Она любила его и потому хотела получить убедительные доказательства его вины.

— Это ваша дочь сказала, что отец ребенка — Стив Мэддокс? — спросила она, глядя Мейсону прямо в глаза.

— Нет, я и без нее знаю. Зачем бы ему тогда все время возле нее околачиваться? А кто был рядом, когда она рожала? А это? — Надсмотрщик показал следы синяка на челюсти. — Мэддокс налетел на меня и сбил с ног за то, что я возмущался, когда у него хватило наглости явиться к Селене — она тогда рожала. Стал бы он так разоряться, если бы это был не его ребенок?

Рейвен решила не верить пустым словам.

— Я вам очень сочувствую, но все же придется справляться со своими проблемами иным путем. Еще раз напьетесь — можете собирать вещи.

Мейсон с ворчанием направился к выходу.

— Что ж, будем надеяться, что этот мерзавец не сделает ей еще одного ублюдка. Ваш батюшка ему покровительствовал, понятно, что и вы туда же, но когда-нибудь Стив Мэддокс за все заплатит. — Надсмотрщик с грохотом захлопнул за собою дверь.

В это время Лизбет тихо сидела на крыльце — как раз возле открытого окна кабинета. Она надеялась убедиться в неумелом управлении Рейвен плантацией, однако то, что она узнала, оказалось гораздо важнее. Вне всякого сомнения, между Рейвен и Стивом что-то есть. Иначе стала бы Рейвен волноваться только из-за того, что Мейсон Лерокс пьянствует? Вся плантация знала о том, что он постоянно ругается со Стивом из-за своей опозоренной дочери. От слуг Лизбет даже как-то слышала, что Селена без стеснения посылает за Стивом в любое время суток, лишь только ее отец начинает скандалить. Видимо, Рейвен это не нравится, поэтому она и выговаривала Мейсону за пьянство. Не может же она пойти прямо к Селене и потребовать оставить Стива в покое!

Услышав, что за Мейсоном захлопнулась дверь, Лизбет украдкой заглянула в окно. Рейвен сидела за письменным столом, в отчаянии обхватив голову руками.

Теперь для Лизбет многое прояснилось. Оказывается, Рейвен отвергла их с Джулиусом предложение из-за Стива. Наверное, после окончания траура она рассчитывает выйти за него замуж. Что ж, пусть помечтает. Узнав о ее слабости, Лизбет тут же придумала верный способ от нахалки избавиться. Достаточно будет поссорить эту парочку, как взбешенная индианка схватит деньги и уберется с ними обратно в Техас. Вряд ли она захочет здесь остаться, когда узнает, что Стив ее просто использовал.

В голове Лизбет быстро родился план.

Джошуа остановил лошадей перед конторой пароходного товарищества Ральстонов. Строгое трехэтажное здание из кирпича располагалось в нескольких кварталах от главного порта. Было далеко за полдень, однако вокруг царила тишина, и Джошуа забеспокоился.

— Надо было все-таки прихватить с собою кого-нибудь из надсмотрщиков. Тут даже днем жутковато — ох, и наслушался я этих историй… — Он спустился на землю, чтобы помочь сойти хозяйке.

Рейвен протянула ему руку в перчатке.

— Все будет хорошо. Куда я поехала, никого не касается, Джошуа. А кроме того, если уж я собралась управлять Хальционом, не могу же я все время просить, чтобы со мной нянчились как с маленькой.