Книга Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов

её живой. Расстраивает, конечно, что допрос её, скорее всего, ничего не даст — как и все предыдущие допросы. Но теперь, когда вы знаете о моих подозрениях, вам, полагаю, не составит труда самостоятельно вывести на чистую воду вашу супругу и поступить с ней по своему усмотрению. Что до меня — на этом этапе я, с вашего позволения, умываю руки. Как бы вы мне ни доверяли, но ваша семейная жизнь для меня — святыня, я больше не хочу туда вмешиваться. Да и вам, полагаю, это будет неприятно.

Настоящий император уже просто убил бы меня. Ещё в тот момент, когда я позволил себе всуе упомянуть его дражайшую супругу. Размазал бы вспышкой магии по стене и велел прибраться в комнате. Потому что такой пурги не выдержит никакой правитель — будь он хоть трижды нейтральный маг.

Локонте не был правителем, но очень хотел таковым казаться. Поэтому он встал и протянул мне руку.

— Значит, завтра ночью всё закончится. Я принимаю ваш план, Константин Александрович. Обещаю сделать всё необходимое со своей стороны.

Я пожал протянутую руку и кивнул:

— Осталось немного. Скоро Борис Александрович вернётся домой и больше никогда не будет болеть.

— Именно так, — улыбнулся Локонте. — Именно так! Я вычищу скверну из своего дома, и Российская Империя, оправившись от этого потрясения, станет ещё сильнее и могущественней!

Разъединив рукопожатие, я поклонился.

— Я могу идти, ваше величество?

— Идите, — разрешил Локонте. — И забудьте о казни. Ваш род и лично вы будете награждены по достоинству за ваши заслуги.

Я вышел из комнаты. Но выдохнуть с облегчением позволил себе только оказавшись в салоне своего автомобиля. Руки на рулевом колесе подрагивали. Я улыбнулся.

— Спокойно, капитан Чейн. Вот-вот начнётся самое интересное. И ты получишь драгоценную возможность вонзить клыки в глотку этой мрази. Разве ты не этого хотел?

Я вспомнил башню-голема. Смоляное чучело за рулём грузовика. Пожар в театре, где чуть было не погибла моя сестра. Водоворот, едва не утянувший меня на дно пруда в Царском Селе. Обвал в Кронштадте. Изнанку. Восстание скелетов в Париже… И кивнул:

— Да. Именно этого.

После чего запустил движок и выехал с парковки. Руки больше не дрожали.

* * *

Весь следующий день превратился в сплошной кошмар. Участвовать в аристократических свадьбах мне до сих пор не доводилось, и, наблюдая за тем, что происходит, я не мог изгнать из своего сердца животный ужас.

Неужели и мне предстоит вот это всё⁈ Слава Господу, я хотя бы не девчонка, иначе рехнулся бы от одних только причёсок и примерок. Впрочем, жениху Нины, судя по напомаженным волосам и отрешённому выражению лица, тоже пришлось несладко.

Много нелицеприятного можно сказать про мир концернов — но всё же там люди любого социального статуса могли запросто, безо всякой помпы зарегистрировать брак онлайн, оплатив небольшой взнос. И мне, и Кристине, пожалуй, такой вариант подошёл бы идеально.

Надо же — как запросто я уже думаю о Кристине, как о своей невесте… Будто всё уже предрешено и предначертано.

Тут я вспомнил бабку Мурашиху, прорицательницу из Чёрного Города, и загрустил. Она ведь намекала…

А ещё она же намекала, что Полли нам устроит весёлую жизнь. Может быть, Кристине удалось сбить её с курса, и теперь ничего страшного не случится? Надеяться, конечно, хотелось бы — однако лучше держать ухо востро.

Венчание Нины проходило в церкви. Туда я не поехал, сказавшись больным. Нина и дед меня очень хорошо поняли. Оставлять «пленника» одного или, что того хуже, в компании Китти — категорически не стоило.

Все уехали, я — остался. Сидел в столовой на стуле, в красивом костюме, как дурак.

Вошла Китти — тоже вся праздничная и разряженная. Вошла — и остановилась. Похоже, не ожидала меня увидеть.

— Ваше сиятельство, — пролепетала она.

— Не надо дрожать, — махнул я рукой. — Я тебя гнобить не собираюсь. Решили оставить — значит, ты того заслужила. Только больше — чтоб никаких приставаний.

— Слушаюсь, ваше сиятельство! — Китти исполнила реверанс. — Я клянусь, никогда больше!

— Вот и отлично, — кивнул я. — А теперь…

Я хотел попросить её налить чаю, но не успел — в дверь постучали.

Это не могли быть наши — они только что уехали, и я ожидал их не раньше, чем часа через три, а то и четыре. Собственно, это вообще не мог быть никто чужой — разве что этот человек каким-то образом преодолел забор.

Перелезть через забор и стучать в дверь?..

— Я открою, ваше сиятельство! — встрепенулась Китти.

— Стой на месте, — приказал я и встал со стула.

К двери подошёл, держась сбоку. Спросил:

— Кто?

Ожидал, конечно, услышать привратника, поэтому крайне удивился, когда услышал Кристину:

— Я. Можешь открыть дверь, чтобы я не стояла на крыльце, как нищенка?

Открывая, я заранее настроил зрение — внутреннее зрение — на пробивание маскировки. Но уже по тому, как решительно Кристина ворвалась в дом, было понятно, что она — это она. Никакого марева, всё по-честному.

— Ты как через забор перебралась? — спросил я.

— Это что — вопрос? — нахмурилась Кристина, сложив руки на груди.

Я смерил взглядом её фигуру в узком лиловом платье до пола и кивнул. Кристина закатила глаза. Рукой в то же время она сделала незаметный жест, и нас накрыла глушилка.

— Знаешь, что я сделала первым делом, когда вчера вернулась в корпус? — спросила Кристина.

— Побила подушку, представляя вместо неё — меня?

— Не побила, а расстреляла, — поправила Кристина, заставив меня вздрогнуть, и, кажется, осталась очень довольна эффектом. — А сразу после — позвонила отцу и попросила выделить человека последить за Нарышкиной.

— Так, — тут же подобрался я. — И что узнали?

— Она ездила в полицию. Потом, с полицейским, была на вокзале, где они, надо полагать, выяснили, что никакой Михаил Пущин не покупал билета на поезд на интересующую их дату.

— Твою-то ж мать! — простонал я.

— Надо было купить билет, — попеняла Кристина. — Это — прокол.

— Знаю, что прокол! Если бы ты заранее мне сказала, что Полли врёт по поводу родовой магии — я бы позаботился. А так… Я был уверен, что Мишель для неё — легко заменяемая игрушка.

— Ты положился на чувства девушки, как на что-то твёрдое. Этому нет и не может быть оправданий.

— Мишель — семнадцатилетний парень! — рявкнул я. — Захотел — уехал! Всё! При чём тут чувства девушки⁈

— Если бы он уехал на поезде — вопросов бы не было. Но он уехал на машине с тобой. После чего никто — никто! — его не видел, — не сдавалась Кристина.

— Ладно, — выдохнул я. — Что теперь?

— Теперь перед полицией встал неудобный вопрос: род Барятинских древний, знатный, беломагический и входит в Ближний Круг. Если попробовать вас тряхнуть в общем порядке, и выяснится, что подозрения — чушь, полетят погоны и поедут поезда в Сибирь. Этого, разумеется, никто не хочет. Благо, господин Пущин не такая уж фигура, чтобы из-за него сходить с ума. Особенно когда пропал сам великий князь.

Кристина выразительно посмотрела на меня.

— Они решили, что исчезновения Бориса и Мишеля связаны? — предположил я.

— Именно так и решили, — кивнула Кристина. — Снюхались с генералом Милорадовым — в частном порядке, разумеется. Тот на радостях подпрыгнул до потолка — он ведь тебя обожает. Эти сведения я узнала уже от мамы.

— Это произошло сегодня? — спросил я.

— Вчера вечером. Узнала я только сегодня утром. И сразу побежала к тебе.

— Так… — Я оглянулся и увидел Китти, которая затаилась, прижавшись к косяку проёма, ведущего в столовую. — Так. Вчера я слил Локонте информацию, что сегодня ночью перевожу великого князя в Чёрный Город. Если до ночи сюда нагрянет императорская гвардия…

—…то мы все отправимся на эшафот, — заключила Кристина.

— Да… нет. В этом случае как раз никто не отправится, — задумчиво произнёс я. — И вообще никаких проблем у нас не будет. Кроме одной: возможность взять Локонте с поличным мы безбожнейше просрём.

Кристина задумчиво посмотрела на меня. Потом — хлопнула себя ладонью по лбу.

— Точно! — воскликнула она. — Господи, я уже сама запуталась в происходящем…

— Но, скорее всего… — продолжил рассуждать вслух я. — Мне кажется, я знаю, что будет.

— И что же?

Я закрыл глаза и вздохнул:

— У Локонте во дворце повсюду глаза и уши. Он наверняка узнал о том, что собрался затеять Милорадов, и ему это не нравится. В свою очередь, Милорадов совершенно точно поостережётся ставить об этом в известность императора. А это значит…

Зазвонил телефон.

Кристина сняла глушилку. Я подошёл к аппарату, снял трубку, опередив Китти, и сказал:

— Резиденция Барятинских.

Послушав с полминуты, сухо сказал:

— Да. Принято, я сообщу