Книга Секрет ее счастья - Клаудиа Дэйн

Луиза была вполне довольна собой, подачей темы и выбором слов. Конечно, по большей части слова заимствованы из пьесы, просмотренной в прошлом сезоне, но уж точно она была актрисой получше, чем Салли Бейтс, игравшая невинную мисс с поразительным, судя по размеру ее груди, недостатком невинности.

— Для начала я хотел бы попросить у вас прощения за это пари. Оно было совершенно необдуманно.

Под обаянием его синих глаз и того, как его чудные волосы снова каскадом упали на красиво очерченные брови, Луиза простила все.

— Так и есть, — сказала она несколько более хрипло, чем сама ожидала.

Ее игра, кажется, перестала выполнять свое назначение. Прямо как корсаж у Салли во втором действии.

— Поймите, я бы никогда не хотел поставить вас в такое неловкое положение, — сказал он, снова взяв ее за руку и все еще загораживая дверь.

Интересно, как это мужчинам удается становиться такими ужасающе огромными, когда требуется?

— Но я совсем не ожидал, что все это выльется в вашу помолвку с Блейксли.

Да уж, а кто ожидал?

— Хотя я полагал, что у вас были ко мне какие-то чувства, — закончил он.

Луиза надеялась, что это последний аргумент. Ситуация становилась чудовищно неудобной. Она даже и не знала, что сказать, и ни одна пьеса не могла в этом помочь. Для такого случая явно следовало посмотреть что-нибудь французское.

— Вы должны знать, что я почитала вас в высшей степени, лорд Даттон, — сказала она. Это казалось достаточно безопасным, а кроме того — чистая правда. — Но я не могу понять, как это связано с вашим необдуманным пари.

— Только так, что это включает в себя условия пари. Понимаете… — мягко сказал он, целуя ее руку, что совсем ее не трогало.

Опять перчатки. Ей и впрямь нужно было найти способ снять их, если эти приемы обольщения Даттона вообще оставляли ей хоть какую-нибудь возможность двигаться. Она распутница или нет? Было очень похоже, что все-таки да, пришла она к неутешительному выводу.

— Я думал, даже обладая жемчугами, вы предпочтете меня, а не его. Но это не так. Или все же?.. — спросил Даттон и, освобождая ее от затруднения, соскользнул пальцами по шву перчатки, аккуратно стянув с руки до запястья.

Он наклонился, его волосы защекотали ее кожу, а его губы прикоснулись к тыльной стороне ее запястья там, где виднелись вены.

У Луизы перехватило дыхание.

Он потянул ее, заставив невольно шагнуть прямо к нему в объятия. Даттон снимал с нее перчатку, палец за пальцем, от большого к мизинцу, целуя ее запястье и руку с нежной и чувствительной внутренней стороны. Он оставил Луизу без перчаток, без дыхания и без слов.

Да, перчатки явно мешали.

Определенно, губы Даттона знали тайны женского запястья.

— Лорд Даттон!.. — собравшись с духом, выдавила из себя Луиза.

Наверное, ей лучше было бы вообще молчать; казалось, он готов был довольствоваться запястьем, пока она сама не напомнила о существовании губ.

— Луиза… — сказал он тем тихим и настойчивым голосом, который она и представляла себе ночами. Естественно, гардеробная в мечты не вписывалась. — Простите меня. Я не думал, что это приведет к браку с мужчиной, которого вы не можете любить и не слишком уважаете.

Его слова коснулись ее ушей в тот самый момент, когда его губы прикоснулись к ее устам. Необычная комбинация, которая совсем не понравилась Луизе. Его поцелуи были достаточно приятны, но, конечно, не шли ни в какое сравнение с жаркой настойчивостью Блейксли. Как будущая жена лорда Генри, она гордилась тем, что его поцелуй был пушечным выстрелом по сравнению с вялой стрельбой Даттона. В самом деле, выждав минуту-другую атаки, Луиза ощутила подступающую скуку.

Ей надоело.

Если бы она не знала, что поцелуи могут быть совсем иными, ее могло бы постигнуть горькое разочарование. Но был Блейкс, и были его губы, и, как она теперь разглядела, гораздо более голубые глаза, и более острый ум, и прекрасное тело… насколько она успела понять, целуясь с ним… А что в самом деле имел в виду Даттон, говоря о невозможности ее любви и уважения к Блейксли?

Луиза заговорила, еще не успев отстраниться от него, что очень поспособствовало отражению атаки.

— Я настаиваю, чтобы вы не смели так говорить о лорде Генри, — сказала она, стараясь вырвать свою смятую перчатку из рук Даттона и одновременно оттолкнуть его от себя.

Этот маневр не увенчался успехом. У нее было так мало опыта в делах подобного рода. Действительно, в случае с Блейксом она старалась приблизиться к нему, а не оттолкнуть, но это совсем разные вещи.

— Без сомнения, я люблю его. Или вы вообразили себе, что я из тех, кто целует, не любя, в погоне за браком?

Даттон опустил взгляд на ее перчатку, затем посмотрел на нее и вздернул бровь.

— Вы даже не можете сравнивать! — сказала Луиза гораздо более горячо, чем было прилично, хотя она давно уже не беспокоилась о приличиях. — Я целовала Блейкса, а вы — меня! Наверняка вы понимаете, в чем разница.

— Не то чтобы, — сказал Даттон.

В этот момент он выглядел как человек, вознамерившийся снова ее поцеловать; теперь у нее был опыт с двумя мужчинами. Не скромничая, она считала себя экспертом в такого рода делах.

К великому счастью Луизы, когда Даттон снова собрался прижать ее к стене, он покинул свой пост у двери, которая отворилась, издав резкий звук, заставивший Даттона обернуться, а ее — отпрыгнуть. И кто же еще мог там оказаться, как не Блейкс, выглядевший, словно гнев Господень, облаченный в сапфирово-синий жилет. Быстро окинув взглядом Луизу и Даттона, ее обнаженную руку и перчатку в руке Даттона, он сказал:

— Сабли на рассвете?

— Сабли на рассвете, — подтвердил Даттон, поклонившись Блейксу и возвращая Луизе перчатку с улыбкой, призванной изобразить сожаление, но так и не изобразившей.

А затем, не успела она набраться духу, чтобы объяснить Блейксу, как ее занесло в гардеробную, их гардеробную, с Даттоном, Генри сказал:

— Если вы хотели раздеться, Луиза, вам следовало сказать об этом мне. Я бы с радостью оказал вам такую услугу.

Как раз в этот момент она подумала, что вряд ли для Блейкса большая удача — оказаться в этом месте и в это время.

Глава 19

— У вас не будет дуэли с ним, — сказала Луиза, потому что казалось разумнее говорить о чем-то еще, все равно о чем, но только не о раздевании.

— Не надо об этом, — сказал Блейкс. — Сейчас я собираюсь снять с вас некоторые вещи, чтобы напомнить получше, что вы выходите замуж за меня.

— Разумеется, я выхожу за вас! — выпалила она. — Никто и не думает иначе.

— Правда? — спросил он. — Я бы хотел, чтобы в этой комнате был замок. Думаю, Эшдон мечтал о запертых дверях так же, как и я сейчас.