Книга «Сирены» атакуют - Дмитрий Черкасов

Ему сбивчиво объяснили про часовню, и Каретников понял все.

Капитан осознал, что угодил в капкан, захотел выбраться и... просто-напросто сошел с ума.

Раздумывать было некогда, и Посейдон подозвал монахов.

– Ваши гости стали заложниками вооруженного бандита. Ваша задача сейчас – не мешать нашей группе. Возьмите на себя постояльцев, разведите по номерам или не разводите, пусть сидят где хотят, только чтобы не лезли в пекло. Вы слышите? – повысил голос Каретников, и шум немного стих. – Я убедительно прошу вас не приближаться к часовне и не путаться под ногами. Детям это только навредит.

– Да кто вы вообще такие? – послышались истеричные голоса.

– Подводный спецназ, – отрезал Каретников и для усиления добавил: – Контртеррористическое подразделение. Сейчас вас отведут в гостиницу, пригласят медиков...

– Наши медики заняты, – вмешался один из иноков. – Они оказывают помощь женщине... из ваших. Она ранена.

Посейдон мысленно выругался: до чего же не везет. Ну, слава Богу, что Чайка жива. К несчастью, сейчас нет возможности разбираться в ее состоянии...

– Тогда успокойте людей сами! Вы же здесь все сплошь верующие – вот и воспользуйтесь вашей верой... Простите, мне больше некогда вести разговоры. Дайте нам спокойно выполнить задачу.

– Мы запросили помощь, – вмешался еще один монах.

Каретников выругался про себя. Помощь! Их миссия содержалась в строгом секрете. Операция и без того пошла вкривь и вкось, да еще с потерями; шила в мешке, конечно же, не утаишь, но появление на острове новых формирований из разных ведомств вообще сведет всякую секретность на нет. «Сиренам» выйдет серьезная головомойка – хотя бы за то, что допустили катастрофическое развитие событий и недооценили опасность в лице этого психа. Могут расформировать и раскидать по белу свету, а то и дисквалифицировать... впрочем, последнее вряд ли. Несмотря на невезение последних суток, «Сирены» – слишком ценная группа, чтобы полностью отказаться от ее услуг.

Действовать придется быстро.

И надо связаться с центром, чтобы обеспечить хоть какую-то согласованность в действиях. Постараться, чтобы командиры затребованных подразделений не действовали в обход «Сирен» и сразу вышли непосредственно на него самого.

Как ни странно, в этом смысле Посейдон рассуждал так же, как и Гладилин. Тот опасался затягивать ситуацию, и он не хотел того же – пускай по другим причинам.

Поэтому когда со стороны часовни донесся новый выстрел, Каретников прекратил разговоры с монахами.

– Мина, сторожи эту сволочь. Головой за него ответишь. И скажи святым отцам доставить Магеллана в лазарет. Флинт, ты пойдешь со мной...

О Торпеде никто не сказал ни слова.

– Командир. – Флинт кашлянул. – Мы не оснащены для освобождения заложников. И нас слишком мало.

– У тебя есть предложения? Тот нехотя покачал головой.

– Тогда закрой варежку – и вперед. На полусогнутых. Двое против одного урода – это не так плохо. К тому же он явно невменяем...

– Это-то и плохо, – буркнул Флинт, переходя на бег.

Глава двадцать третья

ЧАСОВНЯ

Небо успело чуть посветлеть, но тьма еще окутывала остров Коневец. Возгласы стихли, и все-таки продолжало казаться, что некий тревожный гул остается висеть над притихшими соснами, молчащей колокольней, глыбами куполов. Редкие крики птиц лишь подчеркивали общую напряженную тишину. С берега можно было видеть далекие корабельные огни: развернувшиеся под водой события ничем не проявились на поверхности, и подготовка к подъемным работам шла своим чередом.

«Бритый дебил» – в понимании Ваффензее – Торпеда со стоном приподнялся на локте и непонимающе уставился в ночной сумрачный лес. «Коллега из BND» оказался на поверку фокусником не хуже Гудини. Как он освободился от оков, Торпеда так и не успел понять. Он только будто увидел со стороны свое собственное удивленное лицо, никак не ожидая увидеть Ваффензее с отведенной для удара рукой. Немец дважды приложил его черепом к сосновому стволу. Хватило бы и одного раза, Ваффензее постарался, повтор не отложился в памяти. Теперь лицо Торпеды было липким от крови; голова кружилась, во рту стоял кислый привкус, к горлу подступала тошнота.

Он осторожно поднялся на ноги и чуть пошатнулся; не обращая внимания на потерю устойчивости, сделал два шага, третий, четвертый. Руки и ноги работали прилично; восстановление равновесия и координации потребовало известного времени. Он взглянул на часы: черт! Он провалялся непозволительно долго, и без него могло произойти что угодно. Торпеда осмотрелся по сторонам в поисках Флинта, опасаясь худшего. Товарища нигде не было.

Связь невозможна, переговорное устройство разбито.

Кляня свою неосмотрительность на чем свет стоит, Торпеда забыл о полученном сотрясении мозга и бросился к месту, где были сложены вещи. К счастью, до него было рукой подать. Наспех вытер лицо, глотнул из фляги. Операция не закончилась, и Посейдон убил бы его за спиртное, но в данном случае оно пришлось очень кстати. Торпеда взял прибор ночного видения. Оружие оставалось при нем, Ваффензее ничего не тронул. Значит, Флинт оставался в игре, и немцу пришлось срочно спасаться.

Торпеда убедился в этом, когда вновь – уже пристально – осмотрел поляну, где его вырубили. Примятая трава, сломанные ветки – все это недвусмысленно указывало как на суть случившегося впоследствии, так и на маршрут движения. Торпеда на миг задумался. Разумнее было идти по следу, но это бы сильно замедлило продвижение. Он не сомневался, что Ваффензее направился к катеру; Посейдон с Миной направлялись туда же. Стало быть, иного выбора нет.

Торпеда, не таясь, побежал по песчаному берегу. Ему некого было бояться, все действующие люди наверняка стянулись в одну точку.

И он уже приблизился к намеченному пункту, когда прозвучал выстрел – первый, который произвел Гладилин еще вне часовни. Торпеда щелкнул предохранителем, быстро отскочил к большому валуну, черневшему полуоформленной махиной, прижался спиной. Нет, стреляли не по нему. Он выглянул, подождал – никого. Первоначальное намерение изменилось, катер подождет. Торпеда двинулся в сторону, откуда стреляли. Он ждал ответных выстрелов, но их не было. Значит, это не боевое столкновение, иначе возникла бы перестрелка. Либо очередное убийство, либо...

Впереди его могли караулить любые неожиданности. Пригибаясь, Торпеда прошел без малого километр. При виде часовни он остановился, прикидывая, стоит ли туда сунуться и проверить обстановку. Изнутри не доносилось ни звука, но что-то ему не нравилось. Он и сам не знал, что именно. Зло, опрометчиво разбуженное в ладожских водах и поселившееся на острове, незримо окутывало все вокруг и заставляло видеть опасность за каждым кустом.

Торпеда запасся терпением. Нужно подождать.

Когда в часовне ударил второй выстрел, на лице спецназовца не дрогнул ни мускул. Губы сжались, когда за выстрелом последовали испуганные крики – детские крики. Торпеда уже приблизительно представлял, в чем дело, но не имел понятия, сколько в часовне людей и кто они такие. Он был почти уверен, однако, что банкует Ваффензее или кто-то из его подручных земляков. И что им нужно? Свобода, ясное дело. Возможность уйти и гарантии безопасности.