Книга Беги - они уже близко - Стелла Камерон

— Он мертв, — тихо сказала Паула. Она убила человека.

— Совсем не обязательно, — ответил Кристоф, поднимаясь с колен. — Хотя, возможно, это было бы к лучшему.

Лукас подошел к Кристофу и нагнулся над телом мужчины.

— Я его убила, — прошептала Паула. По всему телу пробежала дрожь.

— Пистолет в его руке, — повернулся к ней Кристоф.

— Я направила его руку. Я его убила.

Кристоф наклонился и коснулся пальцами шеи мужчины. Жив.

— Ничего подобного. Он сам застрелился. Он хотел убить тебя, но, слава богу, ты жива.

— Слава богу. — Слезы хлынули из глаз Паулы.

Санди присела рядом и взяла ее за руку.

— Он должен был застрелить нас обеих. Он так сказал. Это я во всем виновата.

Приближался звук полицейской сирены, и вскоре фары осветили место происшествия. Раздались крики, хлопали дверцы машин.

Кристоф подошел к телу и снял горнолыжные очки, открывая лицо преступника.

Изо рта потекла тонкая струйка крови.

Паула взглянула в голубые глаза и закрыла лицо руками. Санди вскрикнула и без сил опустилась на бордюр.

— Вам знаком этот человек? — спросил полицейский.

— Да, — ответил за всех Кристоф и провел обеими руками по волосам.

Лукас достал бумажную салфетку и зачем-то вытер кровь с его лица.

— Это Петер Ван Верш, — сказал он и заплакал.

Неделя четвертая, пятница

— Мы ничего не можем сделать. — Перед ними стоял врач и смотрел на них усталыми, слишком усталыми для человека его лет глазами. — Он хочет вас видеть. Держитесь. Это будет непросто.

Петер лежал на больничной кровати, множество трубок и проводов тянулись от аппарата к его телу. Он был бледен настолько, что почти сливался с белоснежной простыней. В его глазах медленно потухал огонек жизни.

— Привет, Петер, — сказал Кристоф и сделал шаг. — Почему же все так случилось, дружище?

Стоявшая рядом медсестра взглянула на монитор.

— Ему нельзя нервничать, — тихо сказала она. — Может быть, вы убедите его разжать левую руку. Нам надо смыть кровь.

«Смерть все смоет», — как-то некстати подумала Паула. Она стояла позади всех.

Лукас и Санди подошли к кровати.

— Мы можем остаться с ним наедине?

Медсестра попыталась возразить, но поймала взгляд Лукаса и кивнула, признавая тем самым, что даже сотня медсестер и тысячи самых современных аппаратов не спасут Петера Ван Верша. Она тихо вышла из палаты, бесшумно прикрыв дверь.

Петер посмотрел на Лукаса и разжал левую руку. На ладони, перепачканной кровью, искрился в свете больничных ламп бриллиант грушевидной формы.

— Возьми его, — прошептал он. — Остальные в моей квартире. В морозилке. Кубики льда. Я не хотел. — Петер закашлялся, и на губах выступила кровь.

— Не разговаривай. — Лукас наклонился и вытер кровь. — Тебе надо беречь силы.

— Я знаю, что умираю. — Петер постарался улыбнуться.

Санди обхватила руками себя за плечи.

— Скажи, Петер, зачем? Мы считали тебя другом. Поэтому я все тебе рассказала после того, как мы узнали, что произошло с Паулой. Ты использовал против нас все, чем я с тобой делилась, даже рассказ о Гансе. Я уже позже вспомнила, что об этом, кроме меня и Лукаса, знал только ты. Как ты мог?

— У вас было все, — глаза Петера сверкнули, — у тебя и у Кристофа. Золотая молодежь. Кристоф уехал, но ничего не изменилось. Он всегда получал то, что хотел. Но он меня не интересовал. Только ты, Лукас.

Паула оглядела суровые лица. Петер с трудом поднял руку и протянул бриллиант.

— Ты сам рассказал мне о человеке, который напал на Паулу. — Санди кашлянула. — Мы любили тебя, а ты управлял нами, как бездушными марионетками. Из-за тебя все относились к Пауле как к воровке, ты решил напугать ее до полусмерти и заставил меня запереть ее в лифте. Тебе надо было убрать Паулу из Амстердама. У меня не хватило смелости рассказать об этом Лукасу. Я мечтала о том, чтобы она уехала и все считали, что именно она, как и ее отец, виноваты в кражах. — Санди заплакала. — Я сама рассказывала тебе о действиях Кристофа. Поэтому ты и решил убить их обоих? А мне соврал, что Кристоф собирается купить плавучий дом на Брауверсграхте, чтобы я могла подтвердить это в случае, если возникнут вопросы, что они там делали. Я во всем виновата.

Паула опустила руку в карман и сжала луковицу тюльпана. Она вытащила ее и стала рассматривать.

— Я знала, что кто-то воспользовался дальней калиткой, ведущей на аллею, когда мне передали записку в тот злополучный вечер. Кристоф говорил мне, что Лукас и Петер всегда пользовались именно этой калиткой. Я поставила там горшок с тюльпанами, а вчера днем заметила, что он перевернут и цветы помяты. Я решила, что у Лукаса вполне мог остаться ключ с тех времен и теперь он им воспользовался. Но это был Петер. Ты вошел через калитку и подбросил под дверь записку. Ты так хотел нас убить? Зачем? У тебя еще было время остановиться, пока все не зашло слишком далеко.

— Я хотел, чтобы он остался моим другом, — прошептал Петер, глядя на Лукаса. — Я затеял все это, чтобы показать, что он не нужен своей жене так, как нужен мне. Санди готова пожертвовать им и его семьей ради спасения своего брата. Лукас должен был понять, что жена, не задумываясь, предаст его ради человека, который, скорее всего, давно мертв. Почему ты не пришел ко мне, Лукас, как раньше? Не поделился своим горем? Если бы ты был со мной откровенен, я бы остановился. Мне надо было лишь, чтобы ты бросил ее и опять стал моим лучшим другом. Тебя волновала только Санди. Ты забыл обо мне.

Лукас потер лоб.

— Это неправда, Петер. Я всегда доверял тебе.

— Я хотел убить их ради нас. — Голос Петера звучал глухо. Пауле стало жутко. — Если бы они умерли, нас бы осталось только двое, только ты и я. Ты разве до сих пор не понял? Я люблю тебя, Лукас. И всегда любил только тебя.

Раздался протяжный звук, и на экране монитора появилась прямая линия. С губ Петера сорвался последний вздох.

— Он умер, — сказала Паула.

В палату ворвались медсестра и двое врачей. Один кинулся к умирающему, второй стал переключать какие-то кнопки.

Когда друзья вышли из палаты, Лукас повернулся:

— Он никогда бы не отступился от своей цели. — Закрыв руками лицо, он выбежал из здания.

Кристоф посмотрел на Паулу и пошел следом.

— Я позвоню Бенно, — сказала Санди. — Он еще не знает, что получит все свои камни в целости и сохранности. Хотя я даже не надеюсь, что он меня простит.

— Простит, вот увидишь, — сказала Паула, направляясь к стеклянным дверям. — И Анна тоже. Они любят тебя.