Книга Шестерня - Василий Борисович Блюм

же двигаются неторопливо, вразвалочку, озадаченно и с некоторым испугом поглядывают на странного незнакомца. Нога отодвигается назад, оттягивая за собой тело, и десяток любопытствующих пещерников. Шажок. Еще шажок. Чтобы оказаться как можно дальше от того, что произойдет. Не может не произойти.

Один из строителей всплеснул руками, воскликнул:

- Ты чего пятишься, заполошный?

Он остановился. За ним остановились и другие. Глядя, как на лицах любопытство быстро сменяет удивление, а затем и гнев, Шестерня лишь ухмыльнулся, нагнул голову, одновременно прикрыв глаза рукой. А мгновенье спустя черноту пещеры прорезал ярчайший всполох.

Сухо треснуло, жалобно зазвенело железо. Строители, как один, пригнулись, закрыли руками головы. Некоторое время никто не двигался, лишь один, не успевший прикрыться, усиленно тер лицо, за вспыхивающими перед глазами красными разводами не в силах рассмотреть собственных рук.

- Ну вот и все, можете продолжать, - произнес Шестерня как ни в чем не бывало.

Строители поворачивали головы, во все глаза смотрели назад. Там, где совсем недавно кипела работа, теперь чернеет проплешина. Почва выгорела, потрескавшись от жара, курится дымками. Инструменты и куски арматуры тускло светят, раскаленные до красна прикосновением неведомых сил. Сваленные в кучу робы вовсе обратились пеплом, сверкают угасающими огоньками.

Глядя на картину разрушения, один из мужиков прошептал:

- А ведь мы работали на том самом месте.

Другой произнес в тон:

- Если бы не ты, мы бы сейчас были там...

- Как ты узнал? - с придыханием воскликнул третий.

Глядя на распахнутые рты, изумленные, наполненный благодарностью глаза, Шестерня ответил:

- Знать - моя работа. - Похлопав ближайшего строителя по плечу, добавил: - В будущем сторонитесь танцующих огней, если появятся. А они появятся. Уж шибко часто здесь возникает заряд. И откуда только берется?

Негромко бормоча под нос, и ероша бороду, Шестерня удалился, спиной ощущая пристальные взгляды строителей, что, не успев оправиться от страха и изумления, неотрывно смотрели вслед незнакомцу.

Группа за группой, огонек за огоньком, неторопливо, но упорно Шестерня мерил шагами подземелье, подбадривал, подсказывал, помогал. Поначалу строители чурались, подземники, чьи панцири угрожающе поблескивали во тьме, провожали исполненными подозрения и угрозы взорами, а инженер отмалчивался, так что малейшее разъяснение приходилось вытягивать едва не клещами.

Однако, Шестерня упрямо держался выбранной схемы, как ни в чем не бывало раз за разом обходил котлован, появляясь в нужное время в нужном месте, чтобы оставить спутников в местах наиболее ответственной и тяжелой работы, дать совет, а то и приложить собственные силы, наряду с остальными строителями забивая сваи, или буря отверстия в неподатливом камне.

Его запоминали, благодарили, а в следующий раз, стоило Шестерне только появиться в круге света, приветствовали восторженными возгласами, наперебой задавая накопившиеся за время работы многочисленные вопросы. Приветливо кивая, и пожимая руки, Шестерня подробно отвечал, не упуская малейших деталей, осматривая уже готовое, делал замечания, после чего двигался к следующей группе строителей, где все повторялось.

Перезнакомившись с большей частью рабочих, одним своим присутствием Шестерня вызывал легкий переполох. Радуясь возможности отдохнуть, пещерники бросали работу, лезли с разговорами, во множестве задавали нужные и не очень вопросы, так что короткая остановка перерастала в затяжную беседу. Неподалеку возникали фигуры охранников, хмуро озирали сборище, но вновь скрывались во тьме, молчаливые и опасные, словно демоны. Шестерня закусывал губу, мрачнел, поспешно сворачивая беседу, шел дальше. Однако, со следующей группой рабочих все повторялось.

В очередной раз выслушав десяток не относящихся к делу вопросов, и перехватив угрожающий взгляд охранника, Шестерня плюнул.

- Назначаю тебя старшим. - Рука поднялась, палец уткнулся ближайшему, седому, с окладистой бородой, пещернику в грудь. - Все возникающие вопросы теперь будем решать с тобой.

Польщенный, строитель расплылся в улыбке. Остальные помрачнели. Кто-то выкрикнул с обидой:

- А почему Болт? Чем он лучше?

Остальные закивали, загомонили недовольно и обиженно. Шестерня поднял руку, дождавшись тишины, сказал с нажимом:

- Не шумите, не на базаре. Если кто-то думает, что Болт с этого много получит - он ошибается. Старший - не привилегия, старший - ответственность. Да, он будет решать за вас, но и за ошибки спрошу не с кого-то, с него. А уж я спрошу, не сомневайтесь.

- Так может и в самом деле лучше кого другого? - протянул Болт, почесывая затылок. - Ошибок-то хватает. У нас же строителей всего ничего. Больше, кто во что горазд.

- Вот и проследишь. - Шестерня кивнул, добавил, прерывая готовые прозвучать вопросы: - А теперь за работу. Разговорами дело не сдвинуть.

Переглядываясь, и пожимая плечами, мужики вернулись к своим местам. Взялись за инструменты, время от времени поглядывая на Шестерню, в ожидании, что напускная строгость вот-вот слетит, и перед ними предстанет прежний, веселый и отзывчивый инженер. Однако, Шестерня смотрел с прохладцей, и, ворча и покряхтывая, строители продолжили работу.

В течение нескольких смен в каждой из рабочих групп Шестерня назначил старшего. Где-то его предложения встретили с подъемом, где-то с раздражением, где-то и вовсе пришлось пустить в ход кулаки, однако желаемого он достиг. Все строители котлована, и большая часть рабочих наверху, оказались объединены в небольшие группы с четким разделением на старшего, одного - двух помощников, и остальных.

Поначалу пещерники путались, забывая субординацию, лезли напрямую, но Шестерня не отступал, и к концу седьмицы дело наладилось. Вопросы обрели четкость, разговоры стали короче и существеннее. Для того, чтобы обойти всех, теперь требовалось гораздо меньше времени. Работа пошла быстрее. Сыграли ли роль советы, щедро раздаваемые Шестерней, повлиял ли установившийся в группах порядок, а быть может пещерники свыклись с непривычным занятием, но, до того почти застывшая, стройка пришла в движение.

Поначалу, Шестерня отмечал изменения на глаз, однако чем ближе к концу подходила работа, тем сложнее становилось разбираться в нагромождениях конструкций. Вооружившись металлической пластиной с начертаниями объекта, Шестерня бродил по котловану, взбирался на стены, дотошно сверяя размеры, и педантично отмечая малейшие огрехи. Раздав указания старшим рабочим, что, и как именно поправить, он возвращал проект инженеру, сам же карабкался наверх, уточняя у литейщиков и кузнецов что именно, сколько, и когда должно быть отлито, выковано и доставлено вниз.

За заботами он почти не вспоминал о заказчиках, а если точнее - хозяевах всего вокруг. Лишь когда взгляд случайно натыкался на закованного в панцирь воина, или улавливал в лицах рабочих, кроме обычного утомления, выражение испуга, перед внутренним взором вставал облик, что успел потускнеть, но от того не стал менее пугающим: глубокие, огромные глаза, с пробивающимися языками черного пламени, искрящиеся холодным сиянием камни колец, окутавшие тело,