Книга Гнев Пигмалиона - Ирина Градова

не сможет тебе доверять. Это ты предатель, а не Виктор… А теперь – отойди, слышишь? Прочь с дороги, а не то пожалеешь!

Оттолкнув окаменевшего от упреков и угроз Анатолия, Наташа побежала к подъезду.

– Вот, Теодор, смотри, что творится! – поглаживая крупную голову пса, проговорила Аглая Леонидовна, неодобрительно качая головой. – А ведь такой приличный дом был, пока не понаехали тут всякие…

Алабай, полностью разделяя точку зрения хозяйки, негромко гавкнул. Этот «нежный» звук спугнул стаю ворон, до этого мирно искавших что-то в полурастаявшем жестком снегу, покрытом серым налетом. Они взвились в серое небо с истеричным карканьем, возмущенные поведением мохнатого чудовища.

* * *

Располагаясь недалеко от улицы Пестеля, фасадом дом Лапиковых смотрел на набережную Фонтанки, за которой находился Летний сад, а другая его сторона выходила в симпатичный закрытый дворик с круглосуточным постом охраны. Несмотря на отсутствие зелени в это время года, было видно, что над двором трудились опытные руки специалистов: они разбили газоны и построили детскую площадку – явно не из тех, что предусмотрены типовыми проектами! На каждом этаже дома помещались всего две квартиры – раньше это были гигантские коммуналки, рассчитанные на пять-шесть семей. Охранник с поста уже позвонил Лапиковым и предупредил, что к ним пришли посетители. Дверь оказалась приоткрыта, поэтому Рита решительно вошла и тут же оказалась лицом к морде с крупным зверем черно-белой масти, без единого звука мраморный дог вспрыгнул на нее, удобно разместив тяжелые лапы на Ритиных плечах!

– Дина, нельзя! – раздался грозный женский окрик, но собака, не обращая на него внимания, принялась со знанием дела слизывать помаду с губ гостьи.

– Простите ее, ради бога! – схватив псину за ошейник, стала извиняться подоспевшая хозяйка. – Дина обожает гостей и всегда их так встречает. Обычно мы ее запираем, но вы пришли так неожиданно…

– Ничего, я переживу, – сказала Рита, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Елизавета Макаровна, проводите гостью в «желтую» гостиную! – раздался низкий голос из глубины помещения.

Рита узнала интонации Лапикова – выходит, женщина, оттащившая собаку, не его жена?

– Я домработница Лапиковых, – улыбнулась та, догадавшись, что Рита приняла ее за хозяйку. – Я провожу вас к Ивану Романовичу!

Гостиная действительно была декорирована в желтых тонах: обои цвета охры украшали абстрактные картины той же гаммы, что и канареечная удобная мебель, коричнево-желтый пушистый ковер на полу и многочисленные декоративные подушки. Над интерьером, скорее всего, потрудилась команда профессиональных дизайнеров, так как меньше всего Лапиков походил на любителя живописи, да и цвет вряд ли выбирал сам.

– Добрый день, – поздоровался с Ритой Иван Романович, монолитно восседающий в глубоком кресле с мягкой спинкой и широкими подлокотниками, на которых вполне могли бы разместиться Рита и Света. – Присаживайтесь, Маргарита Григорьевна. И вы, девушка; сейчас Елизавета Макаровна принесет кофе, а мы пока можем поболтать. Что-то произошло, раз вы так внезапно решили зайти?

– Это уж точно, произошло! – резко ответила Рита. – Вы слышали о Светлогорове?

– Он что, прикупил еще один особняк? – равнодушно спросил Лапиков, закуривая.

– Да нет, – покачала головой Рита. – Сегодня утром он едва не погиб.

– Да ну? – Сигарета чуть не выпала изо рта Ивана Романовича. Рита растерянно взглянула на Свету; похоже, Лапиков не слышал об утреннем происшествии! – Ай да… кто-то! – продолжал хозяин дома. – Ай да молодец! Я же говорил, что Рудольф многим в городе насолил… Насколько серьезно он пострадал?

– Совсем не пострадал, – ответила Рита. – Шофер мертв, а сам Светлогоров не успел дойти до автомобиля.

– Интересный получается компот! – пробормотал Лапиков, потирая широкую переносицу. – А ко мне-то какие претензии?

– Я подумала… – медленно проговорила Рита.

– Вы подумали, что это – моих рук дело? Так вы ошиблись: я понятия ни о чем не имел, хотя, чего греха таить, я был бы последним человеком, который плакал бы на похоронах Светлогорова!

– Но вы можете предположить, кому понадобилось его убивать? – спросила Рита.

– Ну есть пара мыслишек… Рудольф, к примеру, является автором проекта о повышении уставного банковского капитала.

– И что?

– Возможно, эта его идея не устраивает общественность – в смысле, владельцев мелких банков?

– Вы полагаете, они могли сговориться?

– Я ничего не утверждаю, но город бурлит. Вы этого не ощущаете, потому что не вхожи в те круги, где вращаюсь я. Да, собственно, вас как простого вкладчика этот процесс вообще не должен беспокоить, но он очень волнует банкиров… Однако мне ближе другая версия.

– Позволите полюбопытствовать?

– Да сам Светлогоров и устроил этот спектакль: если бы серьезные люди решили «накатить» на Рудольфа, живым бы он не ушел!

– Зачем ему это нужно? – удивилась Рита.

– Для поднятия популярности. Его акции в последние месяцы здорово упали, Маргарита Григорьевна. Вы, наверное, за этим не следите, а я, как лицо заинтересованное, обязан. Падение рейтинга Светлогорова – отчасти и моя заслуга, и я этим горжусь. Но мы, русский народ, склонны жалеть несчастных – вероятно, на это и рассчитывал Рудольф, устраивая это «покушение»… А вот и кофе!

В комнату вошли две женщины. Елизавета Макаровна несла большой фарфоровый кофейник. За ней следовала невысокая толстушка примерно того же возраста, что и Иван Романович, катя впереди себя столик с чашками, блюдцами, сахарницей и маленькими, аппетитно выглядящими пирожными. Видимо, это и была жена Лапикова – обычная женщина с лицом, излучающим доброжелательность. Пройдя весь путь вместе с мужем, она вряд ли сильно изменилась со времени свадьбы, оставшись все той же домовитой провинциалкой, для которой самым важным в жизни является благополучие собственной семьи. Раньше, глядя на высокого и красивого Анатолия, Рита предполагала, что он, наверное, пошел в мать, так как не унаследовал от Лапикова ни единой черты. Теперь она поняла, что ошиблась: маленькая круглолицая женщина также не подарила сыну ничего своего – все-таки странная штука генетика, раз она порой преподносит такие сюрпризы!

– Садись с нами, Олюшка, – сказал Иван Романович, приобнимая жену за расплывшуюся талию.

– Да я же кофе не пью, забыл? – рассмеялась та. – Вы беседуйте, мы не будем вам мешать!

Женщины удалились.

– Ну, иди, иди, – пробурчал вслед жене Лапиков, беря за ручку деликатную прозрачную чашечку своими толстыми, короткими пальцами. – Угощайтесь, гости дорогие!

Хлопнула входная дверь, и в прихожей началась какая-то возня и раздался приветственный лай: судя по всему, пес бурно встречал кого-то еще.

– Толик, иди-ка сюда! – позвал Лапиков. – У нас гости!

Через минуту в гостиную вошел Анатолий, причем явно не в духе: лицо его было мрачнее тучи. Буркнув приветствие, он собрался было ретироваться, но повелительный голос отца остановил его:

– Ты куда это? Иди руки мыть и садись с нами: есть о чем