Книга Невеста носившая Чёрную Кожу - Саймон Грин

приводить Джона чёртова Тейлора, — раздался голос сзади. В рядах послышался смех, пока ЭКС командир не заставил всех замолчать. Мы с Жюльеном осторожно пробрались сквозь охрану и направились к парадным дверям.

Некоторые из них поклонились Жюльену, а некоторые кивнули мне, и все они внимательно следили за нами вплоть до того момента, когда мы подошли к дверям, на случай, если мы заблудимся по дороге.

Я также слышал, как имя Сьюзи Дробовик упоминалось в тихом бормотании, сопровождаемым множеством нервных взглядов по сторонам. В Крепости помнили о случаях вторжения Сьюзи Дробовик в охраняемое здание, когда она выполняя заказ преследовала очередного беглого преступника. Для Сьюзи не было запретных мест.

Когда мы подошли к дверям, я замедлил шаг, и Жюльен вопросительно посмотрел на меня.

— Я когда — то знал одну женщину которая работала здесь, — объяснил я. Сестра Морфин…

— Ах да, — сказал Жюльен. Я её помню. В своё время я написал о ней несколько статей. Она проработала здесь несколько лет медсестрой, прежде чем у неё случился кризис веры, и она решила, что исцелять душевные раны важнее, чем раны телесные. Ты знал сестру Морфин, Джон? Я нет.

Я медленно кивнул.

— Она жила, там в Крысином переулке, когда я был там. Просто ещё один опустившийся бездомный которого она пыталась защитить.

— Ты мало говоришь об этой части своей жизни, — сказал Жюльен.

— А ты бы сам стал? — Сестра Морфин… была самой доброй женщиной, которую я когда-либо знал. Она заботилась обо всех нас, когда мы не могли позаботиться о себе, когда всем остальным было наплевать.

Она никогда не проповедовала, никогда не держала Библию над нами, но она была большой любительницей историй и притч. Она жила с нами, среди нас, как одна из нас.

Иногда нам приходилось заставлять её принять пищу, когда того что мы могли спасти из мусорных контейнеров на задворках ресторанов, не хватало на всех. Она всегда считала, что наши потребности важнее её собственных.

Я не сказал Жюльену, что сейчас, когда я думаю о сестре Морфин, в основном я думаю о её смерти. Её растерзала толпа во время Войны Лилит. Я видел, как это произошло.

Я мог бы спасти её, но мне нужно было защитить других людей, которые, как я думал находились в большей опасности и нуждались в спасении. Потому что их жизни были важнее, чем её. Война делает с тобой такие вещи. Я уверен, что она простила бы меня, но это не имеет значения. Я не простил себя.

* * *

Когда мы вошли в вестибюль Хосписа, стало ясно, что это ещё одно из тех мест, которые внутри больше, чем снаружи.

В наши дни это стандарт для большинства зданий Тёмной Стороны. Умопомрачительно огромный вестибюль простирался пред нами. Мы с Жюльеном остановились в дверях, чтобы хорошенько осмотреться. Все остальные игнорировали нас, поглощённые своими собственными проблемами.

— Я удивлён, — сказал Жюльен. Учитывая все здания с дополнительным измерением, которые существуют в наши дни, есть ли верхний предел того, сколько Времени и Пространства может вместить Тёмная Сторона.

— Будем надеяться, что нет, — сказал я. Если бы все сдерживающие заклинания разом исчерпали себя, и все дополнительные измерения Тёмной Стороны раздвинули бы свои барьеры и развернулось в стандартном трёхмерном измерении… конечный результат, вероятно, затронул бы большую часть собственно Лондона. Конечно, при условии, что мы находимся в пределах современного Лондона.

— Ты так не думаешь? — сказал Жюльен.

— Оцени размер луны, — сказал я.

— У меня есть кое — что более неотложное, о чём тебе следует подумать, — сказал Жюльен. Прежде чем мы сможем увидеться с доктором Бенвеем, мы должны пройти ресепшен.

— Не волнуйся, — сказал я. Я умею работать с администраторами.

— Ты не можешь убить её! — немедленно сказал Жюльен. Это произведёт очень плохое первое впечатление.

— О вы, маловерные, — сказал я.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы осмотреться, пока я обдумывал ситуацию. Ярко освещённый и безупречно чистый вестибюль с белыми стенами, и на самом деле довольно мирно.

Вероятно, на Тёмной Стороне это было единственное — уникальное место. Мраморные колонны разделяли открытое пространство, и межу ними стояли ряды удобных кресел и кушеток, на которых могли сидеть пациенты и посетители.

Автоматы — диспенсеры, казалось обеспечивали такими едой и напитками, которые люди с удовольствием употребляли, а из скрытых динамиков звучала приятная классическая музыка. В воздухе витал аромат свежескошенной травы и сена, сладкий аромат летнего дня.

Приятное отличие по сравнению с использованием в большинстве больниц едких дезинфицирующих средств. Хотя, конечно, оба набора запахов существовали только для того, чтобы скрыть одни и те же вещи: а именно, перманентно вездесущие запахи крови и болезней, страдания и угасания.

Большие доски объявлений несли на себе многочисленные слои сообщений, просьб и требований, а также строгие напоминания о том, что любой, кто злоупотребит гостеприимством на парковке рискует своим хозяйством…

Многочисленные ряды стульев заполняли ожидающие приёма посетители. Повсюду — мужчины, женщины, дети и некоторые пациенты вне определяемой категории. Все они страдали от ран, лихорадок, экзотических венерических заболеваний или частичной трансмогрификации.

Человек, чья рука застряла в том самом месте…; горбун с мигрирующим горбом; киборг с синдромом Туретта, он непрерывно выкрикивал длинные строки двоичных чисел, и кто-то, чей контакт с реальностью был таким слабым, что он то появлялся, то исчезал.

Полдюжины крылатых обезьян, в спецовках уборщиков, толкали швабры и вёдра, пытаясь справиться с обычными лужами крови, мочи и рвоты, а также с одной небольшой, но вызывающей беспокойство лужицей молекулярной кислоты.

Типичная ночь, на Тёмной Стороне A&E. Я даже подслушал традиционное общение между медсестрой и пациентом.

Пациент: Медсестра, мне больно, когда я это делаю.

Медсестра: Тогда не делайте этого.

Пациент: Сейчас мне придётся тебя убить.

Медсестра: Я вас понимаю.

Приятно знать, что некоторые люди всё ещё готовы придерживаться старых традиций.

В углу находился чудесный источник, большой бассейн с мутной водой, заключённый в низкой каменный бортик. Предполагалось, что он обладает удивительными целебными свойствами, но только при условии, что у вас есть вера, настоящая вера, достаточная, чтобы заставить его работать. А настоящую веру как всегда трудно обрести на Тёмной Стороне.

Одна весьма решительная мамаша держала своего сына за лодыжку и снова и снова окунала его в бассейн. Между громким криками было слышно и бормотание мальчика: “Я чувствую себя намного, намного лучше! Честное слово! Послушай, пожалуйста, прекрати это, я думаю, у меня развиваются жабры!”

Как бы интересно и увлекательно всё это ни было, у нас