Книга Тьма наступает - Василий Анатольевич Криптонов

соскочил обратно на сиденье, где нахохлился и закрыл глаза.

— Вот и поговорили, — буркнул я.

Через минуту я остановил автомобиль возле дома с единственным светящимся окном на втором этаже. Вышел. Джонатан выходить в холод и сырость не пожелал, так и остался кемарить в тёплом салоне.

Пара теней двинулись ко мне от парадного входа и превратились в людей.

— Капитан Чейн? — услышал я шёпот. — Чем обязаны?

— А тут что — ничего не происходит? — осведомился я.

— Насколько нам известно — ничего. Мы — усиление, которое вы запрашивали.

— Ребята, — начал злиться я. — Вы — плохое усиление. Я же просил сделать всё незаметно.

— А мы разве…

— Вы от людей спрятались. Максимум — от магов. Есть какие-то данные о том, как видит невидимок Тьма?

Парни переглянулись. Такая мысль им в головы не приходила.

— Исчезните отсюда, — вздохнул я. — Сделайте так, чтобы вас было не отличить от пейзажа. Вот как Полли.

Полли виднелась в единственном освещённом окне второго этажа. Сидела у окошка с вышиванием. Этакая романтическая барышня, хоть картину пиши. И не скажешь, что агент Канцелярии и Воин Света.

Сотрудники Канцелярии оперативно испарились. Я покачал головой и вздохнул с грустью. Потом постучал в дверь.

Открыли мне почти сразу — ждали, когда постучу. Женщина с невыразительным лицом поклонилась и что-то бормоча повела меня по лестнице вверх.

В случае с Полли Канцелярии повезло меньше, чем со Светой. Никаких гостиниц вблизи предполагаемого места прорыва не оказалось. Только дом, где сдавались внаём меблированные комнаты. Сдавались, правда, на длительный срок, но Витман здесь преграды не увидел. Полли за казённый счёт заселилась в одну из квартир под чужой фамилией. Если бы заселилась под своей, её родители прискакали бы сюда с выпученными глазами уже на следующий день — слухи по Петербургу разносятся быстрее Света.

Полли занимала половину верхнего этажа, а внизу обитала женщина, которая сейчас вела меня вверх. Она прислуживала госпоже Нарышкиной, удовлетворяя все её нехитрые потребности (когда было нужно, Полли и в самом деле умела ужать свои потребности до разумного минимума).

Женщина постучала в нужную дверь. Я услышал, как по коридору прошелестели шаги Полли. Дверь распахнулась.

— К вам гость, барышня,— пробормотала женщина.

— Большое спасибо, Глафира. Вы можете ложиться спать. Сегодня вы мне больше не понадобитесь, — сказала Полли, едва глянув на служанку.

Зато меня она взглядом буквально сверлила.

Как только я зашёл, Полли закрыла дверь и поставила глушилку.

— Ну? — развёл я руками. — И что происходит?

— Что происходит? — изумилась Полли. — Это я тебя спрашиваю, что происходит! Мне приходит уведомление, что в связи с донесением капитана Чейна на моём объекте — срочное усиление. Я мечусь по комнате, словно зверь в клетке, не знаю, что и думать, никто не даёт никаких объяснений! Конечно же, я потребовала, чтобы тебя немедленно прислали сюда!

Я обессиленно рухнул на стул. Глаза сами собой закрылись.

— Полли… — Показал сообщение в портсигаре: «Капитану Барятинскому — немедленно прибыть в зону Д». — А я, когда получаю такое сообщение — что, по-твоему, должен думать?

— А что «Полли»? Что — «Полли»⁈ — Госпоже Нарышкиной надо отдать должное — соображала она быстро. Как только понимала, что где-то накосячила, немедленно переходила в наступление. — Вот только попробуй выкрутить всё так, будто я сама в чём-то виновата! Я здесь наблюдатель? Наблюдатель! Я и наблюдаю изо всех сил! На протяжении вот уже трёх недель ничего интересного не наблюдается. Как вдруг, среди ясного неба, такие вести! Ты понимаешь, что я лишилась сна⁈

— Сейчас — десять вечера, — буркнул я. — Какой, к чертям, сон в твои-то годы?

— Не нужно менять тему разговора! — погрозила пальцем Полли. — Что происходит, Константин Александрович?

Я подумал несколько секунд и решил, что разводить таинственность уже никакого смысла нет. Наоборот — чем оперативнее информацию узнают все, тем лучше.

— Кажется, мы поняли, что именно исполняет Тьма. Она поочерёдно заставляет людей — большие массы людей — демонстрировать смертные грехи. Первым грехом была жадность, вторым — похоть. А сейчас, судя по всему, настало время чревоугодия.

Я вкратце пересказал Полли содержимое газетной заметки.

— Это уже завтра, — подытожил я. — Поэтому я и запросил подкрепление. Ребята почистят места для порталов, всё подготовят, чтобы в случае чего мы могли появиться тут в мгновение ока.

— Подожди. — Полли озадаченно потрогала кончик носа. — Ресторан? Но ведь я присматриваю за антикварной лавкой! Вчера туда заходил очень подозрительный старик, в такой старомодной шляпе, которых никто не носит уже лет сто. Он вышел со старинной люстрой! Такой уродливой… Я написала очень подробный отчёт.

— Ты молодец, — кивнул я. — Так и надо. Но, увы, у нас был не самый надёжный источник сведений. А может быть, что-то переигрывается на ходу. Ресторан — совсем недалеко от лавки, через два дома. Так что это — всё равно твой объект. А я до того спешил, что примчался сюда в открытую и поставил машину возле входа.

— Я вообще ожидала, что ты придёшь через портал! — вздёрнула нос Полли. — Дама в беде, а он тащится, как черепаха, фи!

— Дама в беде⁈ — прикрикнул я. — Боюсь, разочарую вас, госпожа Нарышкина. Вы — не дама в беде, а сотрудник Тайной канцелярии. Ты понимаешь, что за такие финты, вообще-то, следует как минимум выговор? Мы тут не в бирюльки играем. Каждое слово может стоить кому-то жизни.

— Ну так, значит, надо было сразу всё нормально объяснить! — Полли сложила руки на груди.

Тут, конечно, она была права. Как я и говорил Платону, мои ребята в сложившейся ситуации — не пешки. Вот оперативники, которых сюда прислали в качестве усиления — да, им нужно было просто исполнить приказ. А Полли обязана была знать на порядок больше, чем они. С учётом происходящего, ей лучше было вообще ничего не сообщать, поскольку никто, кроме меня, ещё ничего толком и не знал… В общем, накосячили все. Будем надеяться, что не критично.

— Ладно, мне пора, — сказал я, поднявшись на ноги. — Завтра мы, к сожалению, снова увидимся.

— Почему это «к сожалению»? — Полли задумалась, стоит ли обижаться.

— Потому что здесь будет прорыв Тьмы. И мы будем закрывать его вместе.

— А мне что