Книга Атаман. Тест на прочность - Максим Гарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек в короткой кожаной куртке плюхнулся на заднее сиденье, приказал объехать пробку по встречной полосе.
— Там все равно дорога перекрыта, — заметил водитель.
— Только не для нас.
— Чем, извините, обязан? — спокойным сипловатым голосом спросил Гусев.
— Оружие, наркотики есть? Крупная сумма наличности?
— Обижаете. Врагов у меня нет, деньги в карманах не задерживаются. Дурными привычками обзаводиться поздно.
— Тогда езжайте как ни в чем не бывало.
Как только машина проехала регулировщика, сотрудник вдруг сполз на дно. Включил рацию, негромко произнес:
— Я восьмой, позицию занял.
— Теперь аккуратно, понял? — проскрипел далекий голос в ответ.
— Так точно.
Сеанс связи закончился. Послышался характерный щелчок — сотрудник извлек и снова вставил в пистолет обойму. Так проверяют напоследок полноту боекомплекта. Гусев не мог понять причину столь странного поведения. Зато понимал всю бесполезность недоуменных вопросов.
Через некоторое время сотруднику наскучило лежать молча и он подал голос:
— Нет, говоришь, врагов?
— Не всем я, конечно, нравлюсь.
— Всем нравилась только Мерилин Монро.
Речь не об этом, речь о врагах, которые не хотят человека видеть в живых.
«Дали наводку? — спросил себя Гусев. — Не похоже. Обыскивать не стали, выволакивать из машины тоже».
Думать он старался тоже с достоинством, неторопливо. Покрутил перстень на пальце, поправил малиновый шарф.
— Не побеспокою, если закурю?
— Кури-кури, — ответил пассажир сзади. — Грех был бы отказать.
«От кого он затаился? Решили, что встреча у меня назначена, кто-то мне должен передать криминальный «товар»? Кому выгодно подкинуть им такую чепуху? Один раз убедятся, что клюнули на «дезу», и стукачу не будет больше веры».
Водитель нервничал куда больше хозяина.
Все ему не нравилось — и присутствие за спиной вооруженного человека, и снег, упрямо пытающийся залепить лобовое стекло.
— Можно, выйду поправить «дворники»? Плохо чистить стали.
— Нет уж, езжай дальше. Не такое оживленное движение, чтобы сильно переживать.
Пытаясь успокоиться, водитель включил музыку. Свалившийся на голову пассажир и это запретил.
— Человек, Толя, при исполнении, — Гусев тронул свой висок с проступившей сединой. — Нельзя его отвлекать.
— А ты молодец, — усмехнулся сотрудник. — Старая, видать, закалка. Видел я одного вора в законе. Ему при обыске весь коттедж переворачивали вверх дном, а он сидел анекдоты травил.
Судя по голосу, новоявленный пассажир пребывал в напряженном ожидании. Похоже, в любой момент могло случиться нечто требующее от него мгновенной реакции. Вскоре за поворотом послышался шум встречной машины.
— Кто это? — быстро спросил сотрудник, окончательно распластавшись внизу.
— Пока еще не вижу… Фура, кажется. Точно фура, — ответил водитель, всматриваясь.
— Фура — это свои.
— Феликс Дмитрич, меня чего-то подташнивает, — пожаловался водитель. И пальцы немеют.
— Давай поменяемся местами, — Гусеву действительно было бы спокойнее самому оказаться за рулем.
— Поменяться?.. Нет, не надо. Наверное, сейчас пройдет.
«Боится моего кресла, — отметил про себя хозяин. — Вдруг стрелять будут издалека, по месту».
Фура тем временем пронеслась мимо, и дорога снова опустела. Сотрудник вытер пот со лба, пожаловался:
— В былые времена двоих блядей в такой вот машине трахал, теперь без баб тесно. Ноги уже затекли.
— Если надо, Толя мигом остановит. Выйдем все вместе, подышим воздухом.
— Возьмешь сейчас и выйдешь? — гусевская невозмутимость понемногу начинала злить сотрудника. — Готов в любой момент? Можно, в принципе, подышать. Только сперва два слова для справки. Одна добрая душа вас крупно подставила. Якобы везете с собой пятьдесят кусков. Так что ждите с минуты на минуту желающих приобщиться… Ну как, остановимся подышать?
— Ни один серьезный человек на всем Урале не поверит, что я повез с собой столько налички, — уверенно заявил Гусев.
— На Урале появляются и несерьезные люди.
Сюда ведь виз не нужно брать.
Если Гусев до последних секунд даже внутренне сохранял спокойствие, то враг его пребывал в состоянии близком к помешательству.
Уже само по себе тесное соседство с обезображенным трупом могло бы кого угодно свести с ума. От мертвого обнаженного тела исходил леденящий холод, по сравнению с которым воздух в остывшем салоне можно было назвать жарким.
И этот холод просачивался внутрь щуплого тельца Хмеля.
Одежда стукача — теплая с капюшоном куртка — не могла служить преградой. Она скорее изолировала хозяина от окружающей среды, не давая холоду перетекать туда, рассасываться в пространстве.
Лицо молодой женщины Хмель видел только несколько секунд, пока пребывал в состоянии заторможенности и ступора. Потом крепко зажмурился, отвернулся в сторону. Если он еще раз увидит это лицо, упирающееся лбом ему в висок, то доживет остаток дней в дур доме.
Время вытекало, как последние капли из бутылки. Хмель носил электронные часы и не мог слышать тиканья. Но запястье левой руки каким-то образом ощущало смену цифр секундомера.
Свою жестокость Гоблин уже продемонстрировал. Если только менты его упустят, он ни перед чем не остановится. Любой ценой вернется сюда, настрогает на мелкие куски. А менты могут запросто сплоховать. Наверняка согнали не меньше роты, и Гоблин заранее унюхает, что к чему.
Страх не отбил у Хмеля способности соображать, инстинкт самосохранения подогревал мозги. Надо первым делом избавиться от жуткого соседства.
Руки сходились за спиной у мертвой женщины, обнимали ее. Не смея открыть глаза, Хмель попробовал сдвинуть руки вверх. Почти сразу же уперся в преграду и вспомнил, что Гоблин предусмотрительно просунул его руки между туловищем и руками жертвы. Теперь они поднялись до подмышек, больше хода нет.
Осталось сползать с трупа в направлении вниз. Щека и висок Хмеля ощущали одинаковые холод и твердость. Только по выпуклостям и впадинам он догадывался — шея, ключицы, грудь, живот. Теперь вот волосы на лобке скребут, будто это не волосы, а металлическая стружка…
Внутренняя поверхность бедер, колени, ступни. Глаза «заказчика» продолжали оставаться закрытыми. Но на изнанке век проступали расплывчатые очертания, нечто вроде рентгеновского снимка.
