Книга Я смогла все рассказать - Кэсси Харти

На следующее утро я проснулась истощенной. Все вокруг, кроме душевной боли, казалось мне иллюзией. Я испытывала почти то же, что и двадцать лет назад, когда впервые потеряла сына. Я чувствовала себя обделенной. Еще бы: всего одна встреча после стольких лет! Всего один вечер вместе, и он уже закончился, а я так и не сказала Джеку самого главного. Я не смогла открыться ему по-настоящему. Приняв его в объятия, я не открыла ему свое сердце, и все из-за страха перед горечью разлуки.

Прошел день, за ним другой. На третий день Джек позвонил.

– Алло, Кэсси? – произнес голос на другом конце провода. – Это ты?

Я не сразу поверила, что мой родной сын, которого я дважды потеряла, позвонил мне! Что же делать? Только бы не испортить все! Только бы не спугнуть его!

– Да, это я. Откуда ты звонишь? – Мой голос снова показался мне слишком спокойным.

Джек звонил с работы. Он предложил встретиться вечером того же дня и спросил, согласна ли я.

Согласна? Да я все дела немедленно брошу и помчусь к нему! Я быстро закончила разговор, пока Джек не передумал. Сердце бешено билось в груди, все мысли в голове перепутались, а голос оставался спокойным и рассудительным.

Мы с Джеком договорились, что я встречу его у вокзала. Джек сломал запястье и временно не мог водить машину. Я старалась не вспоминать о данном обещании. Я никогда не простила бы себе, если бы упустила возможность еще раз встретиться с сыном.

Когда я увидела, как он выходит из дверей вокзала, я чуть было не побежала к нему. Я сгорала от желания прижать его к себе и никогда не отпускать. Однако стойко сопротивлялась и внимала голосу разума, который твердил, что нельзя так рисковать.

Я ждала в машине.

Джек не сразу заметил меня, пришлось его окликнуть. Когда он сел на переднее сиденье рядом со мной, я не знала, что сказать сыну. Некоторое время мы просто молчали. Думаю, он нервничал не меньше моего. Наконец мы решили поехать в местный паб, где я часто бывала в молодости. Я сказала об этом Джеку. Его замечание застало меня врасплох.

– Мы с родителями ходили сюда по выходным, – сказал Джек. – Я довольно много времени провел тут, когда был маленьким.

Он произнес эти слова походя, не ведая, что они значили для меня. А ведь это было важно! Я очень любила этот паб, потому что там могла подумать, собраться с мыслями. Теперь выяснилось, что Джек тоже там часто бывал вместе с родителями.

Как так вышло, что мы оба часто бывали в одном заведении, а я ничего об этом не знала? Почему мы ни разу не встретились? Почему судьба так жестока? Я не знала, что и сказать. Поэтому попросила:

– Расскажи мне о детстве… Как ты рос? – прибавила я таким тоном, словно речь шла о самых обыденных вещах.

Он рассказал мне о сестре и о матери, которая постоянно волновалась за него, иногда даже слишком. Я с ужасом узнала, что в восемь лет он чуть не утонул.

«Я должна была быть рядом, чтобы помочь, – подумала я. – Почему же все так неудачно вышло?»

– А от чего умерла твоя приемная мама? – Я не придумала вопроса получше, слишком уж сложно оказалось найти нейтральную тему для разговора. Мне было больно слышать, как родной сын рассказывает о жизни, в которой мне до недавнего времени совсем не было места.

– Тебе, наверное, очень нелегко пришлось, – сказала я, когда он ответил. – Мне очень жаль.

И подумала: «Зато у тебя есть я, твоя настоящая мама. Я никогда тебя не брошу». Меня так и подмывало сказать эти слова.

Было тяжело смотреть, как Джек оплакивает смерть женщины, воспитавшей его вместо меня. Ее, а не меня он столько лет называл мамой.

Ответив на все мои вопросы, Джек принялся расспрашивать меня. Он не стал задавать вопросов о том, как родился, и о том, почему его у меня забрали. Его интересовала только моя нынешняя жизнь. Стремясь утолить любопытство сына, я рассказала ему, как познакомилась с Даниэлем и вышла за него замуж, как написала книгу сказок для детей, и рассказала о своих животных. Очевидно, в тот вечер он не был готов говорить о настоящем отце, о сестрах, о том, почему его забрали на усыновление. Меня это вполне устраивало: я не хотела торопить события.

Вечер пролетел незаметно. Я отвезла Джека обратно к вокзалу. Было поздно, на улице давно стемнело и заметно похолодало, но я забыла поднять крышу своего кабриолета.

Прощаясь, Джек встал в полный рост прямо в машине и, возвышаясь надо мной, сказал:

– Спасибо, что встретилась со мной. Может, как-нибудь повторим?

Конечно, повторим, сказала я, и он, пожелав мне спокойной ночи, зашагал к зданию вокзала.

Мне хотелось окликнуть его, попросить вернуться, но я промолчала. Достаточно было того, что мы стали видеться. Я не хотела испортить то, что уже было.

Еще один вечер мы провели вдвоем, а потом Джек захотел познакомиться с сестрами, и я пригласила его домой. Люси поехала со мной встречать Джека на вокзале. Я смотрела, как они медленно идут, поглощенные разговором, и не могла нарадоваться. Это было чудесное зрелище: дочь, ставшая моей лучшей подругой, и сын, с которым меня разлучили два десятилетия назад, как ни в чем не бывало шли, взявшись за руки.

Увидев брата, Мелисса не могла вымолвить ни слова. В ее глазах стояли слезы. К Люси же Джек уже успел привыкнуть. Они весело болтали об увлечениях, рассказывали друг другу смешные истории из детства. Постепенно мы с Мелиссой тоже присоединились к разговору. Перед тем как уйти, Джек отвел меня в сторонку.

– Спасибо, что познакомила меня с ними, – сказал он, и глаза его увлажнились. – Я всегда хотел знать, есть ли у меня братья и сестры. Мне про это ничего не говорили.

Почему приемные родители не сказали ему правду?

– Я ничего не знал о тебе, – продолжал Джек. – Не знал, почему при живой матери меня отдали на усыновление. Мне просто сказали, что ты отказалась от меня. – Он смотрел себе под ноги.

Отказалась? Как они посмели так сказать!

– Тебе передали мое письмо в стихах? – спросила я, заранее зная ответ. – А игрушечного слоненка, с которым ты играл, еще когда был младенцем? А одежду, которая была на тебе в день разлуки со мной? – Я говорила все громче и громче, а под конец вскричала: – Родители должны были передать тебе все это, когда ты подрос! Они обещали!

Прежде чем он отрицательно покачал головой, я уже знала, что они не сдержали слова.

Я чувствовала себя обманутой. Обещание приемных родителей Джека передать ему мое послание помогло мне не сойти с ума от горя. Оказалось, они предали и меня, и его. Мой сын рос, не зная, как сильно я любила его. Он думал, я от него отказалась.

– Нам нужно встретиться снова, – сказала я мягко. – Я просто обязана тебе рассказать, как все было на самом деле. Ты должен знать правду… Я всегда любила тебя, Джек, с того самого момента, как узнала, что беременна. Каждый день я жалею, что позволила забрать тебя тогда. Никогда, до самой смерти, себе этого не прощу.