Книга Калейдоскоп жизни - Всеволод Овчинников

Этим художникам веришь. Единственное сомнение — действительно ли фрески Аджанты создавали отшельники, отрицавшие мирские желания? Конечно, тут много религиозных тем — и житие Будды, и дидактические истории из священных книг. Но хотя Будда и призывал подавлять радость бытия, произведения древних художников все-таки прославляют жизнь и доказывают, что она прекрасна.

После осмотра Аджанты я на следующий день отправился в Эллору. В Аджанте строители пещер врубались в камень. Храмы Эллоры, наоборот, вырублены из скального монолита. Поначалу это трудно осознать. Легко ли представить себе, чтобы храм Василия Блаженного на Красной площади не складывали из отдельных камней, а вырезали из целого холма, начиная от куполов и кончая цоколем, а затем взялись за внутренние помещения. Именно поэтому храм Кайласа в Эллоре хочется назвать одним из чудес света. Дело не в размерах. Подобных построек в Индии немало: 80 метров длины, 50 — ширины, 40 — высоты. Но ведь архитектурные объемы — от высокого цоколя, украшенного фигурами слонов и львов в натуральную величину, до пирамидальных башен — все это высечено из одного цельного камня, представляет собой не строение, а скульптуру!

К храму Кайласа с трех сторон подступает каменный обрыв. Строить его начали в 756 году, а закончили полтора века спустя. Как не поражаться упорству и целеустремленности древних строителей! Автор грандиозного замысла и те, кто взялся за его осуществление, сознавали, что ни им, ни их детям и внукам не доведется увидеть завершение намеченных работ.

И все-таки люди, нашедшие в 756 году этот скальный обрыв, корчевали девственный лес на его вершине, сбрасывали почву, пока не дошли до гранита. Им предстояло траншеями отрезать от скалы гигантский монолит, чтобы затем высечь из него сооружение сложной и гармоничной конфигурации. Требовалась безупречная точность. На протяжении полутора с лишним веков день за днем, час за часом ни один каменотес не имел права ошибиться. В интерьерах приходилось работать лежа на спине.

Храм Кайласа посвящен богу Шиве. В главной башне находится объект поклонения — детородный орган бога. Это каменный столб полутораметровой высоты, на который крестьянки из окрестных селений каждое утро одевают венок из свежих цветов.

Произведения Аджанты и Эллоры говорят о взаимосвязи древних цивилизаций. Когда всматриваешься в композиции стенных росписей, видишь несомненное сходство с китайскими пещерными храмами Дуньхуана. Это отмечают индийские исследователи. Интересно, что храмы Аджанты описал в начале VII века китайский путешественник Сюань Цзан.

Какой примечательной полосой в человеческой истории были IV–VII века нашей эры! Ведь тогда почти одновременно существовали Индия Гуптов и Китай династии Тан. Где-то здесь, в Индии, соприкасались и взаимно обогащали друг друга могучие потоки национального искусства. В Эллоре на одной из башен храма Кайласа высечены сцены из «Махабхараты» и «Рамаяны». Бросается в глаза их сходство с древнеегипетским искусством: не только типично египетское построение — барельеф в восемь рядов с образами человеческих фигур и боевых колесниц, не только композиция в виде лент, лежащих одна под другой, как строчки книги, сами изобразительные приемы позволяют говорить о египетском влиянии. Но среди мифических животных есть и лев, стилизованный в манере, характерной для древней Месопотамии, для культуры Двуречья.

Сокровища Аджанты и Эллоры подтверждают мысль, высказанную в свое время Ильей Эренбургом: «Когда искусство народа находится в расцвете, оно не нуждается в таможенных барьерах и не замыкается в себе, а, напротив, впитывает в себя все ценное, что создается другими народами. Это верно также, если говорить о границах времени: большое искусство не страшится ни самых древних форм, ни самых дерзких исканий».

Эротическая скульптура Каджурахо

Встаем в половине пятого утра. В Дели еще темно. Пронзительно кричат какие-то неведомые птицы. Бесшумно носятся летучие мыши. Звезды светятся на небе, но на востоке уже рдеет заря. Потом половина неба сразу становится лиловато-желтой. На этом фоне четко прорисовываются силуэты новых многоэтажных зданий. По дороге лишь дважды останавливаемся, чтобы выпить чаю из термоса. И к четырем часам дня добираемся до Каджурахо.

Конечно, на европейских или американских магистралях 650 километров не такое уж большое расстояние. Но ведь в Индии дорога не перестала быть улицей. На ней полным-полно людей. Каждый что-нибудь несет — или на голове, или на коромысле. Кроме пешеходов, много животных. Медленно вышагивают быки, запряженные попарно в старинные арбы. Семенят ослики, навьюченные хворостом, сахарным тростником или необожженным кирпичом. Встретился караван верблюдов с грузом мраморных плит. Никакая автомашина не способна здесь двигаться быстрее, чем эти неторопливые быки, величественные верблюды и упрямые ослики.

Храмы Каджурахо, возможно, сохранились до наших дней именно потому, что расположены в недоступной глуши, на северной оконечности пустынного Деканского плато. С IX по XIII век Каджурахо был религиозной и политической столицей династии Чандела. Двадцать два сохранившихся здесь храма строились на протяжении ста лет: с 950 по 1050 год. Они, стало быть, современники ранних готических соборов Западной Европы. В 1200 году царство Чандела попало под власть мусульманских правителей Дели.

Храмы — не столько архитектура, сколько скульптура. Они чем-то напоминают крепости или дворцы, которые дети лепят из мокрого песка на приморском пляже. Каждое здание поднято на высокую каменную платформу. Над этим тщательно разработанным цоколем возведены три яруса скульптурных барельефов. Венчает все сикара — то ли купол, похожий на шлем древнего воина, то ли сложное соединение многих куполов. Сикара выражает собой культ плодородия, культ бога Шивы, олицетворяющего мужское начало в природе. Ему поклоняются женщины, жаждущие материнства.

Строения воплощают тантрическую доктрину в индуизме, которая обрела популярность со времени династии Чандела. Тантризм является как бы противоположностью аскетизма. По мнению его последователей, женщина заключает в себе божественную силу творения. Стало быть, чувственная любовь способна возвышать человека, поднимать его на небеса.

Храмы Каджурахо называют иллюстрациями к Камасутре. Здесь одно из немногих мест, где сохранилась религиозная эротическая скульптура. Здешние барельефы имеют некий лейтмотив. На них тысячекратно повторяется фигура льва, очень похожего на стилизованное изображение этого зверя в искусстве Китая эпохи Чжоу, а также древней Месопотамии. Поднявшись на дыбы и повернув голову назад, лев словно готовится поглотить женщину, сидящую у него на спине.

Тем временем другая женщина стоит перед львом на коленях и, страстно изогнув спину, старается поймать руками конец львиного хвоста. Подобные же барельефы варьируются вдоль всего фриза. Словно кадры киноленты, они фиксируют движения женских рук. Концом львиного хвоста женщина касается то своей шеи, то груди, то живота. Этот художественный образ означает проявление страсти.

Скульптуры называют еще энциклопедией индийского секса. Наиболее изощренным формам сладострастия придается прямо-таки ритуальное значение. Центр композиции — мужчина, который утоляет страсть двух, трех, четырех женщин сразу.