Книга Бог войны - Григорий Семух

Ты не умеешь держать себя в руках. Хорошо, если месяц или два ты сможешь веселиться, пить и ходить по шлюхам, но потом ты снова начнешь убивать и тебя снова найдут возле тела очередной жертвы, когда ты будешь снова валяться в луже крови обмотавшись кишками.

— Все было не так, — поморщился Салазар, — неправильная интерпретация… Но, не важно. Пусть даже и начну, пусть даже и найдут, как они меня одолеют?

— Ты не бог. Сильнейший из известных мне магов, теперь, но не бог. Тебя уже побеждали.

— Тогда я был слаб. Сейчас я другой. Я потому на тебя и не в обиде брат. Ты хоть и сам того не желая, сделал меня почти богом. Вот вам самый действенный рецепт могущества — посидите почти пятьдесят лет в обезманенной маготюрьме и равных вам по мощи не будет.

— Быть может, легенды про старцев-отшельников, сидевших по полвека в горах, а потом возвращающихся просветленными и могучими, не такие уж и легенды, — вступил в разговор Мендакс, — жаль, что мало кто захочет этот путь повторить, но у меня есть идеи, хочу создать отряд сверхмагов, я уже написал примерный план работ, надо отобрать десятка три-четыре для начала, магически одаренных детей и переселить их в экранированные комплексы, возможно подземные…

— Не сейчас, — перебил Фулгура император, — брат мы же оба знаем, что ты вернешься. Возможно, покуролесишь где-нибудь годик или два, но когда тебя начнут ловить целым королевством, рано или поздно поймают.

— Пусть попробуют.

— Ты силен, но не всесилен, тебе тоже надо спать, тебе тоже надо есть. Как бы ты не менял личину тебя выследят, и даже если побоятся сражаться в открытом бою, яд в еду или измазанную отравой дверную ручку еще никто не отменял. Спецслужба целой страны, не важно где ты осядешь, почти наверняка сможет справиться с одним, пусть даже невероятно сильным магом.

— А что же твои спецслужбы, не могут справиться с Аддом? А, братец?

— Это другое брат. Артис Де Адд король пусть и не самой значимой, но все-таки страны. Внедрение в его окружение — это процесс не быстрый, к тому же придется играть в шпионские игры с его контрразведкой, а такая в Альде безусловно есть. Агата не самая глупая женщина, уверен, она сумела организовать подобную структуру. Но если ты не справишься — они возьмутся за дело. Ты же в отличии от Адда, будешь одиночкой, и не за пределами страны, а внутри. С тобой спецура справится быстрее.

— Ну конечно… — усмехнулся Салазар, но вдруг понял, что не может сделать вдох. На грудь словно упал камень, в горле запершило, сердце забилось как сумасшедшее и где-то в глубине черепа, казалось, застучали молотками кузнецы, пытаясь пробиться наружу прямо сквозь черепную коробку.

По телу Салазара прошла волна целительной энергии, но единственное на что ее хватило, так это лишь на несколько мгновений облегчения, чтобы сделать вдох и подавить грохот бьющегося где-то в ушах сердца.

— Ты не проверил на отраву содержимое бутылок, да братец? — донесся до Салазара голос императора, казалось откуда-то издалека, — решил, что я не попытаюсь тебя убить раз уж мне нужна твоя помощь. И ты не подумал, почему же я отложил обсуждение задачи настолько важной для меня, что я даже вытащил из тюрьмы тебя. Будь ты умнее, возможно, догадался бы, что я просто выжидал пока начнет действовать яд. Само собой, я был уверен, что ты не удержишься ни от выпивки ни от табака — ты всегда все в пасть тянешь. Отрава была и там и там.

Еще одна волна исцеления пронеслась по телу, позволив сделать пару вдохов. Сердцебиение слегка замедлилось, кузнецов с кувалдами в голове стало немного меньше, и камень с груди пусть не сняли, но заменили на чуть более легкий.

— Вижу, что ты борешься, и даже побеждаешь — усмехнулся император, — но прямо сейчас я могу без всякого труда отрезать тебе голову.

Салазар дернулся, бутылка выпала из его руки и покатилась по полу, на ладони заплясали искры, пытаясь сформироваться в примитивный огненный шар, но на шее снова затянулась удавка, камень на груди стал вдвое тяжелее, голова, казалось, готова была разорваться, а за оглушающим грохотом сердцебиения, не слышно было голоса императора.

— Полагаю, ни на чем кроме удержания себя на пороге смерти ты сейчас сосредоточиться не можешь, да? — наконец услышал брата Салазар, когда бросил попытки активировать хоть что-то боевое и перенаправил потоки маны на жизнеобеспечение. — Я могу вколоть тебе еще порцию отравы и даже ты не сможешь удержаться на границе жизни. Могу подключить капельницу с ядом малой концентрации и отправить тебя обратно в тюрьму, распорядившись предварительно, залить тебя в бетонный саркофаг. Думаю если оставить тебе дырку для дыхания, ты не умрешь, даже если тебя не кормить и не поить… Хотя кто тебя знает, возможно, ты уже и без дыхания жить научился.

Император встал с дивана, на котором сидел, и подошел к кровати в которой лежал Салазар, не прекращающий отчаянной схватки за жизнь. Замер, оглядел брата с ног до головы, задержал взгляд на Катрин, которая к его удивлению не замерла неподвижной статуей, как должна была бы, учитывая что Салазар все силы бросил на выживание.

— Как думаешь, — император сформировал в руке увесистый молот, чуть поменьше боевого но побольше кузнечного, — если я ударю твою куклу по макушке, она откусит тебе…

Катрин исчезла, растворившись ворохом золотистых искр — Салазар сумел отвлечься от ежесекундного спасения себя и развоплотить доппеля. Император запрокинув голову громогласно рассмеялся, удачно спародировав театральный смех брата, а потом размахнувшись молотом, обрушил его на колено Салазара.

Полюбовавшись на выгнутую явно не в правильную сторону ногу брата, император развоплотил молот и похлопал Салазара по щеке.

— Восстанавливайся. Продержись часика четыре, думаю, к тому времени сумеешь подавить яд. Я вообще-то приготовил противоядие, но это на тот случай если бы ты действительно оказался при смерти, — император достал из кармана пробирку с зеленой жидкостью и подбросил ее на ладони, — а так я вижу, что ты и сам неплохо справляешься.

Император убрал пробирку с противоядием обратно в карман и позвав за собой Мендакса, пошел к выходу из комнаты. У самой двери он остановился и обернулся к неподвижно лежащему на кровати Салазару.

— Пока отдыхаешь, подумай вот о чем брат. Я единственный