Книга Тайна венецианского купца - Наталья Николаевна Александрова

мне оставила на хранение соседка, а вторые принадлежали одному старичку… как же будет…

– Об этом можете не беспокоиться. С этим все будет в порядке, вот увидите!

– Хорошо бы… и еще Боб… он без сознания…

– И о нем не беспокойтесь. Он уже приходит в себя…

Голос замолчал, темное облачко уменьшилось и втянулось под плинтус.

Боб открыл глаза и сел. Оглядел комнату и остановил взгляд на Кощее.

Тот стоял в странной скованной позе и что-то бормотал. Выглядел он совершеннейшим стариком, таким дряхлым, что непонятно было, как вообще держится на ногах.

Надежда прислушалась.

Кощей произносил бесконечный ряд цифр:

– Четырнадцать… пятнадцать… девяносто два… шестьдесят пять… тридцать пять… восемьдесят девять… семьдесят девять…

– Что это он? – испуганно спросила она.

– По-моему, он произносит на память десятичное представление числа пи, – ответил Боб.

– Если так, то это надолго.

– Точно! Одной жизни ему не хватит!

– Да и десяти не хватит… Слушай, а что ты собираешься с ним делать? – спохватилась Надежда Николаевна.

– Делал я один заказ для психбольницы, они остались довольны… надо с ними связаться! – ухмыльнулся Боб.

– Ой, там же еще эти двое…

В камере она застала такую картину: Антонина сидела в углу, нахохлившись, как больной воробей, Софья спала. Увидев Надежду, Антонина посмотрела на нее жалобно.

– Выходи уж, – сказала Надежда Николаевна, отпирая дверь.

– А с ней что?

– Когда проспится, Боб ее выпустит…

Боб попытался встать с пола, но кресло откатилось, и он снова плюхнулся.

– Ой, у вас кровь! – вскрикнула Антонина и принялась ощупывать здоровенную ссадину у него на затыбке.

– Вот-вот, помоги ему, приберись тут маленько, может быть, он тебе с работой посодействует, – шепнула Надежда Николаевна. – У него знакомых очень много… А мне уж пора, подругу надо навестить, она только из больницы вышла…

Даня шел к дяде. С тех пор, как он побывал у Длинного, прошло три дня, те самые три дня, которые дал ему Длинный, чтобы вернуть долг. Деньги по Даниным возможностям были большие, даже очень большие, и взять их ему было просто негде.

Если сегодня вечером он не вернет долг, двое близнецов-костоломов найдут его и притащат в тот самый гараж. А Длинный отдаст в свой контактный зоопарк. Даня слышал о нем, и теперь не мог думать без содрогания. Поэтому решил пойти к дяде, потому что просить денег больше было просто не у кого. Хоть дядя живет не богато, но наверняка у него отложено на черный день, а у Дани черный день уже настал, да еще какой черный…

Даня уже подходил к дому, как вдруг кто-то крепко схватил его за рукав. Он дернулся было, но оказалось, что это дядина соседка, он никак не мог запомнить ее имя.

Соседка была женщиной немолодой, но старухой ее никто не посмел бы назвать. Даже Даня отмечал, что от соседки просто веет энергией, которую дядя называл неуправляемой. Но в шутку, потому что с соседкой не то чтобы дружил, но не ссорился, и Даню строго предупредил, чтобы тот не позволял себе по отношению к ней никакого хамства.

– Здравствуй, Даниил! – сказала соседка строго. – Давненько тебя не видела. Раньше-то, бывало, чуть не по два раза на дню заскакивал… Раз дядя болеет, тебе и неинтересно?

– А что с дядей? – встрепенулся Даня.

– А ты не знаешь? Обокрали дядю твоего, отравить хотели. «Скорая» к нему приезжала, я вызвала, когда до вечера в квартире стояла полная тишина. Странно, что он тебе не позвонил…

Соседка продолжала буравить его глазами, но руку все же отпустила, так что Даня повернулся и ушел.

Он поднимался по лестнице, с тоской думая о том, что дяде плохо и теперь просить у него денег никак нельзя. То есть просить-то можно, только дядя не даст. Скажет, что после его смерти все Дане достанется, да не дождаться уже! При этой мысли он не то чтобы усовестился, но еще больше расстроился.

Дядя открыл дверь сразу же, как будто ждал его в прихожей.

Даня ожидал увидеть дряхлого, немощного старика с трясущимися конечностями и вываливающейся челюстью, но вместо этого его встретил пожилой, но еще крепкий мужчина с прямой спиной и твердым взглядом.

– Ну, здравствуй! – сказал Даниил Никодимович, и голос у него был совсем не такой, как раньше, слегка заискивающий, а твердый. – Чем порадуешь? – спросил он, когда Даня разделся и прошел на кухню.

На этот раз дядя не стал суетиться, заваривать чай и ставить на стол вазочки с сухим дешевым печеньем. Отчего-то Даня понял, что и денег он не получит, хоть и не знал, что Даниил Никодимович, очнувшись от тяжелого сна, вдруг ощутил в себе некоторые способности. А именно, он стал видеть людей, что называется, насквозь.

Бросив всего один взгляд на медицинскую сестричку, что пришла ему ставить капельницу, он сразу понял, что девушка она хорошая и честная, что ей хочется к больным относиться по-доброму, но в этой больнице такое не приветствуется, поэтому ее всячески унижают, а старшая медсестра просто проходу не дает и только ждет какой-нибудь оплошности, чтобы уволить.

Или взять соседа по палате, который утверждал, что он везде и всюду главный – и в семье, и на работе. Все у него по струнке ходят, все без него развалится. Даниил же Никодимович видел, что сосед – совершенно пустой тип, что умеет только кричать и суетиться, про таких раньше говорили «весь пар в свисток ушел», что на работе все буквально перекрестились, когда он попал в больницу, потому что хоть сколько-то времени он не будет мешать, а в семье давно уже перестали обращать на него внимание, просто пропускают мимо ушей его слова и делают по-своему.

И вот теперь он видел перед собой племянника, мелкого паршивца и лентяя, совершенно неспособного к учебе и вообще к чему-то серьезному. Весь в папочку. Муженек у сестры был той еще личностью. Дурак и хвастун, да еще и патологический врун, оттого сестра не выдержала и быстро с ним развелась. Да и у нее-то, если честно, ума большого не было, раз повелась на речи этого мерзавца. Но сестра была любимая и единственная, а этот вот…

– Говори уж, – бросил дядя племяннику, – не тяни резину. И не рассусоливай мне тут, говори, как есть.

И Даня понял, что бить на жалость и на родственные чувства у него не получится и что лучше ему уйти и утопиться в Неве, потому что денег дядя точно не даст. А вода в реке хоть и холодная, зато не надо будет общаться с