Книга Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

Россет высокий природный интеллект и обаяние.

Она, вероятно, умела более дружить, чем любить. Многие ее воздыхатели в отчаянии заявляли, что «в ней недоставало необходимой нотки тепла в любовных отношениях». Она якобы была способна подарить лишь иллюзию любви и страсти. Ярким примером подобного, по свидетельству очевидцев тех лет, стала неистово-безумная влюбленность в Россет Ивана Аксакова – русского публициста, сына Сергея Тимофеевича Аксакова, автора книг «Семейные хроники», «Детские годы Багрова-внука» и ряда иных замечательных произведений. Александра Осиповна сумела резко охладить любовный пыл Ивана Сергеевича, показав ему письмо к ней, весьма интимное и фривольное от венценосной особы. Отец влюбленного молодого человека, хорошо знавший эту «необыкновенную женщину», был встревожен серьезным увлечением сына, предостерегал его и просил Россет с присущей ей мудростью примириться с его сыном. Александра Осиповна в ответном письме к Сергею Тимофеевичу сообщила о «любовной лихорадке» Ивана Сергеевича: «Ваш сын все прочие дни меня усердно навещал. Иван Сергеевич не охотник говорить пустяки, а я, признаюсь, до них большая охотница. Бесплодные жалобы на порядок беспорядка общественного мне надоели тоже и тяготят так мою душу, что я с радостью хватаюсь за каждый пустяк. У Ивана Сергеевича еще много жестокости в суждениях, он нелегко примиряется с личностями, потому что он молод и не жил еще. Со временем это изменится непременно, шероховатость пройдет. Вся жизнь учит нас примирению с людьми».

Еще до своего замужества Наталья Осиповна Россет вспоминала о дружеских встречах с Пушкиным, Жуковским, Одоевским, Плетневым и Вяземским в Царском Селе. Фрейлинам летом отводились квартиры в Камероновой галерее, над озером.

По утрам фрейлины бывали обычно свободны от дежурств, и Россет заглядывала на квартиру Пушкина или Жуковского. В своих записках-воспоминаниях она писала: «Наталья Николаевна сидела обыкновенно за книгой внизу. Пушкин работал наверху – в кабинете, но, услышав звонкий голос Россет, звал ее к себе для беседы и прослушивания только что написанных стихотворений. Наталья Николаевна прекрасно знала, что визиты к ним Александры Осиповны посвящены не ей, а ее супругу, но каждый раз обязательно едко замечала: „Ведь ты не ко мне, а к мужу пришла, ну и иди к нему…“. – „Конечно, не к тебе. Пошли узнать, можно ли?“ – „Можно“. Россет считала, Натали Пушкина могла серьезно ревновать ее к супругу: „Сколько раз я ей говорила: «Что ты ревнуешь?». – „Право мне все равны и Жуковский, и Пушкин, и Плетнев. Разве ты не видишь, что ни я влюблена в него, ни он в меня?“. – „Я это вижу, говорит, да мне досадно, что ему с тобой весело, а со мной зевает“».

В 1836 г. Пушкин провожал супругов Смирновых в Европу. Поэт был печален и даже высказывался, что хотел бы спрятаться на отходившем за границу пароходе и бежать в чужие края. А вскоре, в Париже, Андрей Карамзин известил их о смерти поэта. Глубоко переживая гибель А.С. Пушкина, Россет со слезами на глазах читала письмо Вяземского, который известил

Наталью Осиповну о том, что, «умирая, Пушкин продиктовал записку, кому что он должен – вы там упомянуты. Это единственное его распоряжение…»

В 1840 г. супруги Смирновы приобретают на левом берегу реки Мойки собственный дом (ныне дом № 78). Особняк прекрасно сохранился в перестроенном виде до нашего времени.

Перед вторым отъездом на Кавказ М.Ю. Лермонтов неоднократно бывал в этом гостеприимном и уютном доме на полюбившейся А.О. Россет набережной старинной Мойки. Александра Осиповна, несомненно, покорила поэта и послужила писателю прототипом героини Минской в его неоконченной повести «Штосс». Вот портрет Минской-Россет в описании Лермонтова: «…была среднего роста, стройна и медленна и ленива в своих движениях; черные, длинные, чудесные волосы оттеняли ее еще молодое, правильное, но бледное лицо, и на этом лице сияла печать мысли… Ее красота, редкий ум, оригинальный взгляд на вещи должны были произвести впечатление на человека с умом и воображением». Полное сходство с внешним и внутренним обликом А.О. Смирновой-Россет в этом отрывке незавершенного романа Лермонтова точно и несомненно.

Все талантливые литераторы старались «произвести впечатление» на эту женщину «редкой красоты, ума и оригинального взгляда на происходящее в Российской империи». Михаил Юрьевич также не избежал подобного желания. Он не раз бывал в новом доме Смирновых, у Синего моста, а однажды, не застав хозяйку особняка дома, взял ее альбом и записал в него стихотворение, пронизанное печалью и чувством безнадежности:

В просторечии невежды

Короче знать я вас желал,

Но эти сладкие надежды

Теперь я вовсе потерял.

Без вас – хочу сказать вам много,

При вас – я слушать вас хочу,

Но молча вы глядите строго,

И я, в смущении, молчу!

Что делать? – речью безыскусной

Ваш ум занять мне не дано…

Все это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно.

В конце 1840 г. М.Ю. Лермонтов возвращался из краткосрочного отпуска в свой Тенгинский пехотный полк, участвовавший в боевых действиях с горцами на Кавказе. Александра Осиповна, воспользовавшись этой неожиданной оказией, передала с поэтом письмо к своему дяде по матери – сослуживцу Михаила Юрьевича – рядовому Николаю Ивановичу Лореру, декабристу и соратнику руководителя Южного общества П.И. Пестеля.

Лорер был автором текста знаменитого документа заговорщиков – «Русской правды». По мнению ссыльных декабристов, Лорер был чрезвычайно добродушным человеком и отличался миролюбивым и веселым нравом. Его великолепный талант рассказчика всегда помогал друзьям по восстанию облегчать тяжелые условия сибирской ссылки. После шестилетней каторги в Чите и Петровском заводе его переводят рядовым на Кавказ, в Тенгинский пехотный полк. Через четыре года службы Лорер производится в прапорщики и весной 1841 г. получает отпуск для лечения на курорте Пятигорска. Здесь Николай Иванович встретился и тесно познакомился с М.Ю. Лермонтовым, передавшим ему письмо от племянницы А.О. Смирновой-Россет. Лорер стал свидетелем последних дней жизни поэта, а во время похорон нес гроб с телом М.Ю. Лермонтова. Николай Иванович оказался наблюдательным человеком и свидетелем многих исторических событий и моментов, которыми в изобилии была наполнена его жизнь и воинская служба. Им оставлены яркие, интересные воспоминания о Пятигорске и о Тульчине, с детальным описанием событий тех лет и лиц, активно участвовавших в них.

Николай Иванович Лорер

Дружеские отношения связывали Александру Осиповну Россет с Николаем Васильевичем Гоголем. Считают, что Н.В. Гоголь сказал по поводу Н.А. Россет самые точные возвышенные слова: «Это перл всех русских женщин, каких мне случалось знать, а мне многих случалось из них знать прекрасных