Книга Комната - Виталий Григорьевич Михайлов

ты.

Они всей семьей переехали за город. Потому что вдали от шумных городов жизнь всегда лучше. Место, в котором они оказались, пятилетняя Кристина тут же прозвала глухоманью. Это было сложное слово для пятилетней, и он похвалил ее.

Отчим запер их сразу. Оказалось, у него все уже было готово. Вход в подвал надежно замаскирован. Два звукоизолированных помещения ждали гостей. Одно предназначалось для Анны, Виолетты, Кристины и него, другое для матери.

Отчим просил называть его отцом. Иначе — наказание. Впрочем, наказаний и так было предостаточно.

Отчим вытаскивал его из подвала, когда начиналось телешоу «Кто самый умный?». Ребята отвечали на разные вопросы, которые касались физики, математики, литературы, истории, и так до бесконечности. Он должен был дать ответ раньше, чем это сделают мальчик или девочка из телевизора.

Отчим сделал из старых коробок декорации к шоу. Сколотил из фанеры трибуну, за которой стоял, изображая ведущего. Отчим хотел поехать с ним на передачу. Говорил, что они там всех за пояс заткнут. Отчим даже будто им гордился, называл сыном, покупал сладости. Приносил целыми связками книги. Пытался вычислить коэффициент его умственного развития, но всегда путался в цифрах. Отчим говорил, что сможет заработать миллионы, если разрешит загадку его мозга. Да, вот что следовало отметить. Отчим был специалистом в психохирургии. Или считал себя таковым.

Однажды, когда в подвале снова отключилось отопление и отчим пустил всех в одну комнату, чтобы они грели друг друга теплом своих тел, мать сказала, что отчим скоро убьет ее и закопает в поле за ручьем, чтобы дети никогда не узнали, где будет ее могила. Но когда она поймет, что ее час настал, то проглотит оливку, и со временем над ее могилой вырастет дерево. Так они узнают, где она будет похоронена, и смогут ее навещать.

Отчима лишили медицинской лицензии, но он и не думал отказываться от практики. И вот однажды он привел мать в подвал. Она была обрита наголо и, кажется, совсем не понимала, что происходит.

— Скажи, — сказал отчим. — Ты узнаешь этих детей?

Мама молчала. Тогда отчим приставил нож к горлу Виолетты:

— А так?

Глаза матери остались пустыми. Если бы отчим ударил Виолетту ножом в горло, едва ли в этих глазах что-нибудь переменилось.

— Видите? — спросил отчим. — То же самое ждет вас. Даже если вам повезет и вас найдут, вы ничего не сможете вспомнить. Ни меня, ни то, что я с вами делал, ни даже самих себя.

Лейкотом — он нашел этот термин в справочнике, которыми снабжал его отчим. Еще один — орбитокласт.

Иссечение и разъединение областей мозга. Неокортекс.

Трансорбитальная лоботомия.

Префронтальная лоботомия.

Лейкотомия.

Хирургическая ложка. Хирургический молоток.

Эмоциональный центр и зоны ассоциативного логического выбора — нарушение связей между ними приводит к необратимым последствиям.

Лоботомия — простейшая операция на мозге, для нее не нужен даже скальпель. Сгодится и нож для колки льда.

Чтобы получить доступ к мозгу, достаточно пробить тонкую кость глазной впадины. Затем рассекаются лобные доли. На все уходит около десяти минут. При должном усердии можно превратить любого пациента в интеллектуальный и эмоциональный эквивалент бегонии.

Или залить в мозг кислоту — схожим образом. Мозг начисто лишен болевых рецепторов, так что пациент не почувствует боли — в обычном понимании этого слова. Так любил поступать |||||||||||||||. И бог знает как еще.

Тогда он и сестры поклялись, что не забудут друг друга, что бы с ними ни сделали.

Он придумал прозвище — специально для отчима.

Человек Камера-обскура.

Человек Камера-обскура уводил девочек в дом одну за другой, а когда они возвращались, то становились совсем другими. Они были ко всему безучастны и не узнавали ничего и никого. Они беспрекословно слушались своего мучителя и даже называли папой, если он просил.

Спустя несколько недель после операции Кристина сделалась буйной, швыряла вещи, бросалась то на Анну, то на Виолетту, так что отчиму пришлось увести ее.

Человек Камера-обскура был мастером по обустройству замаскированных комнат, в которых месяцами держал своих жертв. А может, и того дольше. Отчим был одержим идеей комнаты, из которой невозможно сбежать. Откуда он узнал об этом? Человек Камера-обскура все рассказал сам. Отчиму было нужно, чтобы им восхищались. Удивительно, что с таким самомнением Человек Камера-обскура не написал о своих проделках в газету.

Потом что-то случилось, кажется, их фермой заинтересовалась полиция. Анна и Виолетта тотчас исчезли. С ним Человек Камера-обскура тянул дольше всего. Из-за уникальной памяти и прочих способностей. Он мог решать в уме сложные математические задачи, складывать и вычитать, работать с гигантскими числами. Мог часами цитировать любимые произведения отчима, не сделав ни одной ошибки.

Но настал и его черед. Он пришел в себя на передаче «Кто самый умный?». Передачу вел незнакомый мужчина. Вокруг сидели зрители и другие участники шоу. Они аплодировали неизвестно чему. Ведущий приставил к его виску пистолет и задал один-единственный вопрос:

— Как тебя зовут, сынок?

* * *

Он понял, что его куда-то катят. Гремели плитки пола. Он открыл глаза и увидел большие круглые лампы, которые словно росли из потолка.

Он незаметно напряг мускулы, пытаясь выяснить, связан ли он. Похоже, что нет. Он повернул голову чуть вправо, но там никого не было. И слева было пусто.

— Смотрите, головой еще крутит, — сказал незнакомый голос.

Итого двое. Если он ошибся — ему конец. Он в Лазарете, рядом с дверью, за которой путь к лифту. Если он ошибся — ему конец. Если комбинацию изменили — ему конец.

Он спрыгнул с каталки и чуть не упал. Ноги еле держали. Он в самом деле был в Лазарете, и его то ли везли, то ли увозили прочь от кресла, что стояло в центре. Он бросился к двери с кодовым замком. Хозяин Вивария скучным голосом приказал надзирателям вернуть изделие номер семнадцать обратно на каталку.

Он ввел код и бросился бежать по едва освещенному коридору. Вот и лифт. Он захлопнул железные двери перед носом охраны, нашел на крыше лифта ключ, вставил в замочную скважину и повернул. А после нажал кнопку «подвал».

Лифт заскрежетал давно не смазанными костями и пополз вниз. Оказавшись в подвале, он бросился к канализационной трубе, взять ключ. Он уже слышал топот преследователей.

Он еле добрался до двери, которая вела в Лечебницу. Нащупал замочную скважину, вставил ключ. Открыл дверь и захлопнул за собой. Затем — поворот ключа. Надзиратели не сунулись бы в коридоры Лечебницы, но отдай хозяин Вивария приказ, и люди-ящики разорвут его в клочья.

Он чувствовал, что