Книга Таинственная река - Деннис Лихэйн

— Торгуюсь?

Лицо Джимми вновь стало безжизненным, как у преступника, осужденного на большой срок.

— Да, — твердым голосом произнес Уити. — Я же чувствую…

— Вы чувствуете?

— …какую-то скрытую угрозу в ваших вопросах.

— С чего вы взяли?

Голос Джимми — сама невинность, но глаза по-прежнему мертвые.

— Как будто вы хотите установить нам предельный срок, — распаляясь, произнес Уити.

— Инспектор Девайн заверил меня, что найдет убийцу моей дочери, а я всего лишь спросил, какими временными рамками, по его мнению, будут ограничены поиски.

— За проведение этого расследования отвечаю я, а не инспектор Девайн. И мы заверяем вас, мистер и миссис Маркус, что проведем максимально подробное и глубокое расследование. Что мне в первую очередь необходимо, так это то, чтобы каждый зарубил себе на носу, что наши опасения по поводу возможной войны между Сэваджами и шайкой О'Доннелла могут стать серьезной помехой в нашей работе. Я думаю, мне стоит арестовать их всех за нарушение общественного порядка, а также отложить всю писанину до окончания расследования.

Два вахтера прошли мимо них, неся в руках подносы с тарелками, над которыми поднимался сероватый пар. Шон почувствовал, что воздух в кафетерии сгустился; за окнами потемнело — наступали сумерки.

— Ну так, порядок, — объявил с сияющей улыбкой Джимми.

— Порядок в чем?

— Найдите убийцу. Я не буду стоять у вас на дороге. — Он повернулся к жене и, согнув руку в локте, склонил голову в полупоклоне. — Дорогая?

— Мистер Маркус, — произнес Уити.

Джимми посмотрел на него, поглаживая ладонью руку жены, просунутую под его локоть.

— Там внизу наши люди. Они отвезут вас домой, — предложил Уити и, сунув руку за пазуху, вытащил из нагрудного кармана бумажник. — Если вы вспомните что-либо, пожалуйста, позвоните нам.

Джимми взял визитную карточку Уити и сунул ее в задний карман брюк.

Теперь, стоя рядом с мужем, Аннабет уже не выглядела такой надежной и устойчивой; ее ноги, казалось, были наполнены какой-то жидкой массой. Она стиснула руку мужа так сильно, что ее рука побелела.

— Спасибо, — шепотом произнесла она, обращаясь к Шону и Уити.

Шон вдруг ясно осознал, насколько сильно злоключения сегодняшнего дня отразились на ее лице и теле. Яркий свет, идущий от светильника, висящего над ними, падал прямо на ее лицо, и от Шона не ускользнуло, что сейчас она выглядела намного старше своих лет — красивая женщина, перепуганная заумными речами, которые никогда не вызывали ее интереса.

Шон не знал, откуда взялись слова. Он даже и не чувствовал, что произносит их, до тех пор, пока не расслышал, как его собственный голос звучит в холодном воздухе кафетерия.

— Мы будем выступать от ее имени в суде, миссис Маркус. Если вы не против, мы выступим.

Лицо Аннабет мгновенно исказилось гримасой, она судорожно глотнула воздух и несколько раз утвердительно кивнула головой и чуть заметно качнулась, ухватившись при этом за руку мужа.

— Да, мистер Девайн, пожалуйста. Мы, конечно, согласны.

По дороге назад в город Уити спросил:

— А что это были за дела с машиной?

— Что? — переспросил Шон.

— Маркус сказал, что вы, когда были детьми, чуть не влезли в какую-то машину.

— Мы… — Шон потянулся к приборной доске и настроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть лучи, идущие от фар автомобилей, которые ехали следом за ними, — размытые желтые точки, подпрыгивающие и качающиеся в вечерней мгле. — Мы… придурки… ну в общем однажды остановилась машина. Я, Джимми и парнишка по имени Дэйв Бойл играли перед моим домом. Мы были совсем детьми… нам было по одиннадцать лет. Ну, а эта машина шла по улице, они остановились и взяли Дэйва.

— Похитили?

Шон кивнул, глядя в зеркало на пляшущие позади огни.

— Парни в машине прикинулись копами. Они заставили Дэйва сесть в машину. Джимми и я не сели. Они продержали Дэйва четыре дня. Он умудрился сбежать от них. Сейчас он живет в «Квартирах».

— А этих типов поймали?

— Один умер, второго через год взяли, но он повесился в камере.

— Послушай, — вдруг сказал Уити, — как жаль, что нет на свете такого острова, ну ты, наверное, помнишь? Такого, как в старом фильме Стива Мак-Куина[13], где он играет француза, однако с французским акцентом говорят все, кроме него? Ну, этого… с французским именем… его играет сам Стив Мак-Куин. Он в конце прыгает со скалы с плотом, сделанным из кокосовых орехов. Ты смотрел этот фильм?

— Нет.

— Хороший фильм. Я вот все время думаю, а что если выделить остров и согнать туда всех педофилов и совратителей малолетних? Сбрасывать им с вертолета еду и воду несколько раз в неделю. Никого не выпускать с этого острова. Всех, кто попался по первому разу, черт с ними, пусть живут, но на острове. Простите, дорогие, мы не можем рисковать; ведь окажись вы опять на свободе, вы же заразите кого-нибудь еще. Ведь это же заразная болезнь, понимаете? Вы сами подхватили ее от кого-то. И вы распространяете ее дальше. Как проказу. Я уверен, если мы поместим всю эту нечисть на такой остров, то шансов, что болезнь распространится, станет значительно меньше. В каждом новом поколении таких мерзавцев будет все меньше и меньше. Через несколько поколений этот остров превратится в своеобразный медицинский клуб. Дети будут воспринимать этих злодеев так же, как они сейчас воспринимают духов, или как мы, не знаю как сказать, воспринимаем, к примеру, потусторонние силы.

— Что это, сержант, на вас вдруг нашло?

Уити улыбнулся и перевел машину на полосу, ведущую на автостраду.

— Вот твой дружок Маркус, — после недолгой паузы сказал он. — Стоило мне лишь взглянуть на него, и я сразу понял, что он сидел. Понимаешь, у таких людей появляется и уже никогда не проходит какой-то внутренний напряг. Он особенно заметен при взгляде на их плечи. Просидеть два года и все время быть настороже и следить за тем, что там у тебя за спиной, каждый день, каждую секунду, конечно, такой напряг должен и внешне проявиться.

— Ведь он же потерял дочь. Может, это-то и повлияло на его плечи.

Уити покачал головой.

— Нет. Это пока что повлияло на его желудок. Ты видел, как он морщился? Боль от этой потери пока гнездится у него в желудке, обжигает его кислотой. Я вдоволь насмотрелся на это. Плечи… это точно из тюрьмы.

Шон перевел взгляд от зеркала заднего вида и стал следить за огнями машин, идущих по параллельным полосам автострады. Машины мчались в том же направлении, что и они, проносясь, как трассирующие пули, проплывая мимо них и образуя нечеткую светящуюся ленту, состоящую из отдельных, тесно расположенных кусков. Теперь чувствовалось, что город подступает к ним со всех сторон своими высокими зданиями, многоквартирными домами, многоэтажными офисными центрами с подземными гаражами, увеселительными заведениями, ночными клубами и церквями. Шон размышлял про себя о том, что, если один из этих огней внезапно погаснет, это абсолютно ничего не изменит, а если вдруг зажгутся несколько новых, то этого никто не заметит. И сейчас эти огни мигают, сияют, дрожат, светят вам прямо в глаза, а люди в машинах, проносящихся по автостраде, смотрят на огни их машины и не замечают ничего, кроме комбинации красных и желтых сигнальных огней, которые мелькают, мелькают, мелькают в обычных воскресных сумерках.