Книга Дева для властелина - Надежда Черпинская

У мамы было кольцо с крупным чёрным опалом – он тоже казался просто тёмным камнем, пока не приглядишься – а в глубине столько радужных огоньков, столько золотых и серебряных блесков.

Кора зачерпнула ладонью воду – она оказалась неожиданно тёплой, а ещё прозрачной, как алмаз.

– Как в летний полдень… – удивлённо доложила Кора, глядя как стекают по руке серебристые капельки.

– Флегетон рядом, – Айден неопределённо мотнул головой, – греет лучше тропического солнца. Ну, так что? Готова нырнуть в моё море?

Кора бросила короткий взгляд на тёмные воды, потом на его лицо – смотрит так хитро, ждёт, знает, что она не устоит. Конечно, шум волн так и манит, словно околдовывая, и страшно шагнуть в неизвестность, и противиться невозможно.

– Ты первый! – взволнованно бросила она. – Это ведь твоё море…

– Ладно, как скажешь, – Айден спорить не стал.

Стремительно двинулся к кромке воды, по пути расстёгивая рубашку.

Кора застыла на месте, глядя на его спину, на все эти рельефы. Пока он стягивал джинсы и скидывал ботинки, она завороженно смотрела, как от его движений мышцы перекатываются под смуглой гладкой кожей, и это завораживало сильнее, чем вечное движение морских волн.

Айден оглянулся через плечо, поманил кивком головы шутливо и с разбега нырнул в кипящий пеной прибой.

99 Море

Айден

Это действительно было его море. Айден  любил морскую стихию все душой и чувствовал какую-то глубинную связь с этой тёмной неукротимой бездной. Мать, когда-то давным-давно, говорила, что Зевс – бог огня небесного, а он – бог огня подземного. Но самому Аиду всегда казалось, что его родная стихия – море.

Его восхищала эта природная сила, мощь, подлинное спокойствие в глубине, но при этом и вечное неугомонное движение. Его изумляли тайны, что надежно  хранились тысячелетиями на дне, и эта удивительная способность исцелить любую душу, смыть в солёных волнах боль, усталость, отчаяние. Он любил море, и море отвечало взаимностью.

И ему сейчас очень хотелось поделиться этой невероятной сказкой с той, что восхищала его ещё больше, чем море.

А Кора не спешила разделить восторг. Она дождалась, пока он окунётся  в волны с головой, и лишь потом принялась неторопливо снимать одежду. Стянула лёгкое свободное платье. И снова предстала пред ним в том бело-золотом купальнике…

И Айден снова забыл, как надо дышать. Невыносимое зрелище.

Так и хочется оказаться рядом и медленно скользнуть пальцами вдоль всего этого глубокого выреза, преодолеть долгий манящий путь от нежной впадинки у основания шеи до золотого колечка, стянувшего гладкую ткань внизу живота, чуть ниже аккуратного пупка, который так и просит поцелуя. Взгляд невозможно отвести от стройных длинных ног, от изящной фигуры статуэтки, от этих тонких, нежных рук, которыми она  обхватила себя.

Как естественно и мило она стесняется, как краснеет под его обжигающим взглядом, не понимая, что эта её удивительная способность так непосредственно смущаться, сводит с ума. Да если бы она сейчас разгуливала здесь абсолютно нагишом, она не пробуждала бы в нём такого необузданного желания, как вызывает этой попыткой спрятаться от его ненасытных глаз.

Лицо Коры сияло от восхищения, но она медлила, с опаской входила в тёмные манящие воды. Сперва вытянула ножку, попробовала воду пальчиками, поежилась, метнув в его сторону полный предвкушения взгляд, улыбалась счастливо. Она снова казалась ему маленькой пугливой ланью, такой любопытной, но такой осторожной.

А он ждал, расслабленно качаясь на волнах, но внутри Айдена сейчас бушевал шторм, и пламенные языки Флегетона опаляли изнутри и тело, и душу. Не торопил её, но наслаждался каждым её шагом.

Она боязливо вошла в воду, замерла, привыкая к ласково лижущим ноги волнам, ещё шаг, и ещё – всё глубже, всё дальше. И тёмная стихия обступила юное хрупкое тело, обняла нежно, теплыми прикосновениями согревая светлую шелковистую кожу.

Как ему хотелось сейчас стать этим морем, слиться с ним в единое целое…

Потом, набравшись смелости, она разом окунулась в волны, поплыла, лишь золотые волосы и белые плечи светились в сумраке пещеры.

Айден нырнул с головой и оказался подле неё, отфыркиваясь, крутился рядом, словно беспечный, игривый дельфин.

– Ты хорошо плаваешь, – похвалил он. – А я-то надеялся, что мне придётся тебя спасать…

– А здесь глубоко? – она забарахталась на месте, пытаясь развернуться обратно к берегу.

– Нет, не бойся – тут мелко, – рассмеялся Айден, – вставай на ноги!

Кора тотчас нащупала дно и снова заулыбалась. Волны прикрывали её грудь, лишь плечи оставались на поверхности. Она провела руками по поверхности, словно гладила нежно тёмный морской бархат. Там, где пальцы соприкасались с поверхностью, сверкали таинственные огоньки.

– Я как будто в сказку попала… – тихо сказала она, разглядывая сквозь толщу вод эти сияющие крохотные крупицы света в темноте. – А раньше я боялась ночного моря, темноты и неизвестности…

– Тут нечего бояться, – пожал он плечами. – Я же рядом.

Она подняла глаза от воды, пристально всматриваясь в его лицо.

– Тебя я тоже боялась…

Айден смотрел в её сверкающие во мгле глаза, на её манящие губы и понимал – ещё немного, и он снова даст ей повод испугаться. Он не сможет устоять.

– Правильно… Сейчас поймаю и утащу на глубину!  – шутливо пригрозил он.

Кора вскрикнула, принимая игру, рванула в сторону с хохотом и визгом. Он мог поймать её в два счёта, но это испортило бы забаву. И какое-то время они со смехом  дурачились в воде, потеряв счёт времени.

Почти настигнутая «охотником», Кора рыбкой выскользнула из-под его руки у самого берега, попыталась выбежать из полосы прибоя, но споткнулась, видимо, налетев на затаившиеся в воде крупные скользкие камни. Она ойкнула, пошатнулась, теряя равновесие, и, если бы Айден не успел поймать, наверняка бы шлёпнулась сейчас и больно ударилась о подводные валуны.

Но он вовремя оказался так близко, удержал, не допустил падения. И теперь, внезапно даже для него самого, Кора оказалась в его объятиях.

Они стояли по колено в воде, и возмущённые морские волны настырно терзали ноги, да только Айден этого уже не замечал, и Кора, кажется, тоже.

Он сам невольно нарушил границу, которую сам себе обозначил. И сейчас все запреты снесло этой пенной полосой прибоя.

Он чувствовал под своими пальцами её влажную обнажённую кожу, чувствовал, как она прижалась к нему – напряжённая, возбуждённая, манящая. Одна рука Айдена всё ещё обнимала Кору за талию, не позволяя ускользнуть, другая же коснулась щеки, нежно поглаживая, лаская. Она встрепенулась, прикрывая веки, пряча под длинными ресницами бездонное синее небо глаз.