Книга Своя дорога - Галина Ли

Острый взгляд светло-голубых глаз скользнул по нашей пестрой компании, ненадолго задержался на мне и вернулся к «богине».

Поклон вождя был таким же глубоким, как и поклоны его подданных. Через минуту мужчина выпрямился и горделиво повел рукой в сторону статуи, показывая живому богу, как соплеменники чтят его образ.

Надо сказать, скульптура заслуживала самого пристального внимания. Огромный кусок кроваво-красной яшмы, бережно обтесанный, выглаженный и отполированный до шелкового блеска тысячами прикосновений. Неизвестный скульптор, вне всякого сомнения, был очень талантлив. Каменный зверь ничуть не походил на гранитных львов и пантер, охранявших ворота знати в Наорге: ни одной неверной линии или нарушенных пропорций. Чего только стоила поза зверя, в которой сочетались вальяжный покой и готовность взвиться в стремительном броске в любой момент!

Удивительное творение. Уж насколько Фирит любитель редкостей подобного рода, а и то не могу припомнить хоть что-нибудь столь же достойное в дворцовом парке.

Статуя покоилась на ровном постаменте высотой в два локтя, не больше, сложенном из обычного дикого камня. Именно этот постамент использовал вместо трона глава народа росм. Притом восседал он с таким достоинством, что Фирит бы позавидовал.

Вождь прижал к груди руку и произнес несколько слов.

Сирин шепотом перевел:

– Правитель Кемрутль приветствует великих путников и просит насладиться покоем и отдыхом в их доме.

– В чьем доме? – не понял я сказанного.

– В нашем, – снова зашептал волшебник и повел глазами, указывая на вождя. Почтенный Кемрутль тыкал перстом в жилище, богато украшенное гирляндами цветов и скульптурами все тех же кошек, только меньшего размера. Правитель народа росм снова заговорил, и Агаи торопливо принялся переводить, внимательно вслушиваясь в непривычную речь. На его счастье, вождь вещал с полным осознанием великого момента: громко, внятно и медленно.

– Он просит простить его за то, что племя не подготовило торжественной встречи, и радуется, что мы почтили своим визитом великий праздник, который состоится через три ночи.

Тут сирин хмыкнул:

– Похоже, нам предстоит грандиозное гулянье не на один день.

– Я надеюсь, твоя жена отклонит это щедрое приглашение? – сказал я на ухо аптекарю.

Рош-мах заговорила, и ее благоверный ехидно усмехнулся:

– Зря надеялся. Отдыхать придется по полной программе.

Да? Праздник – это хорошо, но мне не понравилось, как сирин на меня смотрит. И переводить прекратил, а ведь Танита оживленно общается с аборигенами, буквально рта не закрывает. И вождь этот уставился, словно сыч.

Что я, девка красная, чтобы так пялиться? Не к добру это, точно Танита пакость затевает. Правда, если судить по лицу Агаи, не очень злую.

Ладно, пережил же встречу с умертвием, даст Ирия, и от женской каверзы не загнусь.

Глава двадцатая

Дождь, обрушившийся с небес на селение, грозил расплатиться с нами за все безоблачное время дороги. Он стучал по крыше с назойливостью ростовщика, явившегося за своими деньгами. Серая муть, затянувшая небосвод, обещала недельный отдых – отправляться в такую погоду желания не возникало.

Я плотнее закутался в плащ и надвинул шляпу по самые брови, намереваясь вздремнуть в плетеном из крученых веревок гамаке. Не особо удобная вещь с непривычки, но для кратковременного сна сойдет.

Не только дождь удерживал нас на месте – легкомысленная Танита посулила присутствие «богов» на грядущем, завершающем лето празднике. На него соберется весь род: росм четырех или пяти ближайших селений. После праздника вождь обещал дать воина, который проведет нас до степных границ и даже познакомит с кочевниками. Ради такого дела стоило подождать. Пусть медленнее – зато безопаснее.

Я успел задремать, когда веселый детский вопль почти у самого уха возвестил – приятное времяпрепровождение закончилось, к нам пожаловали гости. Морра удивительно быстро сошлась с местными маленькими обитателями, и теперь с утра куча разновозрастных детишек осаждала порог «божьего» дома, не боясь навлечь на себя гнев небожителей. Вот и сейчас девочка сидела на дощатом полу вместе с другими детьми из племени и азартно училась местной забаве, в которой меткость позволяла собрать хороший урожай из красивых, разноцветных и круглых, словно козий помет, камушков.

Я покрутил головой и размял пальцами шею. Вроде бы всего ничего вздремнул, а мышцы уже успели застыть в неудобном положении. Нет, спать все-таки надо в постели.

А где, интересно, мои спутники?

Обнаружить рош-мах не удалось, она вообще все свободное время проводила в блужданиях по домам. Каждая семья племени желала получить в гости оборотня вместе с ее благословением.

Агаи сидел неподалеку, на каменном полу под навесом, витая в своих думах где-то далеко. Зеленые глаза пристально уставились в одну точку, словно сучок на ближайшем столбе был самой занимательной вещью в мире. И самой нелюбимой.

Что же такое мучило нашего волшебника в последнее время?

– Агаи, у тебя все в порядке?

Вопрос задал риторический, честного ответа все равно не получить, ведь сирин, несмотря на эмоциональность, пожалуй, самый скрытный из нас. Обычно нельзя понять, какими путями бродят его мысли, пока они не выльются в слова.

– Что? – поднял на меня взор маг: – Да, конечно, все хорошо. Просто задумался. Мы уже столько дней в пути, а предстоит пройти еще больше… У меня возникли сомнения: может, стоило послушаться твоего совета?

– Которого? – Я попытался вспомнить, что и когда говорил аптекарю.

– Пустое. Просто устал, – тут же сердито отмахнулся юноша. – Я слишком далеко зашел, чтобы поворачивать назад!

Ну вот, теперь злится. На что? Его не уговаривали тащиться в такую даль. Наоборот, предлагали оставить меня и девочку в покое. Конечно, сирин можно понять: такая резкая перемена не проходит бесследно для человека, привыкшего к спокойной и размеренной жизни. Однако он сам сказал – поздно поворачивать назад.

– Слушай, Агаи, а ты не знаешь, почему среди гостей так много молодых девушек? – спросил я, стремясь отвлечь парня от пустых переживаний.

Аптекарь удивленно поднял брови, а потом усмехнулся:

– А что, Танита тебе не сказала? Послезавтра выбирают первую красавицу рода. Ей подарят десять коз и одну корову. К тому же считается, что девушка получит на всю жизнь благословение богов. Она сразу станет самой желанной девицей племени, за которую родственники вправе требовать хороший выкуп.

Волшебник поднялся, отряхнул штаны и сказал, вперяя взор в занавесь из струек воды, стекавших с покатой крыши:

– Я пойду Таниту поищу.

Сделал несколько шагов к ступеням и, уже стоя одной ногой под дождем, обронил: