Книга Сто грамм для белочки [= Куку Шинель ] - Татьяна Луганцева

– Не сейчас, – прервала его Яна, у которой мозги работали с такой силой, что, казалось, окружающие должны были слышать скрип извилин. – Покушение на тетю Нюру он тоже мог организовать.

– Чисто теоретически, – скептически добавил Илья.

– Неважно! Не перебивай! И вот он с ядом едет на дегустацию, чтобы кого-то отравить… Кого?

– Подсыпать яд в вино, которое будут дегустировать люди? – задумалась Арина. – Это нереально, яд был рассчитан на смерть одного человека.

– Кроме того, дегустационные бутылки открывают прямо при клиентах, подсыпать туда ничего невозможно, – профессионально заметил Семен Юрьевич.

– Тогда для чего ему этот яд? Для кого он? – растерялась Яна. – Есть ли связь между дворецким в поместье и тетей Нюрой, которая тоже могла бы стать хладным трупом?

– А докторша? – спросил Илья.

– Она вне конкурса! Ее убили только за то, что она стала доказывать, что смерть Петра Натановича – не что иное, как убийство.

– Убить хотели меня, – сокрушенно произнес Семен Юрьевич, добавив: – Есть поверье…

– Да прекратите мне о своем поверье! С чего вы решили, что вы тот человек, кому предназначался яд Сергея.

– А я могу это доказать! – надулся старик.

– Удивите меня! – согласилась Яна, хотя мало верила, что после водки Семен Юрьевич может сообщить хоть что-то вразумительное.

– Петр Натанович знал Кудрявцева лично, тетя Нюра тоже лично знала Кудрявцева… и я лично знал Кудрявцева, и самое главное, мы все видели вас, молодой человек, – обратился дегустатор к Илье. – Что вы думаете, раз я молчу, то ничего не соображаю? Уже пошел слух по поселку, что объявился наследник великого исследователя. Вам, Илья, и анализы делать было не надо, так как вы просто копия своего деда. Интереснейший был человек… – Семен Юрьевич довольно улыбнулся, видя, что его слушают с превеликим вниманием. – Вот вы думаете, что я обычный зазнавшийся пьяница, может, это и так, но я не всегда был таким. В молодости ученый Кудрявцев дружил со мной и очень доверял. Именно я был последним человеком, с которым он говорил перед смертью. А он был очень необычным человеком, очень…

– Не томите! – выкрикнула Яна.

– Не томлю, дорогая, не томлю… Я просто удивляюсь, насколько этот человек был дальновидным. Похоже, он знал, что любимая женщина, которая промелькнула в его жизни светлым лучиком, покинула его с ребенком под сердцем, вернее, он этого не знал, он это чувствовал. Он не хотел осложнять жизнь своей любимой, поэтому и не искал ее, но верил, что когда-то отыщутся его родственники. Даже в этом Владимир Адольфович был гениален! Прошло столько лет, и вот являетесь вы, молодой человек! Разве это неудивительно? Все так предусмотреть!? Все, над чем этот великий человек работал, он оставил тебе, Илья! И сказал об этом только мне, – прослезился Семен Юрьевич, – я так горд этим обстоятельством! Так горд!

– И что же Владимир Адольфович оставил своему внуку? – поинтересовалась Яна.

– Я не за наследством приехал, – сразу предупредил Илья.

– Сейчас не об этом, – отмахнулся Семен Юрьевич. – Я уж думал, что не придется мне выполнить последнюю просьбу друга-ученого, его странную просьбу, но нет… дожил я до этого дня. Плохо, что сей торжественный момент происходит в КПЗ, но, как говорится, пути Господни неисповедимы. В общем, он просил отдать одну маленькую записку своему наследнику, причем Владимир Адольфович вполне серьезно уверял меня, что эта записка обеспечит его наследникам безбедное существование.

– Что было в той записке? – спросила Яна. – И почему вы до сих пор молчали?!

– А ты что хотела? Чтобы я так сразу бы появился и рассказал вам все это?! Вы сейчас-то смотрите на меня с недоверием. Я должен был к вам присмотреться, разузнать, что вы за люди, чего хотите, чего ищете…

– Поэтому вы именно нас пригласили в цех с шампанским? – догадалась Яна.

– Конечно, проницательная барышня, я хотел с вами поближе познакомиться, сочтя за удачу встречу с Ильей и его знакомыми. Мы бы посидели вместе, выпили шампанского, подогретые пришли бы на дегустацию и остались бы после со мной, там бы я и открылся, – пояснил Семен Юрьевич.

– А если бы мы не пришли на дегустацию? – спросила Арина.

– Я бы нашел способ выйти на Илью, – заверил ее старик и ответил на немой вопрос в глазах Яны: – Это не было предсмертной запиской умирающего или планом зарытого клада. Это был небольшой листок, исписанный какими-то цифрами.

– Шифр? – напряглась Яна.

– Скорее формулы, не знаю… Поймите меня правильно, прошло столько лет, да я был молод и не верил, что кто-то объявится. Владимир умирал бы в нищете, если бы не его друг Соболев.

– Вы не сохранили его? – догадалась Яна.

– Я не мог его хранить у себя, так как Владимир Адольфович хотел хранить его лично. Он просил кремировать его тело и положить этот листок в урну. Я так и сделал, так что записка с цифрами Кудрявцева должна лежать в урне! – сказал Семен Юрьевич.

Яна с Ильей уставились друг на друга.

– Мы разбили ее и все выкинули в помойку, – сокрушенно сказала Яна.

– Как разбили?! Как выкинули?! Столько лет хранилось! Так что, все зря?! – забеспокоился дегустатор, подслеповато щурясь, словно ожидая услышать, что они пошутили.

Но Яне с Ильей было не до смеха. Они-то понимали, что потеряли последнюю весточку от великого деда Ильи.

– Так что, все зря? – снова спросил Семен Юрьевич.

– Ничего не зря! По большому счету, ничего страшного не произошло и никто не виноват, – не очень уверенно сказала Яна.

Илья помрачнел на глазах и притих.

– Да, Владимир Адольфович не мог предположить, что у него будут такие глупые наследники, – сокрушенно покачал головой дегустатор.

– Подождите, я собирал, то есть подметал прах, там действительно был листок бумаги, маленький, старый и сложенный, – поднял глаза Илья.

– И что ты с ним сделал?! – закричала Яна. – Выкинул?!

– Подожди… нет… я машинально подобрал его и засунул в карман, – вспомнил Илья.

– В какой карман? Джинсов?

– Ты забыла, что меня облили помоями? Я тогда был в душе и надел этот дурацкий халатик. Послание деда должно быть там, если халат не постирали или не выкинули! – обрадовался Илья.

– Я сейчас же вызову сюда Женю… Нет! Я на него обижена, вернее, не могу полностью доверять! Мы попросим о встрече с его домработницей Инессой Филипповной, пусть она принесет сюда этот халатик. Узнав, что оставил в наследство тебе, Илья, великий исследователь, мы пойдем в тюрьму с чистой совестью, тем более что мы нехорошо поступили с его прахом, но думаю, что внука-то он должен простить, тем более что в гробу ему не надо переворачиваться.

– Яна, прекрати! – подавляя смешок, сказала Арина.