Книга Карачун 95 - Алексей Малиновский

к лучшему, мало ли каких они дел могли наворотить! [/ОИ]

Список собачьих навыков выглядел так:

1) Дабл Кусь - ваше существо получает возможность за одну атаку кусать в 2 раза больше.

2) Острый нюх - ваша тварь способна взять след любого живого объекта в радиусе 6км. Достаточно только имени или его грязных трусов.

3) Бешенство - ваше существо впадает в безумие и заражает всех окружающих.

...

78000) Почесушки - ваше существо начинает яростно чесаться всеми четырьмя лапами, раскидывая вокруг блох повышенной кусучести.

Я немного удивился такому большому выбору, ведь это всего лишь челобака! Однако скилы совсем не слабые! Может взять это бешенство и позаражать всех вокруг? Хотя нет, глупая идея, тогда зараженные нападут на меня и соратников. Остановлюсь на изначальном плане и возьму умение из второго пункта.

Дождавшись завершения создания химеры, я тут же приказал ей найти Х-Арона. У меня были все основания считать, что он сейчас не в лучшей форме, а значит я легко разживусь новой сетовой вещичкой. Главное не нарваться на того механоида, какой-то он подозрительно умный и везучий.

Получив команду, челобака радостно завизжала и понеслась вперёд по коридору, весело шлёпая по лужам кровищи, оставшимся от "ассимилированных" оруженосцев. Змей бушевал где-то впереди, оттуда слышались крики ни в чем не повинных людей, заживо приращиваемых ртами к анусам других ни в чем неповинных людей. Тайная магия бомжезмея действовала без осечек!

Немного понаслаждавшись мучительными криками оруженосцев, мы побежали за челобакой и вскоре вышли к двери, над которой висела табличка "Бильярдная". Из помещения слышались звуки джазовой музыки и грубые мужские голоса. Я немного приоткрыл дверь и заглянул внутрь: в приятном полумраке обнаружилось несколько столов обтянутых зеленым сукном, шары, кии, бар и сценка с шестом, на котором крутился искомый комиссар. Выглядел он непривычно: вместо розовой шубы и лысой головы, мы увидели мумию, полностью замотанную в стерильную медицинскую марлю. Видимо последние наши встречи нанесли ему слишком серьёзные физические и душевные раны, вот он и решил подлечиться и отдохнуть. Весь его наряд был изрисован гипертрофированными половыми органами, жирными задницами, волосатыми мужскими грудями и почему-то вареным картофелем. Видать один из художников был извращенцем...

Перед шестом стояло несколько кресел в которых сидели престарелые, убеленные сединами канцелярские мужи и совершали поступательные движения руками в паховой области. Поначалу я подумал, что это клуб анонимных онанистов, но нет! Правда была куда хуже! Дрочили всего трое из семи человек, причем не себе, а соседям. Остальные же секретари, а это были именно они, предавались совершенно негуманному извращению, осуждаемому всей мировой общественностью. Они ели изюм. Да не просто ели, а закатывая глаза и пуская густые слюни себе на грудь, обсасывали каждую гадкую сморщенную ягодку. Фу.

Пока я предавался созерцанию мерзотного зрелища, в дверь проникла любопытная голова с кошачьими ушками.

— Пилон! — радостно закричала Клёпа и тут же ринулась вперёд, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Взвившись в воздух, она нанесла точный удар ногой в голову комиссара. Тот отлетел на несколько метров, ударился об стену, сломал себе шею, две ноги, четыре пальца, позвоночник и тазобедренную кость, от чего слегка разозлился. Хм, выходит туфельки-то у нее совсем не простые! Надо будет заценить на досуге, может быть отберу у кошки и сам носить стану! Тем временем, Клёпа залезла на сцену и принялась бесстыдно извиваться на шесте, пошло размахивая пушистым хвостом. Это вызвало приступы негодования и рвоты у престарелых зрителей. Видать за сотни лет просмотров порнухи в интернете им опротивели обычные люди, и вот теперь они перешли на мумий. Нет ну мумии еще ладно, это можно сказать их ровесники - тут всё понятно, но как можно дойти до поедания изюма?! Надеюсь я никогда не скачусь до такого извращения! Это же просто мерзко!

— Думаете сможете так легко победить? Не бывать этому! — неожиданно прокричал комиссар, сквозь грязную марлевую повязку и окутался радужным сиянием.

Через минуту он стоял перед нами полностью здоровым, но почему-то в форме японской школьницы и двумя бантами, прибитыми к лысой голове двумя гвоздями.

Секретарей опять начало рвать. Ну, тут я их понимаю. Слишком заезженный образ!

— Готовьтесь к смерти! Я - самый могущественный из комиссаров, величайший и древнейший проводник смерти, сделаю с вами такое, что сами боги испугаются результата! Вы будете рыдать, стоя на отрубленных коленях и просить у меня пощады, но я не знаю жалости! Вы будете страдать и мучиться часами и днями! Я отрежу вам уши, ноздри и крайнюю плоть, я залью внутрь ваших уродливых тел расплавленный свинец и заставлю вытаскивать волосы из слива в ванной. - зловещим голосом прокричал Харон.

— Да-да, мы это уже слышали. Можешь заткнешься уже и начнёшь что-нибудь делать? - сказал я и запустил ему в лоб бильярдным шаром.

Харон попытался увернуться, но запутался в юбке и получил снаряд точно в лоб.

Секретари отвлеклись от рвоты, зааплодировали и подняли таблички с десятью баллами.

— Как ты смеешь меня прерывать?! — прорычал он, потирая вмятину на голове. — За это я заставлю тебя слушать моргенштерна!

— Ну это уже ни в какие ворота! За такое в 45м нацистов казнили без суда и следствия! Валим его! — скомандовал я и выстрелил из Безумного Револьвера.

В этот раз эффект был еще интереснее. Такое чувство, что прохудившаяся крыша револьвера с каждым новым выстрелом уезжает всё дальше и дальше...

Ствол едва не разорвало, потому что в этот раз пуля была крайне объемной. Вылетев из дула она подлетела к комиссару и превратилась в жирную бабку с густыми усами над верхней губой. На голове у нее был платочек в мелкие синие цветочки, а в руках суровый армейский ремень. Бабка недобро сощурилась на Харона и разверзла свою пасть.

— Ах ты паскудница! Куда в таком виде собралась! Шлюха малолетняя! — закричала она и принялась лупить беднягу по оголенной заднице.

Комиссар завизжал, как доказавший гипотезу Пуанкаре Перельман, и принялся убегать от неё, переворачивая бильярдные столы и отбиваясь подхваченным кием. Но всё было тщетно. Бабка преследовала его неотрывно, оставляя широкие красные полосы на его пухлом седалище.

Я достал из сапога бутылку кошачьей настойки и опохмелился. Что-то стало отпускать, а на трезвую голову воспринимать такой интеллектуальный сюжет крайне сложно.

В это время Харон, зажатый в угол, бился как