Книга Та, которой нет - Маша Ловыгина

руками. — Простите, что обнадежил. Но это мое окончательное решение. У вас все получится и без моей помощи. — Бархатов взял со стола бутылку со стаканом и направился к лестнице.

Влада оглядела нетронутую еду и вдруг сказала ему в спину:

— Вы превратили ее жизнь в ад. Да, Кирилл Андреевич?

Он остановился.

Влада почувствовала, как жар прилил сначала к ее лицу, а затем растекся удушливой волной по всему телу. Она скосила глаза в сторону выхода, вдруг поняв простую вещь — если он сейчас кинется на нее, то убежать она не успеет… Пока Бархатов стоял спиной к ней, Влада вытащила нож из подставки и спрятала его за спину.

— Если бы не вы…

— Да, — согласился, обернувшись, Бархатов, и она увидела его глаза, которые горели просто адским пламенем.

Она отступила, прижавшись спиной к столешнице. От Бархатова не ускользнуло ее движение — он усмехнулся и сделал большой глоток прямо из горлышка бутылки.

— Продолжайте! Что же вы замолчали? — с каждой секундой Бархатов все больше переставал походить на самого себя. Лицо его перекосило в гримасе, руки дрожали, а ноздри раздувались, словно его душил гнев.

Влада сделала еще один шаг в сторону.

— Ну же! — рычал Бархатов. — Скажите мне, что я зверь и псих! Вы же лучше всех знаете, что я такое!

Волосы на голове Влады зашевелились от его вида и голоса.

— Я пил ее кровь и держал на цепи! Бил и насиловал, когда хотел! Я — тварь, которую нужно уничтожить! — Он взмахнул рукой и стакан полетел в сторону, ударившись о стену.

Влада инстинктивно прикрылась рукой, и в этот момент Бархатов подскочил к столу, оперся на него руками и закричал ей прямо в лицо:

— Я убил ее, понимаешь?! Я!!!

43

Нож выпал из ее пальцев. Какая-то неведомая сила заставила Владу метнуться в сторону, к спасительной двери между домом Бархатова и ее комнатой. Если бы дверь оказалась закрытой, то Влада бы, наверное, просто упала замертво, будучи не в силах пережить потрясение. Спокойный и респектабельный, словно сказочный принц, Бархатов на ее глазах превращался в монстра. Его слова набатом звучали в ее голове, стирая малейшие сомнения в его невиновности.

«Убил… убил…» — из последних сил Влада толкнула дверь и ввалилась внутрь темного «предбанника», нащупывая ручку двери. Повиснув на ней, она почти на коленях вползла в комнату, села спиной и защелкнула задвижку у себя над головой. Сквозь шум в ушах она услышала дикий смех, который заставил ее содрогнуться.

Первое, о чем она подумала, когда дыхание более или менее восстановилось, это собственная безопасность. Входная, с улицы, дверь была заперта. Вторая тоже. Влада достала телефон и набрала Глеба. Она не знала, что скажет ему, и есть ли у нее вообще голос. Кажется, что от всего этого у нее произошел спазм глотки, и все, что она могла сейчас делать — это дышать. Соединения долго не было, но затем механический голос известил ее, что абонент недоступен. Влада набирала и набирала номер Глеба, пока наконец не отложила аппарат в сторону. Закрыв глаза, она прислушалась к происходящему снаружи. Смех прекратился. Представив Бархатова на кухне, сидящего за столом и накачивающегося виски, она подтянула колени к груди и обхватила их руками.

Разумеется, она могла бы сейчас незаметно улизнуть из дома. И даже если ворота заперты, есть возможность обойти дом вдоль реки и вызвать такси чуть дальше, например, у шлагбаума, где есть охранник и другие люди — соседи Бархатова по поселку. Но тогда она окончательно лишится возможности понять, что же произошло со Стасей. Вряд ли она когда-нибудь вернется сюда снова…

Позвонить Олегу Ивановичу?

Влада покачала головой. Даже номер Глеба она набрала зря… Все они верят Бархатову, для всех он — кормилец и поилец, благодетель, но точно не двуличный зверь.

Разница между его утренним состоянием и вечерним была столь разительна, что Влада с трудом верила собственным глазам и ушам. Но это та правда, от которой было невозможно отмахнуться. Вспышки неконтролируемой ярости и гнева, на глазах искажающие лицо, тремор рук, словно у больного падучей, — такое она видела впервые. Все, что происходило до этого, теперь казалось сном, фантазией, зыбким мороком, случившимся с кем-то другим, а не с ней.

Кто ей поверит? Кому и как нужно рассказать, чтобы ей поверили? И главное, чем объяснить свои подозрения? Все в ее голове смешалось, и не было сил, чтобы привести мысли в порядок.

Кое-как Влада доползла до кровати, уткнулась лицом в подушку и тихо заскулила. Признание Бархатова выбило из нее все силы. Сейчас хотелось только тишины. Наступит утро, и она сможет принять решение, когда немного отдохнет.

Уговаривая себя таким образом, оглушенная и раздавленная, она прерывисто задышала, сжимая в руках края подушки.

Это было сложно назвать сном — всполохи красного и черного мелькали перед ее глазами, поэтому, когда где-то вне сознания послышался грохот, она не удивилась, приняв его за продолжение кошмара. Грохот повторился, словно над головой рухнула крыша. Влада резко перевернулась на спину и теперь лежала в темноте, трясясь от макушки до пяток. Часы показывали половину пятого.

Она старалась вести себя так тихо, что даже запретила себе дышать полной грудью. Неужели сегодня повторится то же, что и прошлой ночью?! Почему это вообще происходит? ОН что, оборотень? И сказки про них — реальность?

Едва уловимый звук, раздавшийся совсем рядом, заставил ее подскочить, а от скрипа кровати на спине выступил холодный пот.

«Что это? ОН?!»

Звук повторился.

«Сама виновата, идиотка! — промелькнуло в голове. Влада прикусила палец, чтобы не закричать.

ОН стоял прямо перед ее дверью.

«Я точно заперла ее?!»

Влада сползла с кровати и на трясущихся ногах подошла ближе.