Книга Тайна убитой актрисы - Алексей Макеев

плющом. Стекла чуть затемненные, которые пропускают внутрь достаточно света, но в то же время почти не пропускают посторонние взгляды. И вход расположен так, что входящего скрывают те же заросли плюща и высокого кустарника. Кстати, название хозяин кафе взял не из произведения Проспера Мериме и даже не по впечатлениям от оперы Жоржа Бизе. Судя по обилию фотографий и постов на стенах, владелец заведения был ярым поклонником творчества одноименной музыкальной группы и ее лидера Сергея Лемоха. Стас убедил администратора кафе, чтобы тот пустил их внутрь во время перерыва. Он почти не сомневался, что Букатов согласится на серьезный разговор, а кафе «КарМен» лучше всего подходило для этой встречи.

– Я вас слушаю, товарищ полковник, – немного хмуро и без всякого интереса произнес Букатов, усаживаясь за столик напротив него.

Крячко молча смотрел на молодого человека. Нет, он не видел в его глазах неприязни, раздражения. Только равнодушие. Скорее даже терпеливое равнодушие. Все, потух парень. Только ждет срока, когда можно уйти от всего этого. Интересно, что его так оттолкнуло от работы в уголовном розыске? Показатели у него неплохие были всегда, и голова у парня работает.

– Знаете, Алексей, – с задумчивым видом заговорил Стас, – даже если вы не видите своего будущего в системе МВД, даже если окончательно решили порвать с работой в уголовном розыске, это все же не повод вести себя так неуважительно. Я и сам не особо люблю чинопочитателей и не терплю, когда в полицию вносят элементы казарменных отношений. Но все же вас позвал поговорить человек, который старше по званию, по опыту, по возрасту, черт возьми. Это же элементарно! И где бы вы ни работали в дальнейшем…

Взгляд Букатова оживился, он уже с интересом посмотрел на московского полковника и спросил:

– Мне встать и попросить разрешения сесть?

– Нет. Это будет уже клоунада, а не уважение. А вы не клоун, вы опер, толковый, хороший опер. Поэтому давайте посерьезнее. Я ведь вас пригласил, чтобы попросить о помощи, профессиональной помощи, а не развлекаться.

– Хорошо, – кивнул Букатов и сел прямо, положив руки на стол. – Прошу прощения, товарищ полковник. Я правда немного забылся, или просто апатия накатила из-за предстоящего увольнения из органов. Что случилось?

– Называйте меня Станиславом Васильевичем. А случилось у нас убийство гражданина Загороднева возле собственного дома в коттеджном поселке Матвеево.

– Вот оно что, – усмехнулся оперативник, и Крячко заметил, что глаза парня загорелись профессиональным интересом. – Значит, не я один сомневаюсь, что это банальное ограбление. Вопрос только в том, как вы об этом узнали и почему заинтересовались? Что, личные связи Загороднева?

– Нет, не совсем. Просто кое-кто в руководстве погибшего тоже не особенно верит в банальное ограбление, как вы выразились. С Владимировой я побеседовал. Пока не будем беспокоить следователя своими сомнениями. А вот мы с вами займемся своей работой. Рассказывайте все по порядку. Вы в день убийства выезжали на место происшествия?

– Да не «выкайте» мне, Станислав Васильевич. Я же вижу, что вам проще говорить мне «ты», без реверансов. Я в тот день дежурил, и мне «повезло» в составе дежурной оперативно-следственной группы выехать. Охрана коттеджного поселка была на месте, топтались рядом, охраняли возможные следы на месте преступления. Молодцы ребята. Там половина бывших сотрудников полиции у них. Жена Загороднева в доме рыдает. Их десятилетнюю дочь, как я понял, бабушка приехала и забрала к себе.

Крячко оценил, что оперативник рассказывать начал не о положении тела и следах преступника, а об общей психологической обстановке. Это важно, общая картина часто дает ключи к направлению розыска, дает подсказки к версиям. Толковый парень, жалко, если уйдет из уголовного розыска, в который уже раз подумал он.

– Тело мужчины лежало на дорожке, которая вела от двери к дому. Он упал, видимо, когда уже вошел на территорию. По положению тела трудно было судить, толкнули его или нет. Он ударился затылком о бордюрный камень. Там у них в коттедже мощный бордюр, потому что к дорожке примыкала и автомобильная парковка. Крови не очень много. Как я и предположил сразу, причиной смерти стало кровоизлияние в мозг. Он умер через несколько минут после получения травмы. Она не была мгновенной. За этот момент следователь и ухватилась, когда стала тянуть версию с несчастным случаем.

– Еще какие-то признаки говорили о том, что это несчастный случай, а не убийство?

– Трудно сказать. Все признаки имели двоякое толкование. То, что распахнут пиджак и распущен узел галстука, может говорить и о том, что была короткая борьба, и о том, что это сделал сам пьяный в дым Загороднев. Кстати, анализ крови это подтвердил. Количество промилле соответствовало двум литрам крепкого вина. Кстати, распахнуть пиджак лежащего на спине человека мог и тот, кто обыскивал его, тот, кто украл бумажник и смартфон. И снимал с руки дорогие часы.

– Хорошо. Теперь расскажи мне, почему ты сторонник версии убийства? – попросил Крячко.

– Матвеево – поселок элитный, – усмехнулся Букатов. – Там люди живут с положением и с доходами, которые мне и не снились. Охрана вымуштрована, зарплаты высокие, и за место там парни держатся. Маловероятно, что обчистить пьяного хозяина дома мог кто-то из них. Тем более убить, толкнуть умышленно на бордюр, да и пропустить постороннего на территорию или элементарно «проворонить» тоже не могли. Значит? Значит, на территорию поселка проник кто-то умелый и с криминальной целью. Не могу точно сказать, его целью было убийство именно Загороднева или просто ограбление любого пьяного жильца поселка, но ясно одно, что это был убийца или домушник, который воспользовался беззащитным положением Загороднева. То есть оказался на месте происшествия случайно. Но я в этом сомневаюсь.

– Правильно сомневаешься, – похвалил Стас. – Дилетант или новичок в Матвеево на квартирные кражи не сунулся бы. Значит, матерый, умелый вор. А он бы не стал рисковать, оставлять следы, обирая пьяного. У них свои правила, жесткие. Вор-домушник не будет грабить, а уличный грабитель не полезет в окно. Следовательно, все говорит о том, что Загороднева, скорее всего, убили целенаправленно. А может быть, именно убийство было случайным, его хотели просто оглушить, а целью было нечто в его карманах, имевшее большую ценность. И тогда речь идет уже о заказном убийстве.

– Вот-вот, вы понимаете, – обрадованно заметил Букатов. – Приятно, когда разговариваешь на одном языке с профессионалом.

– Что ты успел предпринять? Своему начальнику доложил о сомнениях?

– Доложил, но меня поставили на место, чтобы не прыгал выше головы следователя. Я так понял, что для нашего руководства показатели важнее. Несчастный случай более желателен в отчетности по происшествиям, чем убийство. Предпринять я мало что успел. Попытался поговорить еще раз с начальником охраны поселка, но он уперся, ссылаясь на то, что все уже рассказал следователю. Можно было и надавить, но понятно, что доверительной беседы не будет и все сведется к ответам «ничего не видел, ничего не слышал».

– Мутный человек? – усмехнулся Крячко и, достав из кармана блокнот, попросил: – Продиктуй мне его данные.

– Скорее, скользкий. Опытный. Такого с наскока не возьмешь. Зовут Рыбин Павел Николаевич. Бывший полицейский. Работал в управлении охраны общественного порядка. Майор, кажется, в прошлом.

Сумерки – во многом замечательное время суток. Солнце садится, и наступает период, когда все становится каким-то бесцветным. Нет, не серым! Просто краски теряют свою яркость, очертания становятся нечеткими, размываются границы. Этот эффект так силен, что у некоторых людей, страдающих