Книга Черные ножи – 2 - Игорь Александрович Шенгальц

мы добрались до занятого немцами колхоза, где была МТС и базировались танки.

Жадно приникнув к смотровой щели, я старался ничего не упустить из виду. Колхоз был крупным, и станция оказалась хорошо оснащена, поэтому сюда сгоняли все машины с округи для среднего и капитального ремонта. Почти в каждом дворе стоял немецкий танк, укрытый сверху маскировочной сетью. Я насчитал с десяток «Т-IV», три «Пантеры» и минимум два «Тигра», не считая броневиков, мотоциклетов с колясками, обычных автомобилей и многочисленной живой силы врага, и это лишь за короткий перегон от начала колхоза до МТС. Значит, во всем поселении немецкой техники еще больше…

Интересно, разведка знает об этом месте? Очень уж близко к фронту… но сейчас все наши силы нацелены на Брянск, а колхоз лежит чуть в стороне от линии будущей атаки. И, к счастью для меня, мост мы не проезжали и Десну не пересекали. Значит, мы все еще находились с восточной стороны реки.

Проехав блок-пост, солдаты, сопровождающие тягач, ушли в сторону крупного двухэтажного дома — раньше, очевидно, там находилось правление колхоза, сейчас же расположились казармы или командный штаб.

«Т-IV» тоже посчитал свою миссию выполненной и свернул в один из дворов.

Мы же продолжили путь, и вскоре тягач остановился перед высокими железными воротами. Караульный солдат подошел к водителю и коротко с ним переговорил, после чего ворота отперли и мы заехали на территорию МТС. Большая площадка перед тремя просторными ангарами была заставлена поврежденной техникой, требующей срочного ремонта. Мы пересекли площадку и остановились перед ближайшим ангаром.

Прибыли!

Я отчетливо понимал, что шансы выбраться из колхоза сводились к нулю. Удача, столь благоволившая мне эти месяцы, взяла перерыв на обед, и я оказался предоставлен сам себе.

«Прощай папа, прощай мама, прощай, младшая сестра…» — негромко пропел я себе под нос слова песни из старого фильма, смотренного мной в далеком детстве. Дети тех лет были куда как решительнее меня, и не сомневались бы, как поступить. Погибнуть с честью, прихватив с собой как можно больше врагов — они сделали бы это, не раздумывая.

Мне хотелось жить! Но сдаваться в плен я не собирался. Страх смерти, хоть и присутствовал, но не настолько сильный, чтобы ему подчиниться. Все же смерть в бою с оружием в руках — это то, к чему идет воин любой эпохи всю свою сознательную жизнь. Я всегда знал, что однажды так и погибну, и один раз это уже произошло. Кажется, пришло время второй смерти. Значит, так тому и быть… к тому же с моими наградами и послужным списком в плен мне лучше не попадать.

Кстати, нужно позаботиться, чтобы ценные личные вещи экипажа не достались врагу. Я открыл один из ящиков со снарядами и сложил туда все вещмешки, включая свой собственный. Подумав, туда же сунул и наградной ТТ, себе же оставив обычный табельный. Танк я подорву, и вместе с машиной уничтожатся и вещи. Жаль записные книжки, которые я так и не успел разослать по адресам. Только одну книжку я подсунул генералу, но не был уверен, что он ее получил. Кажется, ничего изменить в этом времени у меня так и не получилось. Но, по крайней мере, я немного повоевал… хоть этим принес пользу своим.

Делай, что должен, случится, что суждено! — эта старая истина еще ни разу не подводила меня.

Я подготовил ручные гранаты Ф-1 — у меня их было двадцать штук — целый ящик, который я тут же вытащил и открыл, нашел внутри банку с запалами и консервный нож, вскрыл банку, вытащил запалы и снарядил ими гранаты. Затем, действуя как можно тише, зарядил осколочно-фугасный в пушку и подготовил оба пулемета к бою, разложив диски под рукой так, чтобы легко можно было взять, не двигаясь с места.

Повоюем еще немного!

Тем временем снаружи слышалась немецкая речь. Местные техники обсуждали между собой, как половчее вскрыть люки. Специального танкового ключа от Т-34, который мог бы помочь в этой затее, у них не было, поэтому вариант оставался один-единственный — использовать газовый резак и резать один из люков. Тросы, как я и предполагал, уже отцепили от тягача, и теперь я вновь был ничем не скован…

Техников собралось не меньше десяти, но они все никак не могли прийти к консенсусу, пока, наконец, к группе не приблизился лощеный офицер, лица которого со своего места я не видел.

— В чем заминка? — спросил он таким тоном, что половина техников непроизвольно отодвинулись подальше.

— Господин гауптман, никакой задержки! — вперед выступил коренастый мужчина в промасленном комбинезоне. — Решаем, как открыть машину, чтобы не повредить ее. С виду этот русский танк целый, и может еще послужить нам в дальнейшем.

— Внутри могут быть живые?

— Маловероятно, господин гауптман. Иначе, они уже проявили бы себя. Скорее всего, там лишь мертвецы.

— Даю вам на все четверть часа! — резко бросил офицер и, развернувшись, направился к дальнему ангару. Мне почудилось в его облике нечто знакомое, но лица я так и не разглядел сквозь узкую и неудобную смотровую щель. Может, видел в старых кинохрониках? Но если он сумел оказаться в хрониках, то передо мной достаточно важная персона, так или иначе повлиявшая на ход войны, и уничтожить подобного человека нужно первым делом. Даже, если я ошибаюсь в его важности, не страшно. Одним немецким капитаном скоро станет меньше.

Я сел за пулемет. Фигура офицера находилась как раз в перекрестье прицела. Начну, пожалуй, с него. А там как пойдет…

Мысленно пожелав себе удачи, я взялся за гашетки, но как раз в этот момент высокие ворота базы опять распахнулись, и на территорию один за другим въехали пять грузовиков «Мерседес L-3000». Я узнал эти тягловые лошадки с первого взгляда, неоднократно встречая подобные прежде. Использовались они в основном в качестве бензовозов, доставляя топливо танковым подразделениям от железнодорожных станций. Кузова у четырех грузовиков были закрыты тентами, но у последнего он был чуть распахнут, и в кузове угадывались очертания многочисленных металлических бочек.

На бортах каждой из машин было написано: «Feuergefährlich! Rauchen verboten!*»

(нем.) Пожароопасно! Курить запрещено!

Это был шанс, который в очередной раз подкинула мне судьба, и упускать его я не собирался. План действий мгновенно поменялся, я оставил немецкого офицера в покое — не до него.

Техники как раз ушли за резаком, и у машины не осталось никого. Только чуть в стороне переминались от скуки с ноги на