Книга Айсберг - Клайв Касслер

— Компьютеры рассуждают бесстрастно и принимают во внимание только факты, — устало ответил Лилли. — Для своих правительств люди, сейчас страдающие вокруг нас, — влиятельные особы. Вы ведь были на приеме у Рондхейма. И слышали, как Келли объяснял, что они должны умереть: их смерть станет отвлекающим маневром, позволит выиграть время, заголовки будут во всех газетах, внимание мировых лидеров будет уведено в сторону и «Хермит лимитед» совершит свой переворот без международного вмешательства.

Питта сощурился.

— Но это не объясняет садистскую жестокость.

— Да, не объясняет, — согласился Лилли. — Однако в глазах Келли цель оправдывает средства. Исчезновение в море, несомненно, вводилось в компьютеры, но было отвергнуто ради более выгодного плана.

— Обнаружение тел в самое подходящее время.

— Да, что-то в этом роде, — медленно сказал Лилли. — Внимание мира к исчезновению в море через неделю или десяти дней поисков ослабело бы: ведь никто не может прожить так долго в ледяной воде Северной Атлантики.

— Конечно, — кивнул Питт. — Идеальный пример — исчезновение «Лакса».

— Точно. Келли и его богатым друзьям нужно максимально возможное время, чтобы укрепиться в стране, которую они собрались захватить. Чем дольше наш государственный департамент будет отвлекать исчезновение высокопоставленных дипломатов, тем меньше внимания он будет уделять действиям «Хермит лимитед».

— Келли сможет использовать время более длительных поисков. — Голос Питта звучал негромко, но уверенно. — Когда надежда начнет таять, он сможет подстроить случайное обнаружение исландцами места крушения и тел. И получит еще две недели, пока мир будет скорбеть, а главы правительств — произносить траурные речи на похоронах.

Учтены все возможности. Мы летели в северное поместье Рондхейма на ловлю лосося. Его группа, руководство «Хермит лимитед», должны были лететь следующим рейсом. Такую историю предъявили бы миру.

— А что помешало бы случайно обнаружить нас раньше? — спросила Тиди, осторожно вытирая кровь с разбитых губ Питта.

— Это совершенно очевидно, — сказал Питт, задумчиво осматривая окрестности. — Нас невозможно увидеть, если не стоять прямо над нами. Добавьте к этому, что нас, вероятно, выбросили в самой ненаселенной части Исландии, и вероятность случайного обнаружения становится бесконечно малой.

— Теперь вы видите всю картину, — сказал Лилли. — Вертолет следовало поместить в узкое ущелье и уничтожить, потому что организовать крушение с такой точностью невозможно. Место, которое нельзя обнаружить. Если вверху пролетит поисковый самолет, у него будет всего секунда, чтобы заметить обломки, — в лучшем случае это один шанс на миллион. Следующий шаг — разбросать вокруг тела. Потом две-три недели разложения, и самый опытный коронер признает, что одни жертвы погибли в крушении, другие — от холода и шока.

— И я единственный, кто может ходить? — хрипло спросил Питт.

Его сломанные ребра болели, как тысяча кровоподтеков, но взгляды, полные надежды, жалкий оптимизм в глазах людей, знающих, что смерть всего в нескольких шагах, заставляли его забыть о боли.

— Ходить могут несколько человек, — ответил Лилли. — Но у них сломаны руки, и им не подняться на верх ущелья.

— Тогда, вероятно, я избранный.

— Вы избранный, — чуть улыбнулся Лилли. — Единственное ваше утешение: Рондхейму противостоит человек, который крепче, чем полагают компьютеры.

Одобрение в глазах Лилли стало тем дополнительным толчком, в котором нуждался Питт. Он неуверенно встал и посмотрел на лежащую на земле неподвижную фигуру.

— Что вам повредил Рондхейм?

— У меня сломаны оба плеча и, думаю, таз.

Лилли говорил так спокойно, словно рассуждал о неровной поверхности Луны.

— Небось, жалеете, что не работаете в Сент-Луисе на отцовской пивоварне?

— На самом деле нет. Старик папаша никогда не верил в своего единственного сына. Если я… если, вернувшись, не застанете меня в живых, скажите ему…

— Свою мятежную прокламацию прочтете ему сами. К тому же я не смогу говорить искренне. — Питт с трудом сохранял спокойствие в голосе. — Мне никогда не нравилось пиво Лилли.

Он отвернулся и наклонился к Тиди.

— А с вами что сделали, дорогая?

— Вывихнута лодыжка, — храбро улыбнулась Тиди. — Ничего серьезного. Наверно, мне повезло.

— Простите, — сказал Питт. — Вы бы не лежали здесь, если бы не моя оплошность.

Она взяла его руку и сжала.

— Это гораздо интересней, чем писать под диктовку и печатать письма адмирала.

Питт взял ее на руки, нежно пронес несколько футов и уложил рядом с Лилли.

— Вот ваш шанс, моя маленькая золотоискательница. Настоящий живой миллионер. И на следующие несколько часов он ваш слушатель. Мистер Джером П. Лилли, позвольте представить вам мисс Тиди Ройял, самую милую работницу Национального агентства подводных и морских работ. Живите вместе долго и счастливо.

Питт поцеловал Тиди в лоб, снова распрямился и неуверенно прошел по мокрой земле к человеку, которого знал как Сэма. Он думал о полных достоинства манерах, о теплом и проницательном взгляде, который видел в комнате для трофеев; теперь, увидев ноги, выгнутые, как кривые ветви дуба, и голубые глаза, затуманенные болью, он заставил себя улыбаться уверенной, полной надежды улыбкой.

— Держитесь, Сэм. — Питт наклонился и осторожно сжал плечо старика. — Еще до обеда я вернусь с самой красивой медсестрой в Исландии.

Губы Сэма чуть изогнулись в улыбке.

— Для человека моего возраста сигара была бы куда предпочтительней.

— Значит, будет сигара.

Питт наклонился и пожал Сэму руку. Голубые глаза внезапно ожили, старик приподнялся и сжал протянутую руку Питта с такой силой, что Питт не поверил; лицо Сэма просветлело, и на нем отобразилась упрямая решимость.

— Его нужно остановить, майор Питт. — Голос звучал тихо, это был почти шепот, но очень настойчивый. — Нельзя позволить Джеймсу осуществить его ужасный замысел. Он утверждает, что цели его благородны, но люди, которыми он окружил себя, стремятся только к богатству и власти.

Питт лишь молча кивнул.

— Я прощаю Джеймсу то, что он сделал. — Старик словно говорил сам с собой. — Скажите ему, что брат прощает его…

— Боже мой! — На лице Питта отразилось потрясение. — Он ваш брат?

— Да, Джеймс мой младший брат. Я много лет оставался на втором плане, управляя финансами и решая проблемы гигантской транснациональной корпорации. Джеймс наслаждался всеобщим вниманием. До последнего времени мы составляли очень успешную комбинацию. — Келли едва заметным прощальным жестом наклонил голову. — Да поможет вам бог. — На его лице появилась слабая улыбка. — И не забудьте мою сигару.