Книга Грех и шоколад - К. Ф. Брин

создало бы проблемы даже совершенно неподготовленному человеку, а профессионал бы начал прикидывать, как его убить, Полубог он там или нет. Принуждение ее к сотрудничеству с тестированием только усугубило ситуацию. Нужно довести ее до грани, до крайности… а потом отступить, позволив самой принять решение.

Но если она решит продолжить шутить с его испытателями и их приборами, то он даже не знает, что сделает в таком случае.

Киран остановился у кабинета оценки, взялся за дверную ручку и сделал глубокий вдох. Он понятия не имел, почему ему до сих пор хочется улыбаться, а тем более – почему он так нервничает. Он ведь никогда не нервничал.

– Привет, Алексис, – сказал он, открыв дверь.

Слепой страх промелькнул в ее глазах. Она облизнула губы, покосилась на зеленую стену, потом на аппарат.

Если бы она выбирала по-честному, не пытаясь морочить головы кобникам, то выбрала бы зеленую стену. И она знает, что он в состоянии вынудить ее сдаться и позволить машине нормально оценить ее.

Когда это ее стало так просто читать?

– Как наши дела? – спросил он, останавливаясь в дверях и гадая, отразится ли на ее лице мимолетная надежда на спасение.

Но тут будто новая волна уверенности омыла ее: казалось, Алексис вдруг обволокло слоем надежной изоляции. Она даже не попыталась посмотреть, что там снаружи. Если бы он не видел, как она управлялась с теми укротителями на магической ярмарке, то купился бы. Но она боялась тогда – и боится сейчас.

И он скоро выяснит, почему – и что она скрывает.

– Наши? – голос ее был ровным и звучным. Она прекрасно справлялась с давлением. – Ну, у тебя вроде бы потрясающе, а у меня весьма скучно. Спасибо, что спросил.

Он улыбнулся, шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Потом окинул взглядом стены.

– Думаю, я выбрал бы зеленый.

– Вот здорово! Мне следует это записать?

– У тебя нет бумаги. Просто запомни. Мне нравится, когда женщины знают обо мне все до мелочей. Это облегчает мне жизнь.

Она поджала губы, а он едва удержался от смеха. Кобников раздражал ее грубоватый юмор. Почему – непонятно. Тот факт, что кто-то не соглашался с каждым его словом, Киран находил освежающим. Так интереснее.

– Меня зовут Киран. Полубог Киран, сын Валенса Друза. – Ее глаза не расширились – сузились. – Или ты наконец сообразила, кто я такой?

– У твоего народа – дар болтливости. Синди, барменша, просветила меня.

– У моего народа?

– Ну да. Ирландцы – жуткие сплетники.

На этот раз он все-таки улыбнулся – и откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.

– Синди, да. Если уж она наливает пинту – то наливает пинту. – Взгляд его нарочито рассеянно бродил по ее лицу, задерживаясь на манящих губах. – Знаешь, зачем я здесь?

– В этой комнате или в этом городе?

– В этой комнате. Зачем я в городе, тебе известно… отчасти.

Она окинула взглядом стены:

– Такие помещения обычно прослушиваются, верно? Хочешь, чтобы весь мир услышал, что я знаю? Мне ведь настучать – раз плюнуть.

– Да, такие помещения обычно прослушиваются. Но не в данный момент. – Он надеялся, что Зорн сообразил подключить какие-нибудь наушники и все слышит. – Я надеялся, ты согласишься нормально пройти оценочный тест.

– Я и согласилась. Меня проверили трижды.

– С разными результатами.

– Эти машины определенно глючат.

– Замечу, чтобы прояснить ситуацию, что до того, как я вошел, комната и прослушивалась, и просматривалась.

Она насупилась, но ничего не сказала.

– Я обладаю способностью подчинять разум человека своей воле, Алексис. – Он говорил спокойно, но в глазах ее полыхнул страх. Нет, она не хотела, чтобы ее контролировали. В своей жизни она отказалась от многого – но не хотела отказываться от власти над собственным разумом. Это достойно уважения. Сдаются лишь слабаки. – Но я предпочел бы не делать этого с тобой.

– Я тоже предпочла бы, чтобы ты этого не делал. Смотри-ка, у нас есть что-то общее!

– Но мне нужна эта оценка, Алексис.

– Проблема.

Значит, она уперлась. Что ж, иного он и не ожидал.

– Так как же нам быть, а?

– Делай что хочешь, – сказала она совсем другим голосом. Может, это была какая-то цитата из фильма, которую он не опознал? Тем не менее Киран ухмыльнулся и подчинился ее приказу.

Глава 30

Алексис

Интересно, что сделает Киран? Как далеко зайдет? Он Полубог; с его-то силой он мог бы заставить меня пресмыкаться, ползать у его ног, как голодного, выклянчивающего милостыню ребенка.

Пожалуйста, не заставляй.

Он привстал и придвинул свое кресло ближе, остановившись в центре комнаты.

– На твоем месте я бы держалась подальше, чтобы кто не пнул ненароком, – предостерегла я.

Сексуальная усмешка вновь тронула его губы:

– Учту. Итак…

Он спокойно переплел пальцы.

– Итак, – я попыталась воспроизвести его интонацию, но получилось ужасно. Услышь кто – решил бы, что мне хочется вогнать кол в его сердце.

– Похоже, ты каким-то образом мешаешь прибору выдать правильные показания. В этом заведении еще с подобным не сталкивались… – Еще как сталкивались. Моя матушка была настоящим мастером. У нее аппарат всегда выдавал нужные ей цифры. Талант, ничего не попишешь. Мне до нее далеко. Эти ребята просто никого еще не поймали на горячем. – …так что они не знают, как получить то, что нам нужно.

– Поэтому они вызвали тяжелую артиллерию.

Он наклонил голову, и его чертова ухмылка сделалась еще шире. Скотина, он думает, что все это очень забавно.

– Я дам тебе еще один шанс…

– Нет, – отрезала я.

Я устояла перед его магией в баре; попробую устоять и здесь. Может, он не…

Мысль оборвалась, ибо волна чистейшего, неподдельного блаженства захлестнула меня, обещая невыносимо сладостную награду. Все внутри меня напряглось и запульсировало, страстно желая наполнения. Соски набухли в предвкушении касания этих сочных губ…

Я застонала, не в силах сдержаться, уронила голову – и понеслась на волне наслаждения, готовая отдаться оргазму прямо здесь, в комнате оценки.

Оставалось верить, что он действительно отключил наблюдение, потому что я собиралась поставить себя в довольно глупое положение.

С другой стороны… Киран ведь хотел меня. Он сам так сказал, и подтвердил в баре. Если я покажу ему, какое удовольствие доставляет мне его магия, это сведет его с ума, потому что он не может прикоснуться ко мне.

По крайней мере, я на это надеялась. Вся моя тактика пойдет прахом, если он решит плюнуть на закон.

Пожар полыхал во мне. Я легонько прикусила нижнюю губу, раздвинула ноги и откинулась на спинку кресла, выдохнув:

– Да, – нисколько не