Книга Закон Моисея - Эми Хармон

забилось чаще.

Его видение было пронизано ужасом, машинка выглядела вдвое больше его головы. Насадка на ней напоминала зубастую пасть тираннозавра рекса, доказывая, что воспоминания не всегда точны. Затем картинка сменилась на праздничный торт. Шоколадный, с пластиковой лошадью посредине, вставшей на дыбы. Вокруг нее мерцали четыре свечки.

– Ему четыре, – добавил я, полагая, что именно на это намекал мне Эли. Но я и так это знал. Я видел даты на могиле.

– Сейчас ему было бы шесть, – Джорджия упрямо покачала головой. Я ждал. Ребенок с надеждой посмотрел на меня, а затем вернул свое внимание к матери.

– Ему по-прежнему четыре. Дети ждут.

Ее нижняя губа задрожала, и она закусила ее. Джорджия начинала мне верить. Или же ненавидеть меня. Хотя, возможно, она уже испытывала ко мне подобные чувства.

– Чего ждут? – произнесла она так тихо, что я едва уловил вопрос.

– Пока их кто-то вырастит.

На ее лице отразилась такая боль, что мне стало немного стыдно, что я накинулся на нее со столь серьезным разговором. Она не была готова. Но и я не готовился. Хотя в моем случае это было к лучшему.

– Тебя бы он долго ждал, – прошептала Джорджия, подходя ближе на пару шагов.

Ее поза источала агрессию, кулаки были сжаты. Образ скорбящей матери сменился оскорбленной женщиной. В конце концов, я заделал ей ребенка и смотался из города.

– О, вот как ты решила все обыграть? – прохрипел я, моя ярость распалилась в полную мощь. Мне захотелось вырвать столбы забора из земли и начать размахивать колючей проволокой.

– Что обыграть, Моисей?! – рявкнула Джорджия. И тогда я сорвался.

– Тот факт, что у нас с тобой был сын! У меня был сын! Мы создали ребенка. И он мертв! Я даже не знал его. Я не знал его, Джорджия! Ни черта не знал. И ты хочешь плюнуть этим дерьмом мне в лицо? Как он погиб, Джорджия? А? Расскажи мне!

Я знал. Я был почти уверен, что знал. Эли часто показывал мне грузовик – старую колымагу Джорджии, Миртл. Гибель Эли как-то связана с ним.

От злости за моими веками вспыхнули разноцветные зигзаги и полосы. Я почувствовал, как вода разделилась, расступилась, раскололась, и по проходу потекли потусторонние краски. Я прижал ладони к глазам и, наверное, выглядел таким же безумным, каким ощущал себя, поскольку, когда я открыл их, Джорджия перепрыгнула через забор и начала бежать. Ее ноги стремительно преодолевали расстояние, будто она решила, что я ее убью. Вместо того чтобы привести меня в чувство, ее действия лишь раззадорили мой гнев. Я добьюсь от нее ответов. Немедленно.

Я тоже перепрыгнул через забор и кинулся в погоню, яростно работая руками и ногами. Мой взгляд, исполненный злобы, сосредоточился на ее спине и светлых волосах, выбившихся из косички, пока она убегала от меня, словно от какого-то монстра.

Нагнав ее, я прыгнул на Джорджию сзади и крепко обхватил всем телом, чтобы принять удар на себя. При приземлении ее голова стукнулась о мое плечо, а моя о землю, но Джорджию это ничуть не замедлило. Она боролась, брыкалась, царапалась, как дикий зверь, и я перекатился, чтобы оказаться сверху, придавливая ее руки и ноги своим телом.

– Джорджия! – проревел я, прижимаясь к ней лбом и полностью контролируя ее. Она жадно втягивала воздух и всхлипывала, сопротивляясь изо всех сил.

– Прекрати! Ты поговоришь со мной. Прямо. Сейчас. Что с ним произошло?

Я почувствовал жар в шее и холод в ладонях и вспомнил, что рядом Эли. Что он наблюдает за нами, наблюдает за тем, как я держу против воли его мать. Мне стало стыдно. Я не хотел его видеть и не мог ее отпустить. Мне было необходимо, чтобы Джорджия рассказала правду. Я чуть подвинулся, но по-прежнему прижимался к ней лбом, контролируя ее голову. «Когда лошадь позволяет тебе управлять ее головой, значит, она под контролем», – прозвучали ее слова в моем разуме. Джорджия ничего мне не позволяла, но я и не спрашивал разрешения.

– Рассказывай.

Джорджия

– Мам! Я ухожу! – крикнула я, пересекая кухню и подхватывая ключи с холодильника.

– Я хочу с тобой!

Эли вскочил с пола, где старательно строил загон из конструктора, и побежал к двери, раскидывая детальки во все стороны. Я уже искупала его и одела в любимую пижаму с Бэтменом, и даже прикрепила маленький черный плащ, чтобы в перерывах между постройкой загонов он мог спасти Готэм. Я подхватила сына на руки и покружила; его маленькие ножки обхватили меня за талию, а руки – за шею.

– Нет, малыш, не сегодня. Ты останешься с бабушкой и дедушкой, ладно?

Лицо Эли сморщилось, а глаза как по заказу наполнились слезами.

– Я хочу с тобооой! – жалобно возразил он.

– Знаю, но я вернусь домой поздно, и тебе со мной будет скучно, приятель.

– Будет весело! Мне нравится гулять допоздна! – он крепче обхватил меня ногами и сжал мою шею в тисках.

– Эли, перестань! – я рассмеялась. – Дедушка обещал посмотреть с тобой «Ковбоев» с Джоном Уэйном. И могу поспорить, что бабушка сделает вам попкорн. Ты же хочешь этого?

Эли яростно помотал головой, и я поняла, что он не пойдет на уступки. Уж слишком часто я его оставляла в последнее время.

– МАААМ! Помоги! – громко крикнула я, чтобы она точно услышала.

– Езжай, Георг! Мы о нем позаботимся, – раздался голос отца с задней части дома, и я пошла с Эли на руках в спальню родителей.

Папа лежал на кровати с пультом в руке, без обуви, но в ковбойской шляпе. Он поприветствовал нас улыбкой и похлопал по месту рядом с собой, уговаривая Эли присоединиться к нему.

– Иди сюда, маленький дикарь. Посиди с дедушкой. Посмотрим, удастся ли нам найти хорошее ковбойское шоу.

Эли отпустил мою шею и неохотно скользнул вниз, падая на кровать несчастным комком. Он повесил голову, чтобы сообщить мне о своем недовольстве, но, по крайней мере, больше не возражал. Я быстро чмокнула его в макушку и тут же отпрянула, чтобы он не успел снова меня схватить. При желании его маленькие ручки бывали такими же цепкими, как щупальца.

– Мы будем смотреть ковбойское шоу, мамочка. Мамам вход воспрещен, – обиженно произнес Эли, исключая меня из своей компании, как я исключала его.

Затем он скрестил руки и шмыгнул, и, тяжко вздохнув, я встретилась взглядом с отцом.

– Спасибо, пап, – тихо поблагодарила я, и он подмигнул.

– Ты его слышала. Мамам вход воспрещен. Уходи отсюда, девочка, – повторил он с улыбкой.

Я быстро пересекла дом и вылетела через заднюю дверь. Обойдя кур и