Книга Стена плача - Татьяна Александровна Бочарова

Асю за плечи и поднес к ее губам стакан с водой. Она с наслаждением сделала несколько глотков.

– Теперь придется подержать вот это некоторое время. – На ее лицо опустилось что-то мокрое и холодное.

– Что… это?

– Лед. Чтобы не было гематомы. Он скоро растает, я новый принесу.

– Сережа, – Ася облизала губы, – это были… какие-то хулиганы. Они… возле ДК… я не знаю, что им было надо.

– Взяли что-нибудь? Деньги, сотовый?

– Ничего, – она помотала головой и тут же сморщилась от боли, – может быть, были обкуренные.

– Может быть. – Сергей спокойно кивнул. – Ты мне завтра расскажешь подробней. Мы заявим в милицию, обязательно. А теперь спи, ладно?

– Ладно. – Ася внезапно подумала о том, что на ее свитере запекшаяся кровь. Стало быть, ясно: когда ее ударили, она была без пальто. Как это объяснить Сергею? И как отговорить его обращаться в милицию?

Мысли эти, однако, промелькнули в мозгу одна за другой и тут же погасли. Спать. Погрузиться в полную темноту, забыть обо всех проблемах. Завтра, все завтра. Она найдет выход из положения, что-нибудь сочинит, вывернется. Ей не привыкать.

30

Ее сон походил на глубокий обморок: не было никаких физических ощущений, ни боли, ни тревоги. Сновидений тоже – только тьма, скользкая и вязкая, как кисель. А потом она проснулась – внезапно и сразу же, точно выбралась из четвертого измерения в обыкновенный, привычный мир.

Сквозь неплотно прикрытые шторы ярко светило солнце. Блестела полированная дверца шкафа. Откуда-то издалека приглушенно доносилась грустная скрипичная мелодия – очевидно, играло радио.

Ася уставилась взглядом в потолок и разглядела в самом углу тоненькую, еле заметную паутинку.

«Надо будет взять стремянку и снять», – равнодушно подумала она и тут же вспомнила весь вчерашний день. Сердце сдавила острая, ни с чем не сравнимая боль.

– Доброе утро. – Это был голос Сергея, он звучал откуда-то сбоку. Спокойный, мягкий, с участливой, доброжелательной интонацией.

Ася попыталась повернуть голову, но почему-то у нее ничего не вышло. Она совершенно не ощущала своего тела, точно его парализовало.

– Как ты? – Послышались тихие шаги. На ее лоб легла теплая ладонь.

– Н-ничего. Двигаться… трудно.

– Это со сна. Пройдет. – Сергей нагнулся и поцеловал Асю в щеку. – Советую тебе сегодня еще полежать, хотя страшного ничего не вижу. Так, на всякий случай. Есть будешь?

– Нет, пока не хочется. – Она сделала над собой усилие и все-таки приподнялась на постели. Голова кружилась по-прежнему, но дурноты больше не было.

– Так что все-таки произошло? – Сергей присел рядом, поправил одеяло. – Кто на тебя напал?

– Двое. Лиц я не разглядела.

– Почему? Ведь было еще светло.

– От страха. Они сразу начали ругаться… угрожать.

– Что говорили?

– Не помню… всякую чепуху. По-моему, это были наркоманы.

– Кто из них тебя ударил?

– Не знаю. Не могу сказать. Сережа… они… хотели… – она беспомощно замолчала, глядя на свои руки.

– Хотели раздеть тебя? – легко догадался Сергей. – Сняли пальто, ты это имеешь в виду?

– Да, – Ася на секунду прикрыла глаза, – да. Поэтому… свитер…

– Понял, – он ласково погладил ее пальцы. – Успокойся, Зайка, все ведь обошлось. Эти гады ничего с тобой не сделали, только немножко подпортили личико, но это чепуха, заживет, как на собаке. Их поймают, я тебе обещаю.

Она испуганно дернулась.

– Ты… уже заявил?

– Нет. Пока еще нет. Но собираюсь, как только тебе станет полегче. Часок еще отдохни, а затем позвоним куда следует.

Ася вдруг с силой сжала его руку:

– Не надо! Не звони!

– Но почему? – Сергей глянул на нее с недоумением.

– Я прошу, не надо! Я… – она коротко всхлипнула и вытерла ладонью абсолютно сухие глаза.

– Что? – его голос наконец утратил спокойствие, в нем ощутимо зазвучала тревога. – Что, Зайка?

Ася поняла, что больше не может молчать. Что угодно, только не вранье. Пусть он узнает, а там – будь что будет.

– Я сказала неправду. – Она, не обращая внимания на головокружение, резко выпрямилась, оперлась спиной о подушку.

– В каком смысле?

– В прямом. На меня никто не нападал.

– Что же тогда было?

Сергей смотрел на нее напряженно, не мигая.

– Сережа… ты… я даже не знаю, как сказать. – Ася почувствовала, что ее знобит. Зубы начали выбивать дробь, плечи тряслись. – Я… так виновата… перед вами… перед тобой… – Ей мучительно хотелось заплакать, но слезные железы точно пересохли, и из них не выходило ни капли спасительной, соленой влаги. – Ты представить себе не можешь…

– Могу, – Сергей осторожно обнял ее плечи, – гораздо больше, чем ты думаешь.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Ты о чем?

– Во-первых, ляг обратно, тебя лихорадит. Во-вторых, не пытайся больше ничего объяснять – в твоем положении от этого мало пользы, зато вреда полный короб. Я знаю, кто это сделал… имею в виду это. – Сергей тихонько дотронулся до ее опухшего лица.

– Ты? Знаешь? – Ася хотела отпрянуть, но он удержал ее.

– Да. Я знаю, как он выглядит, как его зовут и даже где он живет.

Она молча, не отрываясь, смотрела на него.

– Асенька, милая, – Сергей ласково прижал ее к себе, – ты думаешь, я совсем не от мира сего? Не вижу, не чувствую, что с тобой творится вот уже полгода? Не замечаю, как ты изменилась, вздрагиваешь по ночам во сне, бормочешь странные слова, которых раньше и не знала вовсе? Между прочим, пару месяцев назад я встретил Маринку, и она сказала мне, что три дня как вернулась из Дублина, из командировки. В Москве ее не было, почитай, с августа.

Он сделал паузу, внимательно оглядел Асю и укутал ее плечи одеялом.

– А твоя сверхурочная работа? Я ведь звонил Игорю, хотел попросить его, чтобы он снял с тебя часть нагрузки.

– И он…

– Был очень удивлен, потому что не слышал ни о каких дополнительных группах хореографии. Зато сразу же вспомнил, как ты куда-то делась с банкета после вашего фестиваля.

– Значит… ты уже давно… – Ася не могла поверить своим ушам. А она-то, дура, мнила себя великой конспираторшей, думала, что никто ни о чем не догадывается, ну разве только Кристина. – Почему же ты молчал столько времени?

Сергей покачал головой.

– Сначала я просто не мог поверить, что ты способна на такое. Думал, что ошибаюсь, гнал от себя всякие неприятные мысли. Хотя Нинюся – та с первого дня все прочухала и уши мне прожужжала на эту тему. Она сразу же учуяла табачный запах – Петюня-то ее смолил сутки напролет, – а после несколько раз слышала твои переговоры по сотовому. Да еще засекла, как ты утащила из дому мои старые вещи. –