Книга Огненная река - Питер Хеллер

что двое рыбаков, вероятно, пили весь день. Джек бы не удивился, узнав, что один контейнер в их каноэ доверху забит бутылками.

Брент рано лег спать, пробормотав: «Завтра важный день», и оставив все прочие свои мысли при себе. Джей Ди пил с неизменной угрюмостью. Между глотками он то и дело поворачивал голову и наблюдал за Джеком исподлобья, и если ему и хотелось спросить, что, черт возьми, случилось с девушкой и так далее, то он сдерживался. Но он несколько раз оглядывался на палатку, и у Джека сложилось стойкое впечатление, что дело здесь было не только в том, что у него были животрепещущие вопросы. Там лежала молодая женщина, пускай и раненая. Вот какой подтекст улавливал в этом Джек.

Джек смотрел на него волком. Он пытался прочувствовать этого человека и пристально наблюдал за ним. Видел, как он все больше распаляется, подмечал признаки усталости. Ему нужны были эти ребята, и он не собирался все испортить. Поднялся легкий ветерок, двигавшийся вниз по течению, и охладил его спину. Хорошо. Ухнула сова. Одиночные глухие ноты, ритму которых Джек следовал, чтобы не заснуть. Но они так и не сформировали закономерность, за исключением того, что в своей ошеломляющей хаотичности они, казалось, исследовали ночь бархатных глубин и гулкого одиночества. Он развел огонь и добавил дров, чтобы поддерживать тепло; больше для того, чтобы убаюкать Джей Ди, чем чтобы согреться самому. Ему нужно было оставаться в сознании.

И он это делал, пускай и с трудом.

* * *

Перед рассветом царит определенная тишина. Пауза. Костер превратился в груду тлеющих углей. Ветер стих. В промежутке между выдохом и вдохом даже сова замолчала. Журчание реки, казалось, снизилось на октаву. Вот дерьмо. Голова Джека дернулась вверх. Должно быть, он потерял сознание. Даже ему не под силу было побороть усталость последних двух дней. Должно быть, он спал сидя, склонившись над винтовкой у себя на коленях; теперь он пошевелился, его голова дернулась вверх, он встряхнул ею и выпрямил спину, преодолевая скованность. Дерьмо. Он втянул в себя струю холодного воздуха. Что-то разбудило его. Что именно?

Он услышал какое-то животное. Возню, скрип возле леса. Он резко обернулся. Это был не лес, это было… что? Там был Винн, спал на камнях, распростертый на спине, мертвый для всего мира. Нет, это было не животное. Он услышал скрип и приглушенный вскрик, заглянул дальше в полутьму и увидел ботинки Джей Ди, торчащие из расстегнутой двери палатки.

* * *

Он пришел в движение. Едва ли он когда-либо раньше двигался так быстро – он схватил винтовку и оказался у палатки в двенадцати шагах от себя за секунды. Пушка мужчины лежала на камнях. Он оттолкнул ее ногой. А затем Джек одним движением перехватил рукоятку своей винтовки и ударил прикладом мужчине по почкам. Тот зашелся в приступе хрипа. В следующую секунду он уже одной рукой вытаскивал его за пояс, и когда его голова оказалась снаружи, он услышал, как тот произнес:

– Нет! Не то, что ты думаешь!

Джек отбросил его, как охапку сена, и обеими руками сильно ударил прикладом «Сэвэджа» сбоку по голове мужчины. Ужасный удар. Мужчина рухнул на камни.

Он услышал плач, потянулся обратно в палатку и быстро прошептал:

– Все в порядке, все в порядке, это Джек. Мы сейчас уйдем, убираемся восвояси.

Он просунул руки внутрь и наполовину потянул, наполовину вытолкнул ее наружу. Слава Богу, она не спала. Она словно выплывала из какого-то кошмара. Ее глаза не затуманились, и ему показалось, что она прокручивает в памяти последние минуты, как фильм; казалось, он мог видеть, как быстро вращаются ее мысли. Она схватила его за руку в почти полной темноте и кивнула. Она встала. Зашаталась. Он протянул руку мимо нее, вытащил коврик и спальный мешок и сжал их в левой руке.

– Мы уходим, уходим, уходим отсюда, – резко прошептал Джек, – Ты можешь идти?

Она кивнула. Она тяжело дышала, ее вздохи были учащенными.

– Хорошо, – сказал он.

Он взял ее за локоть правой рукой и повел быстро, так быстро, как только можно было, вниз к Винну и к берегу. Когда они добрались до спящего, Джек отпустил ее и присел на корточки, сильно встряхнул Винна, сдвинул кепку, закрывающую его лицо, еще раз встряхнул, и когда Винн произнес «Эй», наполовину спросонья, он закрыл ему рот рукой.

Винн застонал, его глаза распахнулись, а Джек прижал палец к своим губам. Винн дважды моргнул, затем кивнул и замер в своем спальном мешке. Джек сделал нисходящий нажимающий жест открытой ладонью: «Вылезай очень тихо».

Винн поднялся, взял свой коврик и спальный мешок и последовал за ним, совершенно сбитый с толку. Теперь они втроем шли в темноте, как бесплотные призраки с реки выше по течению, по ту сторону ручья, где все было сожжено, а деревья превратились в кости. Они двигались беззвучно, освещались только звездным светом, и были настолько истощены и потрясены событиями прошедших дней, что подошли к кромке воды в заторможенном трансе. Двое из них, по крайней мере. Джек подгонял их. Они направились к лодкам. Джек держал Майю за руку и продолжал оглядываться на тусклое мерцание углей, оставшихся от костра, и на тень от стены палатки. Они двинулись к лодкам, затем Винн свернул вправо, вниз, к их каноэ, и Джек почти беззвучно свистнул, просто приглушенно подул сквозь плотно сжатые губы, и дернул головой, продолжая двигаться к квадратной корме лодки техасцев, выброшенной на берег в двадцати футах выше по течению. Майя колебалась. Джек потянул ее за локоть, и она последовала за ним. Они крались так тихо, как только могли, по камням. Джек проверил винтовку, висевшую у него за спиной, сложил спальные принадлежности, быстро подошел к носу каноэ, приподнял его и начал потихоньку толкать и сдвигать к воде. Очень медленно, придерживая корпус так, что он едва царапал камни. Майя остановилась. Она засомневалась, стоя на пляже рядом с ним, подняла руки. Вопросительный жест, легко считываемый даже в темноте. Джек указал на корму, которая была уже в воде, указал решительно: он велел ей лезть внутрь. Снова приложил палец к губам. Он почти оттолкнул лодку от берега, и тогда Винн не выдержал и окликнул его вслух:

– Эй, эй, Джек. Какого хрена? Почему ты берешь их лодку?

Он стоял почти у самой воды на полпути между двумя каноэ, держа в руках свернутый спальный мешок и коврик. Он был подсвечен блеском реки, залитой звездным светом.

– Бери нашу.