Книга Егерь Императрицы. Мы вернемся! - Андрей Булычев

* * *

— Господин, русские обед готовят, — доложил подбежавший к всаднику в чёрном халате старший от дозора сипахов. — Ведут себя как обычно, на дереве у них дозорные сидят, а недавно они подпругу на лошадях ослабили и ходить вовсе перестали, видно, на холме от солнца совсем перегрелись.

Сидящий на кошме человек с резкими чертами лица и в волчьем малахае на голове внимательно посмотрел на дозорного.

— Что, прямо там, на холме, обед готовят, и саму конскую упряжь вы тоже из кустов разглядели?

— Да, господин, всё именно так, как вы и сказали, у меня двое в полусотне родом из лесных земель, — прогнулся в низком поклоне командир дозора сипахов. — Шагов на триста подлезли они по тем кустам от рощи и даже разговор у неверных расслышали. Спокойно они там себя ведут, ничего пока не подозревают.

— Идите и смотрите лучше, нечего вам тут делать! Примечайте всё и мне сразу докладывайте! — отрывисто бросил полусотнику всадник в чёрном. — Не нравится мне всё это, на ловушку похоже, русские как будто бы нас специально к себе приглашают, заманивают, — обернувшись, поведал он десятку людей, одетых так же, как и он, и сидящих в кружке рядом.

— Ага-а, уважаемый, со всем почтением к твоей славе, мы ведь уже вырезали три их дозора, — скептически покачал головой самый старший из сидящих. — Неужели же с их четвёртым должно быть по-другому? Сам ведь знаешь: пока русским не пустишь большую кровь, они за ум никогда не возьмутся! А что для них три этих дозора? Так, досадная мелочь! А у нас твёрдый наказ от паши так их запугать, чтобы они и носа из своей крепости не показывали! Или ты что-то сейчас чувствуешь?

— Не знаю, не знаю, — покачал головой первый. — Не нравится мне здесь что-то, но что это такое, я и сам пока не пойму. Ладно, пусть пока эти понаблюдают, — и он кивнул в сторону расположившихся на полянке трёх сотен османских всадников. — А потом решим, что нам дальше делать.

Командир же дозора сипахов в это самое время, чертыхаясь, выговаривал двум своим лесникам:

— Шабан, Юнус, подбирайтесь ближе и смотрите хорошо за русскими. Всё, что вы увидите необычного в них, запоминайте и говорите мне. Этих беслы лучше нам не злить, сам из своего опыта знаю, что они очень скорые на расправу. А этот их главный волк — агай — так тот и вовсе словно бы злобный дэв на тебя смотрит, вот уж кому кровь ближнего пролить — словно водицей на землю плеснуть.

* * *

С дерева спрыгнул молоденький казачок и подбежал к уряднику.

— Батя, в ближайшей рощице птица волнуется, и как будто пару раз там немного кустья качнуло, но вот не так, как от ветерка!

— Птица волнуется, и кусты качнуло? — нахмурился Сечень. — Значит, здесь они, рядышком с нами сидят и пластунов своих подослали к стоянке поближе. Ну, добре! Вот мы их и подстегнём сейчас, чтобы они наверняка за нами кинулись, — и обернулся к своим десяткам, заканчивающим трапезу. — Станичники, домой пойдём! Нечего темноты ждать. Собираемся, коней в первую очередь проверьте!

* * *

— Господин! Неверные поели и начали собираться, ещё немного — и они уйдут! — докладывал, заполошно дыша, командир дозора сипахов. — Мы можем их упустить!

— Ну что же, если уходят, это хорошо, — кивнул с усмешкой беслы. — Может быть, и правда это обычный дозор, — и резко обернувшись, крикнул своим: — По коням! Помните: мне нужны двое живых, всех остальных режьте. — А потом повернулся к ожидавшему указания полусотнику. — Крикни сюда своего такима. Действуем так, как ранее и обговаривали!

* * *

— Запей! — Лёшка протянул флягу Гусеву, пережёвывающему пласт вяленого мяса. — Подкрепился маненько? Теперь лишь бы по сыту на жаре не разморило, вон ведь как солнце печёт!

— Да-а, здесь, в Болгарии, ничем не лучше, чем в той же Валахии, всё такое же пекло до самого ноября, а потом сплошные дожди, гниль, и месяца полтора зима с оттепелями. То ли дело у нас, в Тобольске! — Серёга мечтательно прикрыл глаза. — Лето как лето, а…

— А зима — как зима, — подколол подпоручика Алексей.

— Ну да, сейчас в августе — в сентябре ягода пошла. Грибов море. Дичь из молодого выводка непуганая. Хорошо-о! — и он мечтательно причмокнул.

— Батюшка-то не сказывал, в какой его полк определили? — аккуратно поинтересовался Алексей. Не очень-то ему хотелось ворошить личное у Серёги, но коль уж разговор сам на эту колею свернул…

— Да под Силистрию, сказывал, отправят, к генерал-майору Потёмкину Григорию Александровичу. Там сейчас тоже, небось, жарко, — и он скинул большого рыжего муравья со щеки. — Спасибо тебе, Алексей, за всё. Для старого солдата, сам понимаешь, как это важно!

— Всё, ладно, хватит, — буркнул Лешка, сдвинув чуть в сторону гренаду. — Как будто бы ты сам по-другому поступил.

— Вашбродь, кажись, скачут! — Перекатившись поближе к ротному, вестовой Афоня приподнялся над кустом.

— Голову пригни, дурень! — выдохнул Егоров, беря наизготовку свой штуцер. — Слышу я!

По набитой дорожке неслись в облаке пыли два десятка казаков, а за ними по пятам накатывала погоня из полутора сотен турецких всадников. «Бух! Бух!» — ударили синхронно два выстрела.

— Всё понятно, это сигнал от Сеченя: «всё в порядке, погоня втягивается к месту засады».

— Ну, ещё, ещё шагов тридцать! — бормотал про себя Лёшка. — Чтобы уж наверняка бить!

«Бах! Бах! Бах! Бах!» — зачастили выстрелы с того фланга, где у егерей разместилась вторая полурота, перекрывающая овраг. «Бабах! Бабах! Бабах!» — грохнули гренадные разрывы, заглушив ружейные залпы.

«Вот и пригодилась их подстраховка на «хитрого турка». Только вот рановато, теперь же все эти уйдут!» — подумал Егоров и, громко выкрикнув «Огонь!», сам выжал спусковой крючок.

«Бабах!» — семь десятков стволов выплюнули пули навстречу приближавшейся цели. Сипахи словно напоролись на невидимую преграду. Два десятка передовых всадников из тех, что скакали большой группой и уже расходились в стороны для охвата, вылетели из своих сёдел. Остальные, осадив лошадей, закрутились на месте, понимая, что всё очень плохо и всё пошло не по их плану. Их комутай такима Ибрахим, командовавший здесь тремя сотнями, был старым и весьма опытным воином. Можно было бы преодолеть эти восемь десятков шагов единым рывком и потом врубиться на всём скаку в засаду. Но где гарантия, что их там не окружат и потом не посекут всех?!

— Geri! Çabuk ayrılıyoruz![5] — Он призывно взмахнул бунчуком и развернул назад свою лошадь.

— Уйдут же, блин! — скрипел зубами Лёшка, проталкивая шомполом пулю в ствол. — Не пошли ведь они на нас! И бить издалека пришлось, ни пистолем, ни гренадой теперь их не возьмёшь!

Турецкая конница уже развернулась и начала уходить с линии огня. Алексей уравновесил дыхание и совместил прицел своего штуцера на боковом всаднике. Бах! Облачко дыма отнесло вбок, а за скачущей во весь опор лошадью теперь уже волочился застрявший в стремени седок. Ну, теперь оставалось только уповать на те две казачьи сотни, что должны были ударить по туркам охватом с флангов. Хотя бы одна из них, и, скорее всего, та, правая, что не секла сейчас тех, кто уходил из оврага, всё же должна была их перенять.